Азм есмь царь (СИ)
В кабине, окутанной густым туманом от работающих двигателей, сидел пилот, напряженно всматриваясь в приборы. Рядом с ним находились двое офицеров в форме, их лица были сосредоточены, а взгляды — полны решимости.
Борт был напичкан оружием, а его броня была достаточно прочной, чтобы выдержать атаку вражеской артиллерии. Однако, несмотря на все меры предосторожности, чувство тревоги витало в воздухе.
Полет над вражеской территорией проходил в напряжении. Грифоны с помощью духовного зрения сканировали небо и землю, ища следы вражеских самолетов или засад. Пилот ловко маневрировал, уходя от возможных атак. Несколько раз им приходилось резко менять курс, чтобы избежать столкновения с вражескими истребителями, но им удавалось уйти от погони.
Наконец, горизонт прорезала линия гор, за которой виднелся город Цзяочжоу, столица захваченной области. Борт плавно снижался, заходя на посадку. Площадка была окружена внушительной защитой — высокие укрепленные стены, за которыми виднелись ощетинившиеся стволы орудий. Вокруг нее снуют солдаты, и их лица озаряют вспышки света от сигнальных ракет.
Посадка прошла без происшествий. Опустив трап, борт открыл своим пассажирам путь в Цзяочжоу. Офицеры, сжав в руках дипломатические портфели, ступили на вражескую землю. Теперь их путь лежал в столицу Мин, которая была всего в нескольких часах езды. Их ожидали решающие переговоры, от которых зависела судьба мира. Ну а я просто спустился следом без всякой суеты и официоза, как простой офицер.
Глубоко вдохнул воздух, насыщенный запахами Азии. Он был пропитан ароматом специй, земли и цветов, резко контрастируя с металлическим запахом самолета. Улыбнулся, почувствовав, как прохладный воздух обжигает легкие, возвращая чувство реальности после многочасового перелета.
Цзяочжоу встретил нас живым дыханием истории. Словно он был высечен из камня времени, сохраняя в себе весь величие и драматизм прошлых веков.
Высокие дома, украшенные затейливой резьбой и изображениями драконов, возвышались над узкими улочками, словно величественные стражи древней цивилизации. Каждый дом был уникален, каждый рассказывал свою историю о жизни и традициях рода, который в нем проживал. Крыши домов были покрыты изящной черепицей, словно они были украшены золотыми чешуйками дракона. Стены домов были выкрашены в яркие цвета, и каждый цвет нес в себе символическое значение, рассказывая о достоинстве и богатстве рода.
Узкие улочки, словно лабиринты тайных знаний, ведут сквозь город, и на них разбросаны низкие здания с резными фасадами, словно они были вырезаны из дерева времени. На фасадах можно увидеть изображения мифических существ, богов и героев, которые оживают под лучами солнца.
Над городами развевались разноцветные флаги, украшенные иероглифами, словно они были вышиты из ткани времени. Каждая фигурка иероглифа несет в себе глубокий смысл, рассказывая об истории и традициях рода, которому она принадлежит.
В воздухе витал шум от людских голосов, смешанный с гулом торговцев, кричащих о своих товарах. Слышны были звуки музыки, смех детей, лай собак и звон колоколов. Город был наполнен жизнью, словно он был сердцем живой истории.
Цзяочжоу был не просто городом, он был воплощением древней цивилизации, которая жила в нем веками и продолжала жить, даже несмотря на все изменения и перемены, которые происходили в мире.
Я поправил армейскую шинель, грубую и тяжелую, словно она была сшита из шкуры дикого зверя. Она колола тело, напоминая о холодной реальности, о том, что я не на курорте, а в сердце войны, в самой гуще событий. Но сейчас, на этой площади, среди хаоса и суеты, чувствовалось какое-то странное спокойствие, словно весь мир замер в ожидании чего-то важного.
Площадь была переполнена людьми. Солдаты в камуфляже, торговцы, беженцы, просто люди, которые пытались сохранить хотя бы вид нормальной жизни в этой нестабильной ситуации. Они бегали, кричали, торговались, словно не замечая опасности, которая висела в воздухе.
Отыскал глазами грузовик, который должен был довезти меня до центра города. Он был не новым, его кузов был покрыт ржавчиной, а кабина имела следы от пуль. Но он был единственным транспортом, который я мог найти.
Водитель в камуфляжной форме сидел за рулём, беспокойно озираясь по сторонам. Он был молод, без бороды, с измождённым лицом и усталыми глазами. Казалось, он видел опасность во всём, и это чувство передавалось окружающим.
Я подошел к нему и, показав ему ксиву магического ликвидатора, сказал: «До центральной площади, пожалуйста».
Водитель кивнул и с усилиями завел двигатель. Грузовик с грохотом тронулся с места, оставив за собой клубы пыли. Он двинулся по площади, огибая толпу людей, словно корабль, пробирающийся сквозь волны бури. Я сидел на твердой скамейке в кузове, вглядываясь в проплывающие мимо дома, закрывая глаза от пыли. Я чувствовал, что меня не бросит в этом хаосе.
Всмотрелся в город, проносящийся из грузовика, словно кадры быстро прокручиваемого фильма. Он был наполнен жизнью, хаосом, но в этом хаосе была какая-то особая красота, особая гармония.
Люди бежали по улицам, словно реки жизни, текущие сквозь город. Они были одеты в яркие традиционные одежды, словно цветы, распустившиеся на зеленом лугу. На женщинах были длинные платья с вышивкой, на мужчинах — широкие брюки и рубахи с яркими рисунками.
Продавцы раскладывали свой товар, пытаясь привлечь внимание покупателей. На площади были разложены столы с фруктами, овощами, пряностями, тканями, игрушками и другими товарами. Дети бегали по площади, громко смеясь и играя, словно веселые бабочки, порхающие в летнем саду. Они бегали вдогонку за голубями, катали мячи, играли в прятки, и их смех был как музыка для души.
Жизненная энергия лилась из каждой щели, из каждого дома, из каждого человека. Это была не просто суета, это была жизнь во всем ее разнообразии. И в этом хаосе я увидел что-то удивительное, что-то, что заставляло забыть о всех проблемах и погрузиться в созерцание красоты мира. И там я увидел надежду, жизнь и красоту в простых вещах. Ибо этим людям многого и не надо, лишь бы была крыша над головой и кусок тёплого хлеба. Солдаты царской армии охотно делились с местными пайкой и шоколадом с носящими всюду детьми.
Вдали же я увидел фигуры Гипериона и Лани.
Дворец культуры, возвышающийся над городом, казался неким чужеродным элементом, словно вырванным из средневековой Европы и перенесенным в сердце Азии. Его высокие стрельчатые окна, украшенные резным камнем, пропускали солнечные лучи, играющие на полах из полированного дерева. Внутри, в огромном зале с высокими сводчатыми потолками, располагалась центральная ставка восточной армии.
Гиперион выбрал это место не случайно. Он любил пространство и красоту, и этот дворец отвечал всем его требованиям. Здесь было достаточно места для его штаба, а атмосфера была достаточно серьезной, чтобы подчеркнуть важность его позиции.
В центре зала стоял огромный стол из красного дерева. Вокруг него расположились генералы, офицеры и другие военные лидеры. На стене висели карты, изображающие текущую ситуацию на фронте.
— Враг разбит, — сказал Гиперион, взглянув на карту. — Но это еще не означает, что мы можем расслабиться.
Он встал и прошел по залу, останавливаясь у каждого генерала и внимательно изучая их лица.
— Но мы должны быть готовы к любому развитию событий. Враг может ожидаться с любой стороны. Мы не должны терять бдительность.
Его слова были спокойны, но в них чувствовалась железная решимость. Он был не просто генералом, он был лидером. За спиной у Лани стоял Карим, застывший как тень. Он всегда был рядом, всегда готов выполнить любой приказ. Карим был не из тех, кто бросается в глаза. Он был тихим и незаметным, но это не делало его менее опасным. Он не любил говорить много, но когда он говорил, его слова были полны значения.
— Все понимают мою позицию? — спросил Гиперион, вернувшись к своему столу.
Генералы скупо кивнули.