На афганской границе (СИ)

Так и застыл белобрысый, сидя на коленях.
— И правда, под лавкой, — растерянно рассмеялся он. — Как оно тут?.. Как оно тут оказалось?..
— Я ж говорил, что не брал! — Тут же закричал щекастый. — На кой черт оно мне надо⁈ У меня свое курево есть!
— Подбросили! — Зыркнул на Мамаева белобрысый.
— Пачки вскрывали? — Холодно спросил я.
Белобрысый задумчиво нахмурил брови. Стал рассматривать новенькую упаковку своих сигарет.
— Нет, — удивился он
— Ну вот. Значит, выпало из сумки.
— Я так понимаю, товарищи, конфликт исчерпан? — Довольно спросил Василий.
— Почти, — я протянул Белобрысому руку. — Ну чего? Был у нас спор? Был. Моя взяла. Давай сигареты.
Белобрысый с грустью глянул на свое курево, потом на бритого с длинным, видимо,снова ища у них поддержки. Однако ему никто не ответил. Белобрысый встал, нехотя протянул мне сигареты.
— Не попадайся мне на глаза больше — только и бросил он, а потом пошел на выход из каптерки.
— Э! — Окликнул его я.
Белобрысый обернулся.
Я кинул курево под ноги, растоптал сигареты. У всех в комнате аж глаза на лоб полезли.
— Ты че творишь⁈ — Испугался белобрысый.
В следующее мгновение он даже бросился ко мне с кулаками, но друзья остановили парня.
— Ты мне за это потом, в учебном центре спасибо скажешь, — холодно ответил я.
Не найдя что сказать, Белобрысый отступил. Потом гневно надул ноздри своего выдающегося носа, выматерился, поплевал под ботинки и вылетел из каптёрки, пнув со злости дверь. Бритый с длинным, бросая на меня настороженные взгляды, последовали за ним.
— Спасибо, спасибо, пацаны, — подбежал к нам Мамаев, — если б не вы, мне б, наверное, за казармой, все зубы пересчитали!
— Да не за что, — ответил я.
— Ваще не пойму, чего он ко мне привязался? С чего решил, что я крыса какая-то?
— Может, кто из пацанов знакомых ему на тебя накапал, — пожал плечами Сашка.
— Из глупости решил, — отрезал я. — дурак, вот и прет напролом.
Никто не успел заметить, что мы ушли с плаца. Когда мы вернулись, нашли свои метлы, припрятанные в кустах, и стали подметать территорию дальше.
— Слышь, Паш, — шепнул мне Сашка. — А как ты узнал про сигареты? Как узнал, что драка намечается? Тебе кто-то сказал?
— Если расскажу, откуда знаю, — работая метлой, проговорил я. — Ты мне ни в жизнь не поверишь.
— Ты обещал, что скажешь, — упирался Сашка. — Как про сигареты узнал-то?
Сашка, как я и думал, заинтересовался всем происходящим. В душе его поселились сомнения. А еще любопытство. Теперь пришло время действовать.
— Хорошо, скажу, — я серьезно глянул в глаза своему брату. — Только ты не перебивай. И постарайся не удивляться. Потому как это не шутка будет.
— Нет проблем, — Сашка пожал плечами.
— Знаю я все это, потому что уже переживал.
— Чего? — Рассмеялся Сашка растерянно. — Как это переживал?
— Вот так. Переживал вот этот самый день. Знаю, что будет дальше. Знаю, и все тут. И про сигареты я узнал, потому что слышал, как белобрысый, которого, кстати, Серегой зовут, сам рассказывал мне эту историю.
С каждым моим словом белесые брови Сашки все сильнее ползли к переносице. Брат недоверчиво сжимал губы, смотрел на меня с сомнением.
— Да только в прошлый раз Серега побили Мамаева, — продолжал я. — Думал, это он взял курево. Ну и нарвался Серей на проблемы. Только потом он узнал, что сигареты остались под лавкой. К слову, Сереге чуть уголовную статью не впаяли.
— Ты сказочки свои брось, — перебил меня было Сашка.
— Родители Мамаева настаивали на сроке, — не обратив внимания на реплику братца, упорно продолжал я. — Да только сам он решил заявление не писать, не валить парня. Мамаев добрый малый. Все уладили у начальника распредпункта. А сам Серега говорил нам потом, что очень жалеет, что тогда сорвался на Мамаева. А еще говорил, жалеет, что курить поздно бросил. Мучился с дыхалкой в учебном центре ВДВ, пока бегал. Вот я сигареты у него сейчас и изъял, что б не дымил, как обычно.
Сашка застыл на месте, рассматривая меня дурным взглядом.
— Чего ты такое говоришь, Паша? Шутишь, что ли? Какой учебный центр ВДВ⁈
  
— А что? Не веришь? А обещал не удивляться. Ну давай еще скажу, что сегодня будет. К трем часам нас станут строить на плацу. Это будет означать, что приехали покупатели. Сегодня их будет двое. Пограничник с московского пограничного отряда, из КСАПО Таджикской ССР, и Майор из ВДВ. Всех, кто на девятке сегодня сидит, поделят на две части. Одни уедут в ВДВ, другие в ПВ.
Я посерьезнел, глянул на Сашку из-под нахмуренных бровей.
— Угадай, кто из нас двоих попадет в ВДВ?
— Чего? Пашка, у тебя, может, температура? Голову отморозил? Какое ВДВ? Мы с шестого класса знаем, что попадем на границу!
— Я тоже так думал. А потом оказался в воздушно-десантных.
— Бред какой-то, — раздраженно отмахнулся Сашка. — Ты, видать, книжек фантастических начитался! Тоже мне, будущее он знает!
С этими словами раздраженный Сашка пошел прочь к казармам. Я его не останавливал. Ничего. Пусть идет. Переварит информацию. Когда день пойдет точно, как я сказал, Сашка поверит мне. Тогда уж я его уговорю.
Наступил обед. Призывники потянулись к столовой, получить свою порцию холодных макарон с тушенкой.
С Сашкой я после всего случившегося не разговаривал, но приглядывал за ним, пока мы работали на плацу. Время от времени он глядел на меня то раздраженно, то озадачено. Не знал, надо ли мне верить.
В столовой мы сели вместе, но не разговаривали. Сашка только задумчиво ковырял гнутой алюминиевой ложкой в своей миске. Думал. А я и не торопил. Спешка в таких тонкостях была не нужна. Уж я-то знаю.
Внезапно между мной и еще одним худощавым парнем втиснулся и сел за стол тот самый крупный Василий. Он громко поставил свою чашку на стол, принялся молча есть.
— За этим столом что, макароны вкуснее? — С усмешкой спросил я.
— Да не, — помолчав пару мгновений, ответил он с доброй улыбкой. — Что тут, что там. Везде одинаково.
— А чего ж ты тогда с товарищем не обедаешь? — Я кивнул на другой стол, где сидели белобрысый Сережа и его друг-дылда.
— Потому что хотел поговорить. Это ж ты с Серегой спорил? Или братик твой? Одинаковые вы, что не разобрать, — по-доброму рассмеялся Сашка.
— Я. А брат подсобил. Ну разговаривай, раз уж присел, — пожал я плечами и отправил в рот полную ложку макарон.
— Поблагодарить хотел, — скромно пробурчал бритоголовый Вася.
— За что?
— Что не дал Сереге наделать делов, — выдохнул Василий.
Видно было что говорить слова благодарности ему совсем непросто. Однако он переборол себя, понимая, что я избавил его и его товарища от лишних проблем, которые Сергей мог сам себе найти.
— Я Серегу знаю со школы, — промычал он низким своим басом. — Он парень хороший. Но вспыльчивый. С начальных классов за ним приглядываю. Уж так у нас повелось.
— Вспыльчивый, — согласился я. — Не разобравшись, лезет в проблемы по самое горлышко.
— Ну, — улыбнулся Василий. — А ты ему не дал залезть. А я, видит бог, Сереге поверил. Думал, этот щекастый и правда крысятничает. Странный он какой-то. Молчаливый.
— Мамаев?
— Угу, — кивнул Вася.
— Боится.
— Зря это он.
— Зря, — согласился я. — Ниче. Привыкнет.
— В общем… — замялся Вася, — спасибо тебе. Только мне интересно, как ты обо всем узнал?
— Догадался, — хитровато глянул я на здоровяка.
Тот хмыкнул.
— Ну лады. Не хочешь говорить, не надо. Главное — беду отвел. А меня, кстати, Василием зовут. Вася Уткин.
Парень протянул мне свою большую крестьянскую руку. Я пожал.
— Селихов. Паша Селихов. А это вот Сашка, брат мой.
— Будем знакомы, — Василий пожал руку молчаливому Сашке. — Короче, пацаны, я в долгу не останусь. Если какая беда, обращайтесь. Подсоблю.
— Спасибо, — кивнул я.
— Да, спасибо, — угрюмо добавил Сашка.
После обеда нас построили на плацу. Долго считали и вели переклички. Недовольный прапорщик ходил вдоль строя и страшно ругался. Я слышал, что после обеда поймали каких-то призывников за пьянкой.