Азм есмь царь (СИ)

Так и с человеком. Шрамы делают нас только сильней и самую малость странней! «Трещины» в сердце, напротив, же закаляют. А изящная позолота украшает, то что осталось! Наше «несовершенство» преобразуется в душевную красоту. И неважно что ты сгорел дотла! Последуй примеру феникса и попросту восстань из пепла собственных иллюзий, переживаний, боли и тоски.
Прогнав тоску, я вновь приободрился и громко произнёс во тьму.
— Самуэль.
— Государь… — дьяк вышел из тени и уже мало чем напоминал, привычного в повседневной рутине секретаря.
— А где у нас пропадает Гиперион?
— Вы лично отправили его на карательную миссию, дабы проучить зарвавшегося магната. Промышленники забылись, так что пришло время напомнить кто здесь власть! Цитата… — лаконично отозвался Самуэль.
— Добро. Отправь воеводе сообщение, что хочу видеть его сразу после выполнения всех поставленных задач. — дьяк лишь кивнул и вновь растворился в тенях.
 Бессарабская Марка
Первые лучи раннего солнца уже активно начинали, пробиваться сквозь тьму, и это играло им на руку! Едва заметно улыбнувшись, Гиперион бросил изучающий взгляд на поместье. Он никогда не понимал подобную самонадеянность и жажду пускать пыль в глаза другим. Но что взять с подобных ничтожеств, неспособных даже выбиться в люди без помощи рода и влияния предков, сделавших когда там, что там! Возможно, они чувствуют себя в безопасности. И такова ошибка любой добычи пока ещё не знающей, что на неё уже объявлена охота. Приговор был подписан, ещё на той неделе, но бюрократия и неспешность административной машины, приводила его в действие только сейчас.
— Скоро рассвет. — прервал размышления воеводы грозный сотник в чёрной папахе и бурке. — Твои воины уже изголодались по славной битве, атаман! — он низко поклонился, ожидая приказа.
— Ты, как всегда, прав Аслан. — Гиперион лишь хмуро кивнул сотнику, скинув с себя шинель и без лишней суеты, передал её адъютанту. — Скоро выступаем.
Аслан хищно улыбнулся и лихо скинул бурку и папаху, играя мышцами, он начал разогреваться, тихо шепнув своим людям готовится. Львиная сотня всегда была гордостью воеводы. Отборные казаки со всей империи, что были вышколены лучшими инструкторами, которых, Гиперион только сумел переманить в своё воинство. Аслана же и вовсе готовил старик синоби ренегат прикреплённым лично царём-батюшкой.
— Аслан…
— Да, атаман? — тут же склонил голову сотник.
— Пленных не брать. — спокойно произнёс воевода. — И не мешайтесь у меня под ногами. — произнёс он уже более сурово, миг и из ножен показался булатный клинок.
Львиная сотня тут же учтиво поклонилась и растворилась во тьме, а Гиперион без какой-либо спешки направился к главному входу с другими сотнями. Он шёл впереди всех и совсем не скрывался, так что они успели перетянуть всё внимание на себя. Из укреплённого поместья тут же выбежали наёмники, иноземцы, пусть их и было больше, но воеводу это ничуть не смущало. Со стен полетели первые залпы сырой магии и первостихий, но казаки оперативно выставили магические щиты и спокойно продолжили двигаться к воротам.
Лаконично отдав приказ открыть огонь, Гиперион хладнокровно наблюдал за тем, как первые ряды иностранных наёмников буквально выкашивало огнём. Но их было слишком много, и вот первые ряды уже начинают теснить. Новый приказ и казаки вступают в ближний бой и последующее магическое противостояние.
Воевода спокойно прорубался вперёд. Всюду сверкали магические всполохи и был слышен лязг оружия. Молодецким ударом зарубив какого-то мавританца, Гиперион со всей силы пнул ногой следующего противника, намеренно освобождая пространство для магического выпада. Залп чистой плазмы выжиг всё живое на сотню метров вперёд, образуя брешь в рядах наёмников.
— Мы победим! — вложив в голос магию, он тут же вдохновил своих людей и они с новой силой продолжили рубиться с наёмниками.
Направив свободную руку на мощные ворота, воевода тут же сотворил воздушный таран. Секунда и мощные ворота из крепкого дуба разлетаются в щепки. Огонь со стен уже прекратился, и Гиперион увидел знакомые тени, что безжалостно вырезали всех защитников.
 
Переступив через тело молодого мулата, он вновь сотворил таран, и тот лихо сбил пару десятков наёмников с ног. Снова вложив магию в голос, воевода громогласно произнёс.
— Подчинитесь! И тогда ваша смерть будет лёгкой… — волна магии ужасающе быстро прошлась по поместью и все слабые духом тут же цепенели или бросали оружие, трусливо сбегая с поля брани.
Казаки были привычны к столь колоссальной силе и оттого без какой-либо жалости начали добивать всех защитников и просто уцелевших наёмников, что вышли против них. Спустя миг бой на стенах окончательно затих, а львиная сотня уже начала занимать внутренний двор. Вскоре показался и сотник Аслан. Уважительно склонив голову, он преподнёс к ногам атамана ногам искусно украшенный меч в русском стиле.
— Вам стоит это видеть, атаман. — безразлично произнёс сотник и увлёк воеводу за собой в сторону гостевого двора и конюшен для иномирных зверей. — Наёмники. Иноземцы. Но, по всей видимости, наши! — продолжил делиться наблюдениями Аслан. — Мои люди взяли их в окружение, но эти шакалы выставили магический щит. — сотник впервые проявил эмоции.
— Хватит прятаться за щитами! Сдохни как воин… — рычал Аслан.
— Пососи мою дуду. — огрызнулся ему воин на чистом русском, пусть и с лёгким балканским акцентом.
— Идейные мерки. — с каким-то пренебрежением произнёс сотник и сплюнул.
Гиперион хлопнул Аслана по плечу и сделал уверенный шаг вперёд, воины тут же напряглись, но покинуть магический щит не спешили. Дюжина крепких дружинников в артефактной броне была весомая сила в любом конфликте. Их десятник выглядел не менее колоритно и носил воронёный доспех, а в руках и вовсе держал двуручный меч.
— Подчинитесь. — властно произнёс воевода, уже готовя для выключения щита молнию, что зажарит их разом.
— А ты, что мне царь? — показательно грубо ответил десятник. — Я человек вполне свободный и хожу где, хочу. Так что исчезни, иначе уничтожены будете вы!
— В моих жилах течёт благородная кровь… — спокойно ответил он и молния тут же соскользнула с пальцев Гипериона.
Магический щит ожидаемо лопнул, словно мыльный пузырь. Воины дёрнулись от цепной молнии, поскольку с каждой целью урон падал, то больше всех пострадал десятник, но его доспех с честью выдержал всё. Воины тут же ощетинились мечами, и уверенным строем пошли на воеводу, подав сигнал не вмешиваться, он сделал шаг навстречу бравым воинам.
Оружие как влитое лежало в его руке и предавало уверенности. Один из воинов тут же попытался ранить Гипериона стремительным выпадом, но он лишь лениво сместил корпус вбок. Не прошло и секунды, как воевода нанёс рубящий удар по сочленению его доспехов. Схватившись за горло, воин тут же захрипел, похоже, он ещё не понял, что мёртв! Без медицинской помощи с повреждённой артерией у него нет шансов.
Шаг назад. Мгновенно используя таран и тройка дружинников изломанными куклами впечатывается в ближайшую стену. Признаков жизни они уже не подавали. Забирая жизнь, он не испытывал радость или горечь утраты. Воеводе было безразлично! Ведь его долг защищать людей и землю.
Изредка ускоряясь и парируя наиболее неудобные удары, воевода всё так же наносил скупые рубящие удары, и спокойно выводил одного воина за другим. При каждой попытке окружения, он из раза в раз применял магию, дабы уровнять шансы, и количество нападающих стремительно сокращалось.
Зарубив очередного ратника, воевода наткнулся, на спокойный взгляд, от десятника. Он совсем не бережёт своих воинов? Но теперь это неважно, ведь остался лишь он. И чего и только ждёт?
— И правда, силён. — утвердительно хмыкнул воин. — Позволь бросить вызов?
— Больно много чести будет… — сухо произнёс воевода и резко ускорившись обезглавил воина одним ударом.
Поднявшись на последний этаж и быстро отыскав кабинет одного больно уж ушлого проходимца, воевода открыл дверь с ноги, слегка усилив удар магией. Впечатав в пол промышленника своей подавляющей аурой, что уже развернулась в полную мощь, он спокойно прошёл в самую глубь кабинета.