Всё будет по-моему! Арка 4 (СИ)
«Но папа, этот дурень оскорбил меня! Я должна наказать его!» — пожаловалась девушка, скорчив умилительную мордашку. Поведи она себя так с каким-нибудь из её поклонников, тот бы не поверил в услышанное либо умер бы от счастья.
«Я сам во всём разберусь. Немедленно иди в свою комнату.» — повторил директор.
Джулия в глубине души была чертовски недовольна такому стечению обстоятельств, но возразить не смела. Строгое воспитание дедушки-военного привило ей беспрекословное подчинение старшим.
Пронзив напоследок Франца угрожающим взглядом, как будто говорящим «Мы еще не закончили!», леди широким шагом покинула здание школы.
Франц только сейчас понял, с кем имел дело. Он уже пожалел о содеянном, ведь теперь о покровительстве её отца можно забыть.
«Франц, не так ли?» — нежно улыбнулся мужчина с длинными пышными волосами, утонченным женственным лицом и выразительными глазами.
«Директор Нулан, вы знаете моё имя? Для меня большая честь…»
«Не стоит. Заходи. Есть важный разговор.» — прервал его директор и зашёл вместе с блондином в кабинет.
Примерно спустя пять минут оттуда стрелой вылетел Франц. Его лицо мертвенно побледнело, лоб был покрыт холодным потом, а в глазах стоял животный ужас: {Блядь, блядь, БЛЯДЬ! Куда я попал?! А-а-а-а-а!}
«Хорошенько подумай над моим предложением! Я не хочу использовать кнут!» — хищно оскалившись, крикнул ему вдогонку директор Нулан и бархатисто рассмеялся.
Франц стремительно покинул здание школы и забежал в ближайшее уединённое место, коим оказался мужской туалет в торговом квартале. Его грудь вздымалась, как у испуганного зайца, едва сбежавшего от волка. Пальцы дрожали от переизбытка эмоций.
{Надо было слушать пацана! Почему я его не послушал?! БЛЯДЬ, ПОЧЕМУ?! Что же теперь делать?!..} — сокрушался Франц, отчаянно пытаясь разорвать сверхпрочный металлический браслет на своём запястье.
Поначалу разговор с директором протекал многообещающе: тот принял извинения за недельное опоздание и хамство, проявленное к дочери, вёл себя дружелюбно, чуть ли не ласково, даже предложил выпить чаю с пряниками.
От подобной любезности и душевности со стороны главы школы во Франце даже зародилась надежда на успех его затеи, поэтому он как на духу поведал о своих проблемах с Грандами в белой форме и напрямую попросил о помощи, добавив, что Смирновы в долгу не останутся.
В тот момент в глазах директора вспыхнули странные огоньки. Он проявил сочувствие и, нежно поглаживая юношу по плечу, пообещал личное покровительство и многие вытекающие из этого привилегии, но при одном малюсеньком условии… Стать его секс-игрушкой.
В тот же момент Франца будто погрузили в ледяное озеро. Он с ужасом скинул руку Нулана с плеча и попытался на всех парах покинуть кабинет, но был остановлен грубой силой.
Парень кричал и извивался, угрожал расправой от своей семьи, но директор с неизменной мягкой улыбкой на лице рассказал про своего двоюродного брата, как раз потомка прямой крови Смирновых, который по его просьбе рассказал, что Марина и Франц всего лишь купили право использовать их фамилию для поступления и обучения в Церносе. Никаких привилегий семьи у них нет, следовательно, они — фальшивки, наверняка из какой-нибудь третьесортной семьи, либо вовсе безродные шавки.
Франц в отчаянии разразился бурным потоком грязных ругательств.
Нулан попытался успокоить и убедить парня принять его предложение добровольно, но белобрысый решительно отказывал, поэтому директору пришлось упрашивать «по-плохому». Он надел на запястье Франца отслеживающий браслет, который не сможет повредить даже практик области лорда, и дал ему неделю на размышление. Если за обозначенное время не последует согласия, то директор возьмёт своё силой, а если его жертва попытается покинуть территорию Церноса, то жизнь «Смирнова» и вовсе превратится в кошмар.
Франц наклонился над унитазом и извергнул содержимое желудка. Ему было чертовски плохо. Шёл за помощью, а влип еще хлеще. Он дико сожалел, что не послушал Кёна и пошёл к директору, но время вспять не повернуть.
{Есть ли способ как-нибудь выбраться из всего этого дерьма?} — задался он закономерным вопросом. Ему, как профессиональному формацевту, хорошо известны предметы класса «оковы». Они обычно надеваются на шею, щиколотку или запястье. Их крайне сложно разбить и ещё труднее уничтожить формацию внутри — из-за специального прочного слота. Самый действенный способ снять такой предмет — дезактивировать формацию. Однако только у владельца, то есть директора, есть такая возможность.
Другими словами, Франц никак не сможет сбежать из Церноса незамеченным. Он долго и сосредоточенно искал решение, но не придумал ничего лучше, кроме как обратиться за помощью к посланнику богини.
Как только парень вынул звукопередатчик, он услышал позади себя грохот, а обернувшись, увидел Джулию, которая только что выломала дверь кабинки с ноги.
«Что за…» — не успел Франц даже осознать происходящее, как был прижат рыжей бестией лицом к полу.
Сев ему на спину упругой попой и скрутив руки, девушка недобро усмехнулась: «Ну что, мелкий, допрыгался? Думал, я про тебя забыла?»
Франц попытался высвободиться, но безнадёжно: она держала крепко. Ну дожил — теперь его прессуют еще и девушки, вдобавок в туалете, на грязном полу. А ему казалось, что большего унижения он уже не испытает.
Формацевт сквозь стиснутые зубы процедил: «Чего тебе… надо?!»
«Для начала — твоих извинений!» — потребовала Джулия и заломила руки парня сильнее.
«Ас-с-с… Я виноват! Извини меня, пожалуйста!» — поспешно прошипел сквозь боль Франц.
«Какие собаки тебя воспитывали?! Немедленно извинись как следует! С уважением!» — почти приказным тоном требовала девушка, усевшись на его спине поудобнее.
Она впервые ставила кого-то на место столь жестким способом, но была уверена, что любая другая «обиженная леди» на её месте уже переломала бы ему все кости за оскорбление и неуважение к своей персоне, поэтому пусть будет благодарен, что врожденное благородство не позволяет ей большего.
«Извини дурака. Я думал, ты очередная моя фанатка. Я повёл себя грубо и неучтиво!»
«Пфф! Фанатка?!» — Джулия пренебрежительно фыркнула. — «Не сравнивай меня с теми мымрами! Кем нужно себя возомнить, чтобы подумать, будто ты можешь меня заинтересовать?!»
«Я жалкий слепой пёс, прости меня, пожалуйста! Я не знал, что ты дочь директора!» — нарочито жалобно стонал Франц.
«Ага, стоило тебе узнать, кто я — сразу стал, как шёлковый! Все вы одинаковые…» — недовольно проворчала девушка.
«Слушай, я же уже извинился, может, ты уберёшь свою… Слезешь с меня? Я не привык разговаривать лёжа… Лёжа я привык заниматься другими вещами.»
Джулия встала и отступила на три шага. Почему-то её не покидало чувство, что извинения парня были вовсе не искренними. Впрочем, заострять на этом внимание ей не хотелось. Пора перейти к делу.
Франц с кряхтением поднялся и отряхнулся.
Джулия внимательно посмотрела на белобрысого: «Так ты согласился быть подстилкой для моего папы?»
«Что? Откуда ты знаешь?..»
«Здесь я задаю вопросы!» — рассерженно отрезала она.
«Ладно-ладно! Нет, я дал отказ. Я ни за что бы не согласился! Я мужчина, а не чья-то подстилка! К тому же у меня есть жена…»
«Замечательно.», — равнодушно кивнула девушка. — «Итак, слушай меня внимательно: мой отец очень настойчив, поэтому, если у тебя хватит терпения отказывать ему и дальше, я тебя не трону, может быть, даже отблагодарю. Однако если ты прогнёшься и подаришь ему свою попку, то я стану твоим школьным кошмаром. Каждый божий день превратится для тебя в ад! Ты узнаешь имена и фамилии всех медсестёр! Поверь мне на слово, пока ты не исчезнешь из школы, я от тебя не отстану.» — дочь директора бросалась столь страшными угрозами будничным, почти скучающим тоном, что говорило о серьёзности её намерений.
Джулия давно мечтала о братике от любимых родителей, но отец отказывается выполнять свой семейный долг с супругой, ссылаясь на упадок сил из-за загруженности на работе. Ага, конечно! Она уже давно выяснила, на что уходят его силы: каждый год мужчина находит себе очередную игрушку! Поэтому в этот раз она решила действовать радикально.