Любимый враг

Замечу, что такой холод в здании, а она вечно в белых платьях или сарафанах. Вроде как ангел во плоти.
Ага, как же. Если только с рогами и копытами.
– Я в своей комнате, если ты не в курсе. А ты чего здесь забыла? – спросила у нее, хищно прищурившись.
– Ну как же? Я пришла тебя поддержать.
Мое лицо наглядно продемонстрировало, что я думаю по этому поводу. Она со своей помощью и поддержкой пусть шагает куда шла. Сердобольная наша.
  
– А я не нуждаюсь в этом… – чудесно порадовала ее.
– Ну как же? Твоя Лидия… – понимающе защебетала она, действуя своим соловьиным голосом мне на нервы. Распелась здесь как оперная дива.
– Дверь там, – вновь перебила ее. В любом случае не хотела слышать ее наигранные слова поддержки.
Взглянув с обидой на меня, Оля покорно кивнула, заглушая истинные эмоции, и, опустив голову, продолжила:
– Прости, я не знала, что ты так остро реагируешь. Просто я посчитала…
– Мне по барабану, что ты там считаешь. Дверь за твоей спиной, – грубо выдала, не собираясь дальше слушать фальшь.
Ольга замолчала, а потом бросила задумчивый взгляд на меня, затем на Андрея, чего-то ожидая, но, не дождавшись, вышла, оставив дверь приоткрытой.
Еще и криворукая…
– Руки самостоятельно уберешь или мне твоего дядю пригласить? Пусть видит, как его племянник пристает к несовершеннолетним воспитанницам детского дома! – громко выдала, рассчитывая на мгновенную реакцию парня.
Громов не разочаровал. Он моментально убрал руки и отошел.
– Нравится быть грубой? Или у тебя такая защитная реакция? – спросил Андрей, сложив руки на груди.
– Грубая? – уточнила у него, начиная закипать. И ведь только он мог ТАК вывести меня. – А ты как хотел?! Из-за того, что ты трешься рядом, у меня проблемы, а теперь так вообще посыплются снегом.
– Это с какой стати? – нагло уточнил он.
– Это с той, что твои воздыхательницы гадят не по-девчачьи.
– Ты много о себе думаешь.
– Я не думаю, а вижу и знаю, когда меня подставляют. Так уж будь добр, держись от меня подальше. И своим красавицам сообщи об этом, чтобы успокоились.
– Да кто поверит… – грубо начал Громов, на мгновение делая паузу, рассматривая меня с головы до ног, как опасного микроба, – что ты мне интересна?
Стало неприятно, но не настолько, чтобы обсуждать дальше. Он мне тоже не нравится! Павлин!
– Вот и позаботься, чтобы не поверили, – показала рукой на выход и чудесно добавила: – Дверь там.
– Я хотел помочь… – грубо рявкнул Громов и размашистыми шагами направился к выходу, с грохотом закрывая за собой дверь. Хорошо, что не вырвал с петель.
Плюхнулась на кровать и уставилась в одну точку.
И ведь я права, как бы грубо не объяснила. То, что Громов нес меня на руках до общаги это половина беды, а то, что мы стояли в комнате в весьма странной позе – уже беда. И нас застукала та, которая настраивает всех против меня.
Видимо, Ворониной нравится Громов, вот она подставляет меня по полной программе. Только зачем?
Я ему как кость в горле. Нет надобности.
Но она считает основной целью именно меня, так как других не трогает.
А теперь поводов столько, что будет травить с удвоенной силой.
Конечно, это бесполезно, но все же неприятно. Придется ждать год, когда они все дружно попрощаются с детским домом, а я с ними. Но этот год будет жарким.
И я одна…
На то, что Лида вернется, я даже не надеялась. Было бы глупо с моей стороны, впрочем как и с ее. Она никогда не вернется сюда, да и навряд ли ко мне. Если только сама этого не захочет или я не найду, а для этого, мне нужно быть лучше той, которую должна найти. Пора уже проштудировать, куда можно поступить, чтобы реализовать себя в полной мере. Времени на подготовку у меня предостаточно.
Покачала головой и быстро достала телефон, первым делом заглядывая в галерею. Проверив, что фотографий с Лидией на карте и в телефоне нет, успокоилась. Только у меня были ее фотки. Обычно она скрывала лицо, используя нелепые ситуации. Но удаленные фотографии имеются в облаке на левой почте. Мне ведь нужно их было спрятать от Лидии, чтобы она не ругалась, поэтому, если она их не нашла, то другие подавно.
Послышались шаги. Подумала, что это директор или следователь решили заглянуть на огонек, но в комнату вошла Ольга.
«Приползла змея, чтобы пошипеть…» – подумала, включая аудиозапись. Так, на всякий пожарный. Вдруг от злости она забудется и лишнего скажет.
Воронина прикрыла дверь и, прислонившись к деревянной поверхности спиной, четко проговорила:
– Я предупреждаю всего один раз: ОН МОЙ.
Усмехнулась, понимая, что была права, и лениво заметила:
– Так ты адресом ошиблась, чудесная наша. Он ушел. Вот когда догонишь, тогда и оды ему пой. Не мне…
– Думаешь, я не вижу, как ты около него трешься? – спросила она, с презрением оценивая меня.
Допустим, я не красавица, но нормальная, а главное – с мозгами, чего не скажешь о некоторых. Хотя, виртуозно подлянки устраивать – она мастер.
И ее фраза конкретно провоцировала, поэтому решила позлить расчудесную нашу звезду.
Оставила смартфон на покрывале и поднялась, медленно приближаясь к ней.
– А я вижу, что ты, змея, меня грубо подставляешь на каждом шагу. Еще раз так сделаешь, и тогда… я буду точно крутиться и тереться об него. Поняла?
Не знаю, зачем так сказала, но меня она порядком достала. И, отмечая, как сужаются, ее глаза, поняла, что и я ей не в радость. Особенно после такого заявления.
А как она хотела? Это ее проблема, что она не оценила соперника. А уступать ей я не собиралась.
 
Глава 4
 
Спустя 13 месяцев 
И сегодня мой день рождения!
Но никто этого не замечал, потому что в этот день именинником был шикарный и замечательный Громов. Восемнадцать лет, наконец, стукнуло, а мне пятнадцать.
Естественно, меня не замечали. Но я не из обидчивых. Наблюдала за процессом, желая поскорее уйти, чтобы не отправили на танцы. Намечалась субботняя дискотека. Слава богу, я уже собиралась спать в это время. Что мне там делать, когда меня никто не замечает? Одной крутиться как-то не хотелось.
Замечу, что в скором времени Громов покинет детский дом, как и все другие. К нам в квартиру подселят других. Может, с ними заладится? Надеялась.
Так надоело быть изгоем, хотя… уже привычно.
Очнулась от раздумий и, принялась за свой кусок торта, слыша поздравления Виолетты Александровны. Это наш новый воспитатель. Высокая, стройная и всегда на позитиве. Все ей не сиделось спокойно, что-то желала устраивать.
Да что уж? У нас теперь все новые воспитатели. За год сменились, как и директор. Всех убрали из-за случая с Лидией, которую так и не нашли.
Зато последствия были. Да еще и какие! И как уже стало понятно, меня коснулось тоже. Мой разговор со следователем знал каждый. Была уверена, что это Громов постарался. Кто еще? Он же был там, слушал.
Редкостное трепло.
Дальше отношения развивались в такой последовательности: каждый стремился добить меня сочувствием, потом перешли на травлю под контролем одной дивы.
Пришлось все решать кардинально.
Да вот, именно так! Терпеть было нереально, а воспитатели ничего не могли сделать, да и хлопот у них было столько, что не до меня.
А я же не для обогащения, а ради справедливости.
Раз меня стали величать Химерой, то решила не разочаровывать всех и поступила плохо, в чем без особых проблем призналась. Я взломала телефон каждого в нашей квартире и опустошила галерею. Естественно, я сохранила данные в нужную папку в моем облаке, отправив сообщение, в котором говорилось о том, что если в мой адрес будет еще слово, то данных они никогда не увидят.
  
Успокоились, а именно стали обходить стороной.
Только с Ольгой проблема осталась. Она заявила, что у нее все сохранено в облачном сервисе, и ей плевать. Тем не менее она больше всех плакала, какая я негодница, подначивая других к активным действиям. Когда поняла, что ничего не удается и больше никто не ведется, немного успокоилась, но еще сильнее стала меня ненавидеть.