В глубинах тьмы (СИ)
Энакин Скайуокер успешно продолжал обучение на тайной базе нового Ордена джедаев. За прошедший год его силы и познания возросли еще больше, а учитывая, что на этот раз обучаться он начал на шесть лет раньше, чем в оригинальной истории, сейчас молодой ученик и вовсе входил в первую тройку среди ныне живых джедаев! Но все же… но все же я знал, что он по-прежнему не готов к выполнению главной миссии своей жизни — уничтожению Дарта Сидиуса. Как минимум, для этого нужна еще пара лет. Энакин должен пройти испытания и стать полноправным рыцарем-джедаем. Должен получить падавана и испытать себя в качестве наставника. Должен побывать в большой галактике и встретиться с Империей лицом к лицу. Должен… я сам толком не знал, что еще он должен сделать, но чувствовал, что дополнительных испытаний на пути Избранного появится немало.
А еще была Падме Наберрие, свести с которой Скайуокера как раз наступало время…
В последнее время она, как я знал, была «голосом» оппозиции в Имперском Сенате — той достаточно смирной оппозиции, которая там еще осталась после Палпатиновых чисток. Вот и Наберрие вела себя относительно смирно, не критикуя политику императора всерьез, но по многим вопросам неизменно выдвигая компромиссы и более мягкие предложения, чем проимператорская фракция.
Однако я этой ее показной смиренности не доверял и был уверен, что и Палпатин не доверяет ей тоже. Кому, как не ему было знать, что скрывается под обликом тихой сенаторши!
Бэйл Органа, вняв совету Йоды, молчал и выжидал. Мон Мотма, которую он вовлек в свой «заговор» — тоже помалкивала. Так что никакого Альянса за восстановление Республики пока не было создано и не предвиделось.
Откуда я это знал? Дело в том, что на этот раз Йода, сидя в своем изгнании на Дагобе, как-то все же поддерживал связь с Бэйлом. В свою очередь, к Йоде иногда залетели узнать новости джедаи с тайной базы нового Ордена. А от них — узнавал уже я.
Да, что касается меня самого… Я последовал совету Йоды и честно старался размышлять о Силе и моем поведении, о пути джедая, темной стороне и своих ошибках. Но… тут мой собственный мозг внезапно восстал против меня. Как я ни старался доказать самому себе, что поступил неправильно — ничего не выходило. Как раз наоборот, то точное математически-логическое устройство, которым теперь являлся мой разум, каждый раз неопровержимо доказывало, что именно избранный мной путь и был самым верным, гарантирующим победу над тьмой. Хотя и с некоторыми необходимыми жертвами, да. Я осознавал, что это совсем не джедайские идеи, но ничего не мог поделать — видимо, умом эту часть Силы было не понять. Выходило, что, дабы сохранить верность светлой стороне, джедаи в такой ситуации должны были поступать попросту нелогично, но нелогичные поступки мне претили. В итоге я только расстроился и махнул на размышления рукой, решив просто следовать своему прежнему плану и дальше. В конце концов, подготовка Избранного к битве с ситхом-императором никак не должна противоречить желаниям Силы в целом и ее светлой стороны в частности?..
А пока наша команда то осторожно летала по галактике, наблюдая, собирая информацию и, по возможности, подкидывая помощь врагам Империи, то сидела на базе нового Ордена джедаев, помогая им в тренировках и обучении молодежи. Команда — это я, моя верная помощница Шара и Мол, который сейчас вовсе не Дарт, а матукай. Впрочем, кроме непревзойденных бойцов матукаев, он за прошедшие со времен нашей первой встречи годы успел еще поучиться у «выживальщиков» Зейсон-Ша, мудрецов-предсказателей Баран-до, интеллектуалов Джал-Шей, последователей Палавы, монахов Даи-Бенду и даже фелуцианских шаманов. Неудача постигла его лишь с изоляционистами фалланасси, отказавшимися принять забрака в ученики, да с высокомерными мистиками Восса, которые его вообще к себе не пустили. Впрочем, и без того Мол изучил столько всего, что, не будучи джедаем, мог сражаться и обращаться с Силой не хуже любого их рыцаря и даже магистра — применяя изученные разносторонние навыки.
И в данный момент мы как раз находились на базе джедаев, занимаясь важными делами — Мол тренировался с Энакином Скайуокером, Шара изучала последние новости, регулярно поступающие в Голонет, а я… думал. Как вдруг…
— Какой ужас! — влетела в мою комнату Шара. — Или не ужас, а как раз то, что надо, не знаю! Падме Наберрие предложила свою кандидатуру для ведения мирных переговоров с Раттатаком, чтобы завершить войну с ним! И Палпатин согласился! Да он же ее просто там кокнет и на них свалит!
— Это знак от Силы? — спросила она, чуть отдышавшись.
— Возможно, — ответил я после нескольких секунд мысленного анализа. — Впрочем, даже если это и не знак, мы все равно в это дело должны вмешаться. Время пришло. И нам нужен Энакин.
* * *
Тем временем на Корусканте…
Император Палпатин был недоволен. Казалось бы, чем? Ведь джедаи побеждены, Империя воцарилась, его власть по факту ничем не ограничена…
Дело в том, что ситху этого было уже мало. Ему хотелось стать безраздельным властителем не только над разумными, но и над жизнью и смертью — найти путь к бессмертию. А это пока не удавалось — увы, все те джедайские и ситхские голокроны, что хранились в Ордене джедаев и до которых Палпатин надеялся добраться, погибли под руинами Храма. Среди множества осколков удалось откопать только несколько чудом уцелевших, но они не содержали нужной информации — информации о том, как можно перемещать свое сознание в другое тело. Оставалось только изучать старые записи столь безвременно ушедшего в Хаос Дарта Плэгаса, надеясь освоить его техники управления мидихлорианами, которые позволят омолодить свой собственный организм… Впрочем, как показала судьба самого Плэгаса, например, от внезапного нападения убийц и они не спасут.
Кроме того, ситх был недоволен своими собственными подчиненными. Эти бестолочи, среди которых лишь Таркин являлся удачным исключением, все делали не так, как надо! Дрессировка этого сброда отнимала много времени, которое вместо того стоило бы потратить на постижение новых высот в ситхских искусствах. И неизвестно, сколько еще их всех придется дрессировать.
А еще императора раздражал проклятый Раттатак, который упорно не желал сдаваться. Конечно, в масштабах Империи война с ним была просто мелочью, но и мелкая заноза доставляет весьма ощутимое беспокойство. Укрывшиеся в горах и зарывшиеся глубоко под поверхность планеты раттатаки создали там целую сеть подземных убежищ, откуда постоянно совершали дерзкие вылазки, неизменно нанося имперскому «умиротворительному» гарнизону существенные потери. Ведь воевать раттатаки умели, как никто другой в галактике (кроме разве что мандалорцев и калишцев), причем воевали у них все, кто только мог обращаться с оружием. Вплоть до маленьких детей, дряхлых стариков и безногих одноруких инвалидов. К тому же раттатаки самим своим существованием опровергали любимую доктрину Палпатина — об управлении галактикой путем насаждения страха — ведь они не боялись, кажется, вообще ничего. Император перепробовал уже все, что только мог придумать, чтобы запугать их: массовые казни различными жестокими способами с непременной трансляцией на всю планету, изощренные пытки, взятие в заложники женщин и детей с последующим их убийством (потому что раттатаки все равно не сдавались), однажды даже массовое истребление младенцев, которых случайно повезло захватить в раттатакских яслях. Но все было бесполезно, партизаны не устрашались, а только еще больше зверели в ответ. Палпатин, ранее думавший, что запугать можно кого угодно, даже джедаев, вынужден был признать, что бывают в этом правиле и исключения. Видимо, раттатаков нельзя было испугать, а можно было только убить, всех до единого.
Мало того, все это начало оказывать крайне деморализующее воздействие на сам имперский гарнизон. Неслыханное дело — даже среди штурмовиков-клонов появились случаи пьянства, наркомании, самоубийств, дезертирства и даже перехода на сторону противника! Что уж говорить о новых штурмовиках, завербованных из простых разумных — у тех нервный срыв был регулярным диагнозом… Все это раздражало, к тому же бесконечная война без каких-либо перспектив и пользы не нравилась жителям Корусканта.