Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ)

Я удовлетворённо кивнул. В старом аптекаре я не сомневался. Если всё так пойдёт и дальше, то через два месяца чистой прибыли будет выходить до четырёх сотен тысяч долларов после всех выплат. Без учёта возможной прибыли от нового потока очень дешёвого алкоголя из Кентукки. Ведь это ещё предстоит обсудить с Блум.
Это гигантская сумма по нынешним меркам. Но почти все эти деньги тут же уходят в бизнес. В его расширение. А когда мы капитализируем радиокомпанию, то, по моим подсчётам, сумма увеличится в несколько раз. И будет только расти. С такими деньгами можно будет заходить в довольно высокие кабинеты.
  
В моей прошлой жизни вложения в коммерческие радиоприёмники привели к тому, что акции компании, которая производила станции, транслировавшие бой Демпси-Карпентье — подлетели за месяц в цене раз в десять. Но старт радиоприёмников был слабым. В него мало кто верил. А сейчас я захожу с гораздо большими вложениями и охватом, зная, что это себя оправдает.
Эти деньги с радио можно будет вложить в расширение поставок виски и вина. И в нефть осейджей, если всё выгорит с Аунего. Всегда нужно хранить яйца в разных корзинах. И у меня вырисовалась стройная схема, когда «Соколов и Ко» сможет иметь два крупных официальных бизнеса и один — теневой.
— Витя, мне нужно, чтобы ты сделал ещё кое-что. Для этого придётся взять «из кассы» тысяч тридцать-пятьдесят баксов…
Мой друг и «бухгалтер» удивлённо поднял глаза:
— Опять какая-то идея?
Раньше он реагировал намного беспокойнее. Я даже улыбнулся, вспомнив, как меньше полугода назад Витя и Мишка радовались и удивлялись первой тысяче долларов по дороге из нашего первого рейса в Вирджинию.
Я кивнул и объяснил:
— Нам нужна мелкая газета. Чтобы редакция сводила концы с концами, и хозяин был рад продать её по дешёвке. И дополнительное печатное оборудование. Причём срочно.
— Почему не заказать нужные тебе статьи в уже существующих газетах?
— Это, разумеется, тоже следует сделать. Но они трясутся за свои полосы и их содержание. А нам нужен гарантированный результат. Чтобы печатали то, что мы скажем. И распространяли газету по центу.
Громов нахмурился:
— По центу продаётся только «Нью-Йорк Таймс». И то, потому что у них гигантские тиражи и налажено массовое производство. Отдавая газету по центу, мы не сможем заработать на этом. Даже придётся «подкидывать» время от времени деньги на поддержание редакции.
— А нам это не нужно. Главное, чтобы мы имели возможность публиковать нужную нам информацию в любой момент. Помнишь того репортёра, что писал заметку про нападение наш клуб «Колизей», когда ранили Гарри?
— Это после которой к нам повалило ещё больше людей? — наморщил лоб Витя, вспоминая имя корреспондента.
— Да! Именно он! Не помнишь, как его зовут?
— Вроде Джефф Браун…
— Отлично. Его надо найти и позвать работать к нам. Предложи ему высокую должность и двойной оклад против того, что он сейчас зарабатывает. Нам нужен такой человек! Когда мы начнём информационную компанию против Билла Хотфилда и Аунего, нам потребуется работник с шикарным стилем и языком.
Громов наконец-то всё понял:
— Ты хочешь наводнить штат дешёвыми газетами с этой историей про Пророка…
— … И спровоцировать всплеск интереса. Остальные крупные газеты сами побегут к нашему опальному судье Абрахаму и поедут в Аунего — узнавать подробности. К вождю Гайавате. И к Гарри, а он уже будет там с нашими ребятами. Нам нужна «газета-заводила», если тебе так угодно. Которая будет вбрасывать нужный материал, не заботясь о своей репутации. А вот если у нас всё получится с Аунего — издание «отобьёт» своё и станет более уважаемым. Тем источником информации, который даёт интересные, скандальные, но верные новости!
— Умно… А когда Гарри с парнями выезжают в Аунего? — поинтересовался Громов.
— Уже сегодня. Гайавата дал добро. Мохоки продадут нам землю и завод. А Гарри станет единственным владельцем.
— Думаешь, нас постараются выбить оттуда?
— Уверен! А если сектанты будут тормозить — мы сами подтолкнём их. И тогда газеты взорвутся заголовками, что конгрессмен-демократ покрывает расистскую секту в связке с местными судьями штата! И нападает на ветерана войны.
Я уже рассказал Вите, пока мы ехали, свой план в общих чертах. Он задумался, складывая всё у себя в голове. А затем произнёс:
— Нам нужны влиятельные друзья.
— Это уже моя забота. Матвей, мы приехали!
«Паккард» остановился перед красивым гранитным крыльцом. Над богатой дверью из красного дерева висела лаконичная вывеска: «Адвокатская контора Ванжевского».
Я оставил Витю в машине, а сам прошёл в небольшой уютный холл. С удовольствием скинул пальто. Внутри по сравнению с влажным морозным воздухом Манхэттена, было очень тепло.
Секретарь не успел ничего сказать, как дверь в кабинет распахнулась, и навстречу мне, расставив руки, вышел сам хозяин. Исаак с широкой улыбкой возвестил по-русски:
— Алексей Иванович! Очень рад. Когда вы позвонили, я уже понял, что готовится очередное интересное дело.
— И денежное! — заметил я, пожимая руку адвокату.
— Разумеется! Проходите-проходите! Арон, сделай нам кофе!
Мои предпочтения по напиткам ушлый адвокат уже знал. Мы с удобством расположились в его кабинете. Он был обставлен просто, но в каждой вещи чувствовалась рука мастера. А материалы для мебели на заказ явно выбирались очень дорогие. Каждый посетитель, имеющий вкус и деньги — мог оценить убранство святая святых Ванжевского.
— Ну что же, — потёр руки адвокат, — Излагайте, Алексей!
— Для начала расскажите, что там с моим знакомым из тюрьмы? — усмехнулся я.
— С Николаем Трофимовичем Лесным? — спросил Исаак, цепляя на нос золотые очки.
— Да, надеюсь на хорошие новости.
Меня действительно заботила судьба моего «спасителя» в распределительной тюрьме штата. Хотелось как-то отплатить ему за помощь. Адвокат порылся в бумагах и пододвинул ко мне лист:
— Теперь, по мнению суда, он вынужден был защищаться в драке, за которую его отправили в тюрьму. Учитывая отсутствие у Лесного преступлений на территории Штатов, его наказание снижено до весьма ощутимого штрафа, нескольких дней в тюрьме, исправительных работ, и нескольких лет условно.
— Деньги не проблема! — кивнул я.
— Чек я уже отправил Виктору, — ответил Исаак.
— И когда Лесной выйдет?
— Десять суток он ещё должен будет провести в камере. А затем выйдет на исправительные работы. Далее — будет полностью свободен.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул я.
— Но вы ведь не только за этим приехали, Алексей? — хитро прищурился адвокат.
— Конечно. Что-нибудь известно по начальнику смены надзирателей, из-за халатности которого меня чуть не убили? И по инспектору, который отправил меня в тюрьму?
— Немногое. Надзиратель Джек Рамси ранее нигде ни в чём не замечался. Все мои коллеги и контакты не могут ничего сказать о нём. Так что, это вполне могло быть случайностью.
— Или разовой акцией, — задумался я, — У него нет никаких долгов или проблем? На которых могли «сыграть».
— Постараюсь разузнать, — записал себе какую-то завуалированную пометку Исаак.
— А что по Курту Кэмпу и Дику Фросту? — назвал я детективов, что допрашивали меня после перестрелки на стройке и отправили в распределительную тюрьму Нью-Йорка.
— Здесь всё интереснее. Дик Фрост, на первый взгляд, чист. А вот про инспектора Кэмпа ходят слухи, что с ним можно договориться! — Исаак сложил пальцы щепоткой и потёр ими друг о друга, намекая на деньги.
— Понятно, это ценная информация. Попробуйте нарыть что-то ещё, Исаак. С кем они чаще всего пересекается? Из тех, кто ведёт «своеобразный» бизнес. И у меня вопрос: что вы знаете о прокуроре Саленсе? И судье Блейзе?
  
— Блейз очень противный тип. С ним тяжело договориться. Он и у себя-то с коллегами вечно в контрах. Его постоянно «топит» пресса, — поморщился адвокат, — А вот окружной прокурор — фигура сильная. Он в очень натянутых отношениях с главным управлением полиции Нью-Йорка. Я слышал, что он пару раз скандалил с ними за закрытыми дверями. Кстати, ходят слухи, что он благоволит шерифу Бронкса — так хорошо известному вам Джону Фэллону. По крайней мере, Саленс защищал Джона на докладах по громким делам, которые доверили вести шерифу Бронкса. Про подрыв склада с «лечебным вином» и убийство банды ирландцев.