Разыскиваются полицией

— Там объявился шериф Лоув. — Дайана почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. — Заявил, будто окружной прокурор дал ему указание взять расследование на себя.
— Что за чушь! — вспыхнул детектив. Его глаза сверкнули гневом. Он изрядно глотнул спиртного и треснул стаканом по столу, словно был бандитом с Дикого Запада и готовился выйти на пыльную улицу пришить очередного бедолагу. — Этот придурок вознамерился украсть мое дело? — Он повернулся к Рэю и посвятил его в детали, какими они представлялись на данный момент.
Услышав о Рике Черчпине, тот посмотрел на приятеля:
— Помню такого. Жалкий ублюдок. — Он улыбнулся Дайане: — Приходилось иметь с ним дело?
— Нет. — Она покачала головой, не желая вдаваться в подробности, как впервые столкнулась с этим человеком.
Однажды вечером он пронесся мимо на кольцевой дороге, когда Дайана мерила скорость проезжающих машин. У нее уже слипались от усталости глаза, и вдруг на радаре прозвучал сигнал тревоги. Красные цифры на экранчике показали восемьдесят семь миль в час, хотя разрешенный предел составлял всего сорок пять.
Сначала ей показалось, будто он собирается удрать. И это ему удалось бы, учитывая, какую развалину Дайане выдали в ту смену в полицейском автопарке. Но Черчпин свернул к обочине, достал права и вел себя относительно вежливо. Однако тот, кто собирается заслужить настоящее уважение, не станет признаваться детективам и агентам по борьбе с наркотиками, что стоял на дороге с радаром. Он станет притворяться, что его интересуют исключительно вопросы жизни и смерти, хотя автомобили как раз и входят в эту категорию. Но дорожные полицейские не только не сексуальны — они кажутся жалкими вымогателями, осуществляющими узаконенные поборы в пользу города.
— Я глазам своим не поверила, когда объявился этот подонок, — произнесла Дайана. — Ввалился так, словно все принадлежит ему и он делает другим одолжение, что берет дела под свое крыло.
— Да, — кивнул Эфирд. — Этот ублюдок утомляет: вообразил себя главным санитаром округа Брирд. — Он отпил изрядный глоток пива и схватил Дайану за руку. — Впрочем, ну его к бесу. Пойдем танцевать.
К удивлению Дайаны, Эфирд подвел ее к музыкальному автомату, выбрал несколько синглов и нажал кнопки. Дайана не была уверена, что хочет с ним танцевать, но это казалось достаточно безопасным. Судя по всему, он не собирался к ней приставать и желал ограничиться лишь танцем.
Зал наполнил низкий голос Стива Эрла: «Рядом с ними в неземном голубом…» И Эфирд увлек ее на крохотную танцплощадку.
— Не возражаешь? — проговорил он. — Просто потанцуем. — Он был искренен, и Дайана, сознавая, что Эфирд не перейдет определенных границ, кивнула.
Эфирд обнял ее, однако не прижал к себе, чтобы не смущать, держался не напряженно. Просто хотел, чтобы она наслаждалась с ним музыкой. Он напомнил Дайане ее первого, самого настоящего друга из девятого класса, такого милого, хорошего и славного. Эфирд оказался нежным, чего она о нем никогда бы не подумала. Он был из тех мужчин, которые поражают, если их как следует рассмотришь и впустишь в свою жизнь. Не капитан футбольной команды, не редактор школьной газеты, не выскочка, не классный шут, не юный дебошир и не завидный красавчик. А обыкновенный парень — вежливый, учтивый, с доброй улыбкой. Эфирд умел танцевать; Дайана послушно следовала его движениям, и они закружись под музыку. Она забылась в мелодии и в его умелых объятиях. Прижалась к нему теснее и раскачивалась в такт ритму. Эфирд был сильным и спокойным, Дайана ощущала легкий запах его туалетной воды, немного пряный, отдающий дымком.
— Чем ты душишься? — спросила она.
— «Майкл для мужчин». Только не подумай, будто я педик. Просто хороший аромат. Согласна? — Он повел ее под музыку.
Дайана кивнула.
— Тебя возбуждает? — усмехнувшись, спросил Эфирд.
— А тебе бы хотелось? — Она рассмеялась.
Эфирд тепло улыбнулся, и она поняла, что в его словах нет ничего от мачо — это просто шутка.
— Ты хорошо танцуешь, — продолжил детектив. — Нам надо чаще встречаться. Или ты слишком занята с Ренфро?
 
— Я не компанейский человек. — Она пропустила намек мимо ушей.
— Собираешься замуж?
— Что? — Дайана чуть не выскочила из его рук. — Вот уж это никак не входит в мои планы.
— Каковы же твои планы? Хочешь обзавестись детьми?
— Пока нет.
— А что подсказывают тебе твои крохотные биологические часы?
— Забыла завести будильник. — Она слегка отстранилась и посмотрела на него. — Может, будем просто танцевать?
— Хорошо. — Эфирд снова прижал ее к себе, а затем, отступив, протянул руку над головой Дайаны и лихо крутанул, не сбиваясь с ритма танца.
Замужество? Дети? Разве это для нее? Дайана вспомнила женщину в майке с надписью «Рикки Мартин», ползающего под столом и подъедающего раскиданную картошку карапуза. И мужа. Ничего не скажешь — превосходный спутник жизни. Нет уж, к черту такие браки. И дети ей тоже не нужны, чтобы реализоваться как женщине. А нужен значок детектива и, очевидно, диплом юриста. Дайана посмотрела на ямочку на подбородке Эфирда и подумала: может, именно женитьба была у него на уме в тот вечер, когда его подружка застрелилась в ванной комнате? И он от этого теперь испытывает такое опустошение?
— Что ты собираешься предпринять по поводу убийства Черчпин? Отдашь расследование Лоуву?
— Да, — ответил Эфирд. — Пусть занимается. Хотя хук справа был бы самым милым делом.
Дайана хмыкнула и, когда он положил ее голову себе на плечо, не сопротивлялась. Она заметила, что на его рубашке не хватает пуговицы, и это показалось ей очень милым. Эфирд — сумасшедший детектив, трудоголик, пьянчуга и дебошир — к женщинам и детям всегда относился тепло. Он был в какой-то мере старомодным, однако очень привлекательным, несмотря на свое сумасбродство. Дайана не могла представить его жилища, но не сомневалась, что там царил хаос.
— Он что-нибудь говорил обо мне? Упоминал Линду? — спросил Эфирд.
— Нет. Почему ты интересуешься?
— Потому что он ублюдок, подонок и враль, — проворчал детектив. — Слова доброго обо мне не скажет, но готов трепаться перед каждым, кто станет его слушать. Вот почему.
Эфирд произнес ее имя, возможно, впервые после ее смерти — Линда.
— По-испански — красивая.
Дайана хотела задать тысячу вопросов, узнать детали, понять, что произошло тем вечером. Будто могла разгадать, что заставило девушку приставить к голове пистолет и нажать на курок. Редкий случай. Женщины обычно не стреляют в голову. Женщины метят в сердце. Дайана ждала и продолжала танцевать с Эфирдом.
— Да, — печально вздохнул он. — Красивая. Такой она и была. Знаешь… — Он снова притянул Дайану к себе и прошептал на ухо: — До того, как она стала моей…
— Я слушаю. — Дайана кружила в унисон с ним.
— Она гуляла с Риком Черчпином. Еще в то время, когда тот был курсантом. Так я с ней и познакомился.
Дайана слышала музыку, но мелодия больше не трогала душу, поскольку перед ее внутренним взором неотступно стоял Эфирд. В форме, в патрульной машине. Рядом Рик Черчпин. Внимает ему словно Богу, и каждое слово старшего товарища кажется юноше откровением полицейской работы. А затем он связался с девчонкой Черчпина.
Дайана старалась не сбиться с такта, но вдруг в ее голове зазвучала мелодия Джеймса Макмартри: «Эй, что у тебя на уме? Я знаю, слышал, что говорили ребята на бензоколонке. У нас маленький городишко». Она наступила на носок ботинка Эфирда. Партнер подхватил ее, и они продолжали танцевать, будто ничего не случилось. А Дайана подумала, как мало она знает об этих местах и о жизни этого человека. Слышала, что он тут вырос, играл квортербеком в футбольной команде, выступал на чемпионате штата. Те, кто постарше, говорили об этом так, словно все случилось в прошлом сезоне. Но четыре проведенных Дайаной года в колледже — слишком маленький срок, чтобы узнать о местной жизни. Хотя Дайана родилась неподалеку, ей казалось, она приехала из другой страны. И до сих пор оставалась тут иностранкой.