Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ)

Свет резко отключили. Лампы ещё пару секунд медленно гасли.
— Спать! Всем спать! — заорал сверху надзиратель и побарабанил дубинкой по поручням помоста.
Вокруг послышался скрип досок и ворчание десятков людей, устраивающихся на ночлег в этом негостеприимном месте. Микола захрапел буквально через несколько секунд. Мне он ничего больше не сказал. У меня тоже особо не было никогда проблем со сном — отключался я быстро. Но эта скорость поразила даже меня. Такому из пушки пали над ухом, даже не почешется.
  
Усталость мгновенно навалилась на меня. Сказывалось всё. Напряжение до этого, бессонная ночь, ноющее тело, допросы в участке. Но я всеми силами боролся со сном, повернувшись набок и шаря глазами в полумраке. За спиной были пустые ряды незанятых коек до окон.
Пару раз надзиратели включали фонарь и проходились им по шконкам, которые находились в другом конце большого помещения. Там люди, насколько я мог видеть между ярусами стоящих настилов, шевелились, просыпаясь от яркого пучка света, и отворачивались от него.
Спустя час, когда я уже перепробовал все варианты удержать свои веки от пудовой тяжести, и не сомкнуть их, началась пересменка. Надзиратели прошагали по помостам, бухая своими ботинками и ничуть не заботясь о тех, кто спит внизу.
— А где Джек со сменой? — послышался в отдалении еле слышный голос полисмена у двери, ведущий с помоста на третий этаж.
Невидимый собеседник что-то ответил. Разобрать на таком расстоянии было невозможно.
— В смысле его ещё нет. Он что, хочет, чтобы мы здесь торчали лишнее время? Меня Марта уже дома ждёт… Паршивец…
Полицейские стали пререкаться, зайдя в коридор. Разобрать что-либо стало нереально. Нормальные у них тут порядки. Полный пофигизм к тем, кто внизу.
А я заметил в темноте какое-то шевеление через пару ярусов. И сразу напрягся. Сон как рукой сняло. Вдоль шконок скользнуло несколько теней. Сердце в моей груди забилось так, словно хотело выпрыгнуть наружу.
Силуэты замерли на «перекрёстке». Постояли несколько секунд и уверенно повернули по направлению к окну. Туда, где была моя койка.
По окнам снаружи прошёлся прожектор на вышке во дворе тюрьмы. Он на короткий момент слегка осветил идущих по продолу. Они замерли. А я через прищур увидел их. Двое человек. Ну что же. Поборемся.
Убийцы снова двинулись вперёд. У меня не осталось сомнений, что уроды идут по мою душу. Интересно, пересменка полицейских затягивается тоже под их чёрное дело, или это просто совпадение?
Всё моё тело сжалось как струна. Даже ноющая боль куда-то исчезла. Организм дикими порциями выдавал адреналин, заглушая любую боль. Когда до моей койки оставался метр, кто-то из соседей пошевелился и, похоже, открыл глаза. Из-за того, что я смотрел на своих потенциальных убийц через «щёлочку» между веками, рассмотреть: что там происходило — не получалось. Но я хорошо всё расслышал.
— Лежи тихо! Вякнешь — не выйдешь отсюда живым!
Доходчиво. Шконка соседа скрипнула, и он затих, перевернувшись на другую сторону.
Тот ублюдок, что стоял ко мне ближе, взял с соседней пустой «полки» подушку.
Как только он приблизился ко мне, я резко «выбросил» себя на руках вверх и вбок, нанося удар ногой по нападающему. Ботинки я предусмотрительно снимать не стал. Это для того, чтобы тумаки были «убедительнее».
— С…… — выдохнул мужик, и всё равно кинулся вперёд после заминки.
Я не успел набрать воздуха в лёгкие, чтобы закричать и поднять тревогу. На меня сбоку навалилось чьё-то тело, зажимая вонючей рукой рот. Это я сплоховал — пропустил ещё одного нападавшего. Он подкрался отдельно от первой двойки в обход ряда коек. Проспал я вспышку…
Я тут же принялся лихорадочно нашаривать глаза третьего уродца, напавшего исподтишка, пока он старался взять мою голову в захват. Первый план убийц провалился. Зуб даю, они хотели меня подушкой и придушить. Но всё пошло не так, и теперь вокруг меня образовалась куча мала.
Я вдавил палец в глазницу того, кто зажимал мне рот, параллельно пытаясь высвободить нижнюю челюсть и укусить его. Но он тоже не был дураком — вышел на захват сзади и давил мне со всей дури на нижнюю часть лица, подтягивая мою голову вверх. Я чувствовал, как мой затылок упирается ему в грудь. Эдак он мне без проблем и башку открутит.
Мышцы шеи пришлось напрячь до предела. Ещё два удара ботинками, из которых один ушёл в молоко, а один нашёл свою цель. Но мне тут же ударили в ответ под дых, и я «задышал». А учитывая зажатый рот, набрать воздуха стало очень сложно.
Мой «душитель» замотал головой, пытаясь сбросить мой «крюк» в его глазу. Ещё один урод навалился спереди и начал «обрабатывать» мне корпус. Один из ударов пришёлся туда, где мне прилетело ранее из дробовика. Прямо в повязку. Острая боль пронзила тело.
Я бросил голову душителя позади себя и на очередном ударе схватил за горло «боксёра». Меня сейчас спасало только то, что пространство между первым и вторым ярусом шконок было так мало, что мы с трудом все помещались в нём. Троица мешала друг другу.
— С…. Коли его! — послышалось злобное шипение за спиной.
А вот это уже ни в какие ворота! И это называется досмотр? Уроды — надзиратели! Либо мои убийцы договорились с кем-то из них.
Луч света быстро прошёлся в обратную сторону по окнам зала. Я увидел занесённую надо мной тонкую заточку…
Но это было не всё, что осветил прожектор. Позади убийцы выросла какая-то громада…
Заточка полетела в меня и остановилась буквально сантиметрах в тридцати от тела.
— Что за… — изумился нападавший.
Его рука оказалась в цепком захвате здоровенной лапищи.
— Ты чё… — только и успел ошарашенно проговорить он, оборачиваясь на страшного звероподобного человека, нависшего скалой над барахтающейся кучей тел.
Ладонь Миколы резко схватила убийцу за затылок, вывернула руку с заточкой, и через мгновение остриё уже пронзило горло ублюдка.
Тело булькающего неудачливого «ассасина» оторвалось на секунду от земли и с глухим стуком улетело чуть в сторону.
Второй нападающий, который волтузил меня кулаками, обернулся на громилу, но тут же упал на пол, сражённый пудовым кулаком. Да где же надзиратели? Всё ещё ругаются в коридоре, ведущим на помост?
Хватка «душителя» ослабла, и я смог высвободить голову.
— Не ори! — коротко бросил мне Микола и схватил за горло последнего бандита.
Вот такая вот карма! Только что душил ты, а теперь уже ты сам хватаешь воздух, не в силах высвободиться из медвежьей хватки.
Громила рывком вытянул убийцу через меня и через ярус в продол. Мне прилетело по затылку коленом, пока душегуб «пролетал» надо мной, увлекаемый Миколой. А здоровяк потянул «душителя» к лежащему уроду с заточкой.
— Подсоби! — буркнул он мне.
Я без слов понял, что требуется. Мои руки перехватили рукав уже убитого «подселенца» и перевернули его скованный судорогой кулак. Остриё заточки уставилось вверх.
— Ммммм… — в ужасе замычал третий «пациент», уже сообразив, что сейчас будет.
А Микола вдавил его тело в пол и опустил голову вниз.
С противным звуком остриё зашло в глазницу бандита. Тело его пронзила последняя конвульсия, и он затих.
— А этот? — указал я на вырубленного «боксёра».
Здоровяк нагнулся за последним телом и поднял его за волосы вверх. Примерил свои ручищи к голове и резко дёрнул в стороны. Я, конечно, многое повидал, но от этого противного звука у меня из желудка предательски всё подкатило к горлу. Бандит со свёрнутой шеей покачнулся и начал заваливаться на пол. Мой нежданный «помощник» успел перехватить его за шиворот и мягко опустить без стука вниз.
  
— Дай кусок ткани…
Я быстро оторвал рукав одного из убитых и подал его Миколе. Он начал вытирать руки. Затем поднял глаза на меня. Луч прожектора снова пробежался по окнам, и я понял, что в глазах этого человека не читалось вообще никаких эмоций. При этом губы вдруг скривились в усмешке, и он тихо произнёс:
— Тарелок я съел две в твоей кухне, Алексей. А их — трое… — и он кивнул на трупы, — Должок за тобой!