Шелк и пар (ЛП)
О, какое искушение! Мина ответила ему беспомощным взглядом.
— Я не могу, — шепнула она, чувствуя, как груз ответственности держит ее подобно якорю.
Решив, что ее отказ — лишь вызов, Лео обжег поцелуем кожу ниже ушка. Легчайшими ласками начал касаться щек, продолжая гладить между ног, сминая ткань, стремясь страстью уничтожить ее возражения.
Вцепившись в жилет Лео, Мина бросила взгляд в окно дирижабля. Группа Галлуэя все еще изучала «Золотого сокола», напоминая стайку разодетых пингвинов.
— Бэрронс!
— Раздвиньте ноги.
Мина покачала головой. Ахнула, когда его пальцы заработали еще проворнее. Ухватила за запястье.
— Никто не увидит. Здесь только вы и я. — Глаза Лео горели дьявольским огнем и словно бы бросали ей вызов. — Поедем в Париж, — прошептал он. Вся дрожа, Мина закусила губу. — Поезжайте и предайтесь со мной любви в каком-нибудь мещанском отеле на едва заметной улочке. Едем.
Если кто-нибудь поднимет голову и увидит их… От одной мысли нутро Мины сжалось. Как огнем, все тело вспыхнуло нетерпением. Здравый смысл испарился. Она хотела лишь уничтожить разделяющую их одежду, хотела царапать его голое тело ногтями. Хотела наполнить сосущую пустоту внутри.
Хотела сказать «да».
— Кончайте.
И Мина, потеряв голову, рухнула в пропасть. Вцепившись в панель управления, вторую руку она прижала к губам и укусила собственную плоть, сдерживая рвущийся наружу хриплый стон. Убрав руку, Бэрронс прижал к ее лобку ногу, и Мина не сдержала возгласа удовольствия.
Мир вокруг нее вертелся, и лишь Бэрронс не давал упасть. От сюртука исходил темный жар его тела, и ей хотелось зарыться в объятия Лео и биться, пока не утихнет бушующий пожар в крови.
Вместо этого Мина толкнула Бэрронса, заставляя отступить. Тело ее пылало и ныло. Увидев на его лице удовлетворенную улыбку, Мина ударила Лео по руке. Он хрипло засмеялся. Ей до боли хотелось его поцеловать. Никогда, никогда прежде она не испытывала подобных чувств.
— Вы сумасшедший.
— А вы, моя герцогиня, неповторимы. — Он посерьезнел. — Поедемте со мной.
— Я не могу, — ответила она и шагнула прочь от давления его тела. Ей нужно было пространство, дабы обрести ясность мыслей. Пусть кровь успокаивалась, но едва до Мины доносился легчайший аромат его одеколона, как внутри снова все вспыхивало. — У некоторых из нас есть обязательства. И какой разразится скандал!
— Меня никогда особенно не волновало, что обо мне думают другие.
Мина пришла в ярость.
— Разумеется, не волновало! Согласись я, и это никак не повлияло бы на вашу репутацию! Я не могу стать вашей любовницей. Не могу себе позволить. И… — Мина нахмурилась, не понимая, на кого злится — на Бэрронса или на саму себя. — Не уверена, что мое падение того стоит.
Рывком поправив шляпу, в вихре юбок Мина направилась к двери. Кровь бурлила. Ей нужно оказаться от него подальше!
Бэрронс заспешил следом. Торопясь вниз по лестнице, Мина глухо стучала каблуками по металлическим ступенькам.
— Мина, подождите!
— Нет!
Заметив их, вытащив руки из-за спины, к ним заспешил один из служащих Галлуэя.
— Сэр, могу я вам помочь?
— Он как раз уходит, — холодно бросила Мина.
— На самом деле, — вклинился Бэрронс, — я хотел бы заказать что-то подобное «Львиному сердцу». — До нее донесся его тихий смех, понятный лишь ей одной. — Мне сказали, что стоимость значительная, но я живу надеждой в ближайшее время отправиться в Париж.
Глава 9
Едва переступив порог дома, Мина с облегчением выдохнула. Здесь она могла наконец потереть виски, пытаясь смягчить пульсирующую головную боль, которая появилась после слов Бэрронса.
Благодаря своему сверхъестественно острому слуху Мине удалось не столкнуться ни с кем из прислуги. Солнце уже почти достигло зенита, и она отчаянно хотела лечь. Два дня без сна не прошли бесследно, Мина чувствовала себя заторможенной и едва могла думать, чему свидетельствовал эпизод на верфях Галлуэя. В любой другой день она рассмеялась бы Бэрронсу в лицо.
А не растаяла бы, как фруктовый лед на солнце.
Что она творит?! Пусть она сама уничтожила информацию против него, однако ненависть к его отцу никуда не делась. Чувства же к самому Бэрронсу были много сложнее.
Если забыть всё случившееся между ними и взглянуть на Бэрронса как на простого мужчину, придется признать, что она находит его очень привлекательным и порой смешным.
«Поедем в Париж… Предайтесь со мной любви…» Мина с трудом сглотнула. Неразумная ее часть едва противостояла этому соблазну.
Если быть честной, Бэрронс ей почти… нравился.
Вдруг тишину дня разорвал крик. Глупые фантазии Мины испарились как дым, сердце скакнуло к горлу, сама она застыла. Кричали в ее спальне. Снова раздался крик, перешедший в беспомощный плач.
Баюкая рукоятку ножа в ладони, Мина рывком открыла дверь и вошла в спальню. Посередине комнаты, зажав рот ладонью, рыдала ее служанка Ханна. Над распахнутой створкой окна легко колыхались занавески.
— Ради всего святого, что… — Взгляд Мины остановился на кровавом месиве на кровати. Перчатки выпали из ее руки и с легким хлопком опустились на пол.
— Ваша светлость… о, ваша светлость…
Не обращая внимания на беспомощный плач Ханны, Мина шагнула к кровати. Она почувствовала, как кровь отхлынула с лица. Окровавленный мех. Она видела лишь его. Кто-то был в ее доме. В ее комнате. Кто-то… Закончить мысль Мина не смогла.
— Клянусь, я не слышала, чтобы кто-то входил! Я не знаю… не знаю, как это случилось.
Двигаясь словно в кошмарном сне, Мина подошла к окну. Чуть отодвинув занавеску, она посмотрела на улицу. Обычные утренние прохожие — мужчины в твидовых сюртуках и цилиндрах, спешащие на работу. Только вот на другой стороне улице стоял тот же мужчина, что и вчера наблюдал за домом. Оторвавшись от газеты, он встретился взглядом с Миной.
Приветственно приподняв шляпу, незнакомец едва заметно улыбнулся, сложил газету, сунул ее подмышку и насвистывая направился прочь.
Мина до боли стиснула оконную раму. Послание от Балфура или даже самого принца-консорта. Но почему? Узнай они о ее поддержке гуманистов и их планах, герцогиню ждала бы Ледяная гвардия, а не послание через убитую любимицу.
А если бы жертвой стала Ханна или кто-то еще из слуг? Если ястреб смог нанести удар здесь, что грозит тем, кто находится рядом с ней?
— Ты свободна, — хрипло выдохнула Мина.
— Да, ваша светлость. Позвольте я позову Гримсби… — Служанка сглотнула рыдание. — А затем я прослежу, чтобы бедная… бедная Боа…
— Свободна, — повернувшись к служанке, резко сказала Мина. — Тебе выдадут рекомендательное письмо и щедрое жалование, и чтобы к обеду тебя здесь не было.
От потрясения Ханна открыла рот, глаза ее вновь наполнились слезами. Мина приказала себе быть твердой. «Девочка моя, я пытаюсь спасти твою жизнь. Ты будешь в большей безопасности подальше отсюда».
— Да, ваша светлость, — прошептала Ханна и сделала реверанс. — Я пришлю к вам Гримсби.
На лестнице уже звучали его шаги. Гримсби, верный дворецкий отца, управлял их домом со дня ее рождения.
За Ханной закрылась дверь, и Мина получила секундную передышку. Устало опустив плечи, она прикрыла горящие глаза. «Это война, — твердил ей рассудок, — но она не кажется войной». Нет, казалось лишь, что уничтожили единственное место, где она когда-либо чувствовала себя в безопасности. Ради бога, они проникли в ее спальню! И ее кошка… Толстая, избалованная Боудикка… Мина не могла заставить себя на нее взглянуть.
Сделав глубокий судорожный вдох, она мысленно собралась. Для слабости нет времени. Она должна взять себя в руки. Должна защитить свой дом, своих верных слуг.
Только теперь Мина повернулась к кровати. Дрожащей рукой набросила покрывало на Боудикку. Все еще теплую Боудикку.
Осознав это, Мина сломалась.