Опекун. Вне закона (СИ)

  
Ронни Траумер
 
Опекун. Вне закона 
   
Пролог 
 
Прихожу домой под утро, уставший как собака. Я уже не в том возрасте, когда можно бухать днями напролёт, а на утро просыпаться, словно вчера пил одну воду. Но Агафонов после заключённых сделок всегда устраивает пир на весь мир. Мне изрядно надоели эти сборища зажиточных мужиков, но отказаться не могу, чтобы не терять связи. Слава богу, что на этот раз обошлись игрой в карты, дорогим виски и охотой. Агафонов старше меня, но энергии и сил в нём на зависть другим.
Квартира встречает меня темнотой и тишиной, лишь огни всё ещё спящего города сверкают вдалеке через панорамные окна. Подхожу ближе и, засунув руки в карманы брюк, вглядываюсь вдаль.
Всё чаще стали посещать мысли, что возвращаться в пустой дом не совсем то, что нужно человеку. Даже такому как я – грешнику с руками по локоть в крови. Может, я и давно перестал решать дела таким способом, точнее, реже это делаю, но отмываться мне придётся даже после смерти. Сам ведь выбрал этот путь – молодой был, амбиций выше крыши, желание выбраться из нищеты и возможность, которая так удачно попалась мне на пути.
Ладно, былое не вернуть и тем более не исправить. Устроил жизнь, купаюсь в бабле, от нищеты осталось одно только слово, добился уважения в городе, всё, как и хотел двадцать пять лет назад. Грех жаловаться на свою жизнь, но иногда всё же лезут в голову подобные мысли, в частности, когда во мне бочка алкоголя, как, собственно, и сейчас.
– Выспаться тебе надо, Марат, – с выдохом говорю своему отражению и, развернувшись, направляюсь к витой лестнице, собираясь наверх, в свою спальню, но застываю на месте, когда замечаю на широком диване девичий силуэт.
Как интересно!
Вопрос первый: откуда в моём доме посторонние? И вопрос второй: куда смотрит охрана?
Однако в голове всплывают слова Агафонова о том, что он приготовил для меня подарок, и вопросы отпадают. Вполне в духе Валеры – отблагодарить за помощь какой-нибудь девицей из элитного эскорта. Обычно они обслуживают нас на вечеринках, которые Агафонов устраивает в своем охотничьем доме, но не в эти выходные.
Ну что ж, отказываться от подарка будет невежливо, да я и сам не против снять напряжение.
Подхожу к бару и, плеснув себе двойную порцию виски, делаю глоток, чувствуя, как он обжигает горло. Осматриваю девку, и пьяный мозг пытается сказать, что выглядит она не совсем так, как другие шлюхи, но я не особо обращаю внимание на это. Может, фишка новая – не одеваться так, чтобы всё было на виду. Когда женское тело прикрыто, интереса становится больше.
А эта девица и вовсе действует необычно на меня. Длинные ножки в чёрных чулках, что так маняще выглядывают из-под подола платья. Длинные волосы прикрывают лицо, но оно меня, собственно, и не интересует. Больше привлекает то, что у неё между ног.
Член в штанах быстро приходит в боевую готовность, как только перед глазами всплывает картинка, как я ставлю девушку раком, наматываю эти волосы на кулак и выбиваю из неё крики, долбясь сзади.
Выпив залпом остатки виски, ставлю стакан на барную стойку намеренно громко. Сняв пиджак, бросаю его на кресло и шаг за шагом приближаюсь к спящей проститутке, которая, простонав, начинает шевелиться.
– Давай-давай, просыпайся, пришло время работать, – проговариваю я, попутно расстёгивая пуговицы белой рубашки.
– Что? – сонный голос приятный, но более приятными будут её губы, наверняка накаченные всякой химией, на моём члене.
Девка явно не понимает, что происходит, а у меня терпения нет: член стоит, а я устал и хочу отдохнуть, значит, сосать будет утром, а сейчас избавимся от стояка.
Сняв рубашку, я бросаю её на диван, рядом со шлюхой, одним рывком ставлю девицу раком, поднимаю платье, оголяя округлую задницу в кружевном белье. Шлёпнув пару раз, заставляю девку крикнуть и какого-то чёрта дёргаться в попытке отстраниться.
– Вы кто? Что вы делаете? – испуганным тоном спрашивает, на что я только усмехаюсь.
 
– Играть любишь? – шепчу на ухо и наматываю её волосы на кулак. – Что же, поиграем, – киваю самому себе.
Пробираюсь свободной рукой под платье, нащупав грудь, освобождаю её от белья и сжимаю торчащий сосок. Девушка, вскрикнув, выгибается кошкой, упираясь задницей в мой пах. Грудь неплохая, настоящая двойка, упругая, с твёрдыми сосками. Опускаю руку к трусикам и, накрыв её промежность, довольно рычу, нащупав влажную ткань.
– Значит, тебе нравится пожёстче, – озвучиваю свои мысли. Выпустив стоящий колом член, отодвигаю кружевное бельё и одним толчком вхожу на удивление в тесное лоно.
– Нет! – кричит девица, начав брыкаться, но я, зафиксировав одной рукой её бёдра, второй сжимаю покрепче копну волос.
Она что-то там бормочет, но я уже не слышу, совершая толчок за толчком, что приближают меня к оргазму. Вскоре девка начинает громко стонать, сама подаваясь назад и насаживаясь на мой член. В крови столько алкоголя, что даже голова кружится, собственно, трахаю я её долго, словно не было секса месяц. А когда кончаю, падаю без сил на диван и почти мгновенно засыпаю, сделав себе пометку, что на этот раз Агафонов удивил меня своим подарком. Есть в этой девке что-то необычное, что раньше мне не встречалось.
– Утром попробуем твой рот, – последнее, что говорю перед тем, как уснуть мёртвым сном.
Только на утро эскортницы и след простыл, что меня не обрадовало. Кто от утреннего стояка избавлять будет?
Прихожу в себя медленно, чувствуя невыносимую сухость во рту. Встаю с дивана и плетусь к холодильнику за бутылочкой минералки, а когда возвращаюсь, замечаю на диване и на своей белой рубашке пятна крови.
– Что за хрень? – хриплым голосом спрашиваю в пустоту.
Но потом вспоминаю страсть Агафонова к девственницам, и пазл складывается. Я подобной страсти не разделяю, и хорошо, что был бухой, а то слушать эти нюни и быть аккуратным – не по мне.
Знал бы я тогда, кого на самом деле трахнул, сам бы себе пулю в башку пустил.
  
Глава 1 
 
Год спустя
Лина
Сижу на стареньком диване в бабушкином доме и со слезами смотрю на фотографию всей когда-то счастливой семьи. Сейчас остались только я и мама, но и она борется за свою жизнь в реанимации. Врачи говорят, что состояние тяжелое, и они делают всё возможное. А я надеюсь, что мама справится, она у меня сильная и должна бороться за жизнь. Мне ещё предстоит огорчить её плохой новостью: сообщить, что она потеряла маму, а я бабушку. Лучше, конечно, повременить с этим, но зная маму, она первым делом спросит о бабушке.
– Лина, тётя Таня ушла, – говорит зашедшая в комнату Юля.
Я киваю, мысленно благодаря её в сотый раз за то, что она рядом, что помогает во всём. Вслух говорить не буду, а то она опять на меня станет рычать, мол, это её обязанность как лучшей подруги, что она ни за что не оставила бы меня одну. А я бы не справилась, спасибо соседям, что направили в нужную сторону, никогда не занималась похоронами и понятия не имела, как это делать.
Одно только начало волновать, и то после похорон – откуда взялся чек на более чем приличную сумму? На тот момент я была не в состоянии думать, но сейчас мне это не даёт покоя. Конечно, деньги были очень кстати, но мне не хотелось бы влезать в долги, и я очень сомневаюсь, что чек является жестом доброй воли.
– Напомни, пожалуйста, название какой фирмы было на том чеке? – смотрю на подругу, прищурившись.
– Мм…не помню, но что-то связанное с птицами, – задумчиво отвечает подруга.
– Птицы? – вопросительно выгибаю брови я. – Какие ещё птицы?
– Не знаю, Лин, может, это владелец фирмы, – говорит она, и я непонимающе хмурюсь. – Ну грузовик, который аварию устроил, – проясняет подруга.
– Точно, он принадлежал какой-то птичьей ферме, – соглашаюсь, вспомнив отчёт полиции.
– Видимо, компенсация, – разводит руками Юля и присаживается рядом со мной. – Ты похожа на своего отца, – проговаривает, смотря на фотографию в рамке, которую я держу в руках.