Надежда варвара (ЛП)
Это не комплект ша-кхай. Он… пушистый. Он белый и пушистый и выглядит как пушистый комочек с мэтлакскими глазами и крошечным мэтлакским клювом. Он щебечет и воркует надо мной, даже когда цепляется за одну из косичек Айши.
— Это… мэтлакс?
— Только гораздо чище, — говорит Айша, с любовью укутывая его обратно в одеяла. — Бедняжка был грязным, когда я его нашла.
— Что он здесь делает? — Я с любопытством оглядываюсь по сторонам. — Если уж на то пошло, что ты здесь делаешь?
— Я здесь, потому что пришла за тобой. — Ее улыбка исчезает, и она не смотрит мне в глаза. Вместо этого она сосредотачивается на крошечном мэтлаксе, макая палец в миску, а затем засовывая кончик пальца в рот комплекта. Он жадно облизывает его. — И этот малыш был оставлен здесь, в этой пещере, вероятно, мэтлаксами, которые напали на тебя.
— Мэтлаксы напали на меня?
— Ты не помнишь?
Я напрягаю мозги, пытаясь вспомнить. Все, что я помню, это как шел и думал о своей паре. Думал о ненасытных, голодных, нуждающихся вещах о своей паре.
— Возможно… Я отвлекся?
— Один из них ударил тебя сзади по голове. Они вырубили тебя. — Она гладит пушистую мордочку зверька, пристально смотрит на него сверху вниз, прежде чем улыбнуться мне. — Болит?
Болит. Я дотрагиваюсь до своего лба и обнаруживаю, что он затянут тугими кожаными повязками.
— Мне следовало быть более осторожным.
— Они голодны и умны, эти мэтлаксы. Я не думаю, что ты мог себе представить, что они нападут на тебя, чтобы украсть твою сумку.
Она права; это не похоже на типичное поведение мэтлаксов. Я хмурюсь про себя и сопротивляюсь желанию потереть ноющий лоб, когда подхожу к огню, чтобы сесть рядом с ней.
— Зачем им понадобился мой рюкзак?
— Думаю, они жили в этой пещере. — Она жестом показывает вокруг себя. — Когда я пришла, здесь был ужасный беспорядок, и я нашла здесь этого малыша. Должно быть, они оставили его, чтобы отправиться на охоту, и я думаю, когда они увидели тебя, то предположили, что у тебя будет больше еды. Здешние припасы были съедены или испорчены. — Она встает на ноги и протягивает мне сверток, который держит в руках. — Подержи его, пока я заварю тебе свежий чай.
Я беру у нее комплект мэтлакса, стараясь не хмуриться, глядя на него. Мне ясно, что Айша привязана к этому существу. Мне никогда не нравились мэтлаксы, а теперь, когда мне сказали, что они напали на меня, они нравятся мне еще меньше. Но, глядя на маленький комплект у меня на руках, который сонно зевает и машет маленьким кулачком, я понимаю, почему она так в нем души не чает. Хотя он уродлив и покрыт мехом, это беспомощный комплект. У Айши слишком мягкое сердце, чтобы делать что-то, кроме как любить это.
Словно услышав мои мысли, она подходит ко мне и начинает возиться с бинтами у меня на лбу. Это приводит к тому, что ее соски оказываются на уровне моих глаз, и я слышу жужжание ее кхая через ее тунику. От нее пахнет мыльной ягодой, потом и возбуждением, и мой член дергается в ответ. Я заставляю себя оставаться неподвижным, пока она осматривает мой лоб.
— Рана закрылась, — довольная говорит Айша. — Хорошо. Она опухла, но все пройдет через несколько дней. Тебе нужно будет много спать. Я хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше как можно быстрее, чтобы мы могли вернуться в лагерь.
Она говорит так, как будто это уже решено, что меня удивляет. Я не ожидал, что мое воссоединение с Айшей будет таким… спокойным. Я ожидал огня и гнева.
— Ты хочешь вернуться в лагерь вместе со мной? Ты не злишься на меня?
— О, я в ярости на тебя, — говорит Айша, ее тон ласковый, несмотря на ее слова. — Но сегодня я не собираюсь кричать на тебя и грозить кулаком. Не тогда, когда я думала, что потеряла тебя. — Она давится словами, а затем с трудом сглатывает.
Я протягиваю руку и глажу ее хвост, проводя пальцами по гладкой длине.
Она вырывается из моей хватки, сердито взмахивая хвостом.
— Я не говорила, что простила тебя. Не думай, что я забыла. Но я не собираюсь изливать свой гнев, когда есть маленький комплект, а у тебя травма головы. — Она бросает на меня разгоряченный взгляд, а затем подходит к огню, хватает свой пакетик с чаем и высыпает в воду слишком много листьев.
Она взволнована, моя пара. Я надеюсь, это потому, что она беспокоится обо мне. Это хорошая мысль. Однако я не могу злиться на ее скрытую ярость. Это… самая живая Айша, которую я видел за столько лун. Я позволю ей сосредоточить свой гнев на мне. Если это вернет искру в ее глаза, я с радостью приму это.
Малыш у меня на руках щебечет, и я смотрю на него сверху вниз. Он моргает, глядя на меня, совсем как младенец ша-кхаи. Странно. Я никогда не думал о мэтлаксах как о людях, но я знаю, что несколько человек убедили своих пар в том, что эти существа разумны. Я не знаю, верю ли я в это, но я понимаю, почему Айша очарована этим комплектом.
— Он намного чище, чем его родители, — рассеянно говорю я ей, думая обо всех других мэтлаксах, которых я когда-либо видел. Все до единого они грязные, вонючие существа.
— Я искупала его, — говорит Айша, помешивая чай. — От него отвратительно пахло, когда я его нашла.
— И это мальчик?
Она кивает, и мягкая улыбка снова изгибает ее губы.
— Я назвала его Шасак.
Я хмыкаю. Это означает — маленькая искорка.
— И что ты будешь делать с Шасаком? Выпустишь его на волю?
— Конечно, нет. Он — комплект. Он не сможет позаботиться о себе сам. Я сохраню его и защищу. — Когда я бросаю на нее недоверчивый взгляд, она пожимает плечами. — Если Фарли может вырастить двисти, то я, конечно, смогу вырастить мэтлакский комплект?
У меня… нет ответа на это. Идея странная, но люди вложили много странных идей в наше племя с тех пор, как они прибыли.
— Если это делает тебя счастливой, тогда ты должна оставить его себе, — говорю я ей. Я поддержу ее в этом.
Ее губы подергиваются, когда она наливает чай в чашку.
— Я не спрашивала разрешения. Ты больше не моя пара. Ты не живешь со мной. Я могу делать все, что мне заблагорассудится.
Мое сердце замирает от ее слов, произнесенных с силой броска копья.
— Я понимаю.
— Ты этого не делаешь, но я не хочу говорить об этом сегодня. — Она подходит ко мне и садится с чашкой чая, нежно держа ее в руках. — Завтра я буду сердиться на тебя. Сегодня я благодарна тебе за то, что ты жив.
— Тогда поговорим завтра, — говорю я, поправляя комплект на боку и беря чашку свободной рукой. — Спасибо тебе за то, что пришла за мной. Если бы ты этого не сделала, я, возможно, был бы мертв.
Ее лицо напрягается.
— Я знаю. — Ее рука опускается на мое колено, и она прикасается ко мне.
Всего один раз, но пока этого достаточно.
Она не ненавидит меня. Она расстроена из-за меня, и я чувствую, что причинил ей боль, но она не ненавидит меня. Тогда я могу это исправить. Что бы это ни было, я могу сделать так, чтобы между нами все стало лучше. И тогда я смогу снова заявить права на свою пару.
Глава 13
Клэр
— Бек, — говорю я, входя в домик охотников. — Что ты делаешь?
Он поднимает взгляд от копья, которое точит, на его лице хмурое выражение.
— Я работаю над своим оружием. На что это похоже, что я делаю?
Меня не обманывают его попытки выглядеть занятым. Я знаю, что видела, как он отступил в этот дом, и его хвост дергается слишком сильно, чтобы я могла подумать, что он просто сидит здесь, расслабляясь и работая над своим оружием. Я называю это чушью собачьей.
— Мы можем поговорить?
Бек пожимает плечами и возвращается к работе над своим копьем, проводя точильным камнем по смертоносному острию.
— А что тут можно сказать?
Он что, шутит? Мне нужно сказать ему миллион вещей. Что-то вроде: «Что, черт возьми, ты делаешь?» и «Почему ты даришь мне подарки, когда мы не пара?», и «Разве ты не понимаешь, что у меня есть пара резонанса, и я никогда больше не буду с тобой?», и «Я думала, ты меня ненавидишь», и дюжина других, связанных с этими вопросами, которые всплывают у меня в голове. Я скрещиваю руки на груди и изучаю его, немного сбитая с толку. Я довольно хорошо знаю Бека (учитывая, что когда-то мы были любовниками и все такое), и я знаю, что если я надавлю на него, а он не захочет отвечать, он просто полностью отключится. Я должна воздержаться от обвинений в его адрес. У Бека много гордости.