Пылающая для Древнего. Пламя (СИ)

Огромная золотая чаша с водой опустилась перед моими ногами. От неожиданности сделала шаг назад. Раб в светло-коричневом балахоне опустился передо мной на колени. Он вытянул свою худощавую ладонь к моим ногам, беря в свои руки мою ступню, поднимая её над водой. Мягкие аккуратные прикосновения его огрубевших рук к моим ногам заставляли чувствовать себя неловко, но в то же время необъяснимое тепло, поднимающееся из глубины моей души, говорило, что все происходящее сейчас правильно, так и должно быть. Нахмурилась от своих мыслей.
Ровно на миг его рука сильнее сжала мою щиколотку.
— Я могу сама! — слишком резко сказала ему, сразу пожалев об этом. Худощавый парень поднял на меня свои необычные желтые глаза и стал так пристально меня разглядывать, будто с ним заговорила не я, а каменная колонна в центре этого храма. Он быстро опустил глаза в чашу с водой от сильного толчка в его спину одного из воинов мэрна.
— Шевелись, — недовольно крикнул на него эрн.
— Рашит, — глухо произнес он мне, бросив на меня свой беглый взгляд. Кивнула ему.
Он бережно вытер грубой тканью мои ступни и помог подойти к алтарю, собирая шелк белого платья, тянувшийся от самых ступеней этого векового храма.
Остановилась напротив Витара. Опустила голову вниз. Все это время, пока жрец вырисовывал на его широкой груди ритуальные символы, Витар смотрел на меня, не отрываясь. Я чувствовала его взгляд всем своим телом, подняла голову на него. Улыбнулся.
Он удерживал меня своим пристальным взглядом, не отпускал, заставляя мое сердце трепетать от его слов, которые вторил за жрецом:
— …связываю с собой телом и душой…
Жрец одобрительно кивнул мэрну, переходя ко мне, но Витар поднял ладонь, заставив его остановиться. Колкий и острый взгляд на меня. Медленно, выделяя каждое слово, Витар добавляет:
— Только с последним ударом твоего сердца разрушится наша связь. Если сердце отдашь другому…
Замираю вместе с ним. Почти не дышу.
…я предам тебя истинному огню, выжигая его сердце в твоем!
Вздрогнула от последнего. Казалось, он знал, о ком говорит.
— Но, это из брачного ритуала, — пропищал жрец за его спиной.
Мэрн так посмотрел на него, что тот просто вжался всем телом в свой шелковый наряд, сливаясь с широкой черной колонной.
— Согласны ли вы стать его женщиной, дарить наслаждение в постели… — жрец ненадолго замолчал, а мои щеки вспыхнули огнем, лишь об одном воспоминании, что творили его руки и рот с моим телом.
— …Амара Арх, — тихо прошелестев закончил жрец.
Перевела взгляд на Витара. Его зрачок медленно вытягивался в тонкую нить, завораживая. Я тонула в этом сумасшедшем мужчине. Правитель. Сильный. Опасный. Властный. Мой. Стерлась грань между нашим происхождением, его титулом, его властью. Передо мной сейчас стоял обычный мужчина, что одаривал меня своими нежными поцелуями, тот, кто стоял передо мной на коленях, выводя круги на моей чувствительной плоти своим языком, желая дарить мне безграничное наслаждение. Внизу живота стал разгораться пожар, а между ног становилось влажно…
Я хотела, чтобы эта ужасная пропасть, которая была между нами сейчас, исчезла навсегда, стирая жесткие правила, унижения, обычаи, но мы оба знаем, что такому не быть никогда. Я должна буду делить его с другой, развлекая в постели ночами. Наблюдать, как будут расти их совместные дети. Не стану ему женой и не смогу завести своих детей, каждый свой день буду кромсать свое сердце на маленькие кусочки.
Жрец снова попросил повторить за ним, а я не могла выдавить из себя ни слова. Горькие слезы скатились по щекам. Хотела быстро смахнуть их рукой, но мягкие руки полюбившегося мне мужчины, усыпанные драгоценными камнями, опередили, нежно стирая их с моего лица.
Я растворилась в этом мужчине, хотя не должна была этого позволить себе, как и чувства к нему, что закрались в самое сердце. Но они и близко не были похожи на те, что я испытала в своем видении, когда заглянула в глаза зверю, где другая Я сгорала от сумасшедшего чувства к незнакомцу, мягко плавясь, сгорая в его руках. Было ли это видением или я просто сходила с ума?
 
На этой мысли Витар притянул меня к себе, и его прохладное дыхание коснулось моих губ, запечатывая все мои сомнения головокружительным поцелуем.
Люди и эрны, что следили за происходящим, восторженно всхлипывали, скрывая свое недоумение за своими фальшивыми масками.
В висках стало неприятно пульсировать, а в груди заканчивался воздух. Мягко пытаюсь оттолкнуть мэрна, но сил не хватает. Мое тело просто обмякло в его руках. Витар успевает среагировать, подхватывая на руки. Что-то говорит мне, но я его больше не понимаю, а его лицо начинает двоиться в глазах.
— Камаль… — последнее, что я успела произнести, проваливаясь снова в пугающую меня темноту.
  
Глава 14
 
Золотые блики слепили глаза. Узкие полосы света тянулись к песку, прорывались из отверстий огромных разрушенных каменных стен. Солнечные узоры застыли на темном покрывале из песка и белого камня кривыми силуэтами, мягко освещая величественные пыльные колонны, испещренные древними символами, навечно врезанными в этот массивный камень. Язык Древних. Поднялась. Шуршащая яркая ткань платья тяжело коснулась песка, расстилаясь оранжевым пятном. Пышные рукава грузно соскользнули к локтям, оголяя плечи. Золотые цепи оплетали запястья, свисая тонкими нитями. Посмотрела на руки, пальцы были полностью покрыты черной сажей, только золотое массивное кольцо матери выделялось ярким пятном на моей руке, как и кольцо брата. Провела по ним рукой. Что-то было не так. Это все не реально…
Я не чувствовала себя… только жгучий холод внутри и поглощающую пустоту, оплетающую меня в свою паутину. Она надвигалась на меня своей тенью. Шею лизнул холодный тяжелый металл. Потянулась к нему, коснувшись рукой. На моей шее был гладкий массивный обруч, с одной стороны которого торчали металлические ленты, словно змеиные гибкие хвосты. Жуткое ожерелье пугало и натирало тонкую кожу под ним.
Завывал ветер. Шелестел песок. Стрекотали песчаные жуки. Подняла голову наверх. Тусклый блеск золота прорывался сквозь зеленые лианы, что оплетали разрушенный металлический купол и каменные стены своими плетями, будто сетями. Коснулась рукой вековых стен, медленно идя вперед, не отрывая руку от стен. Пальцы перебирали шершавые камни, утопали в неглубоких трещинах стен, оставленных забытым временем. Мертвый потрескавшийся камень сменялся драгоценной мозаикой. Геометрические узоры переплетались в единую фигуру трэпта. Обшарпанный, слегка потускневший силуэт, едва различимый при попадании на него тусклого света. Вскользь провела кончиками пальцев по недостающим фрагментам, что приятно холодили пальцы. Частично осыпавшаяся мозаика была засыпана горками белого песка. Двинулась дальше. Передо мной открылся огромный тронный зал. В арочные окна падал тусклый свет. На высоком мраморном пьедестале возвышался золотой трон, даже толстый слой из пыли и песка не мог скрыть его блеск и роскошь. Оглянулась вокруг. Это место мне ничего не напоминало. Я не могла и предположить, где я сейчас нахожусь.
Здесь стоял затхлый, мертвый запах. Пахло прошлым. Затерянным. Обреченным. Этот зал был покинут навеки и безвозвратно забыт. Только лучи солнца гуляли в этом месте, сплетаясь с завывающим ветром. Хозяевами этих мест были черные скорпионы и изумрудные скарабеи, что выглядывали из песчаных норок. По обеим сторонам зала к высокому золотому потолку тянулись громадные бледно-желтые колонны, оплетенные темно — зеленым плющом. В центре тронного зала находился бассейн заметенный песком, только через него можно перебраться на ту сторону.
Над огромной песчаной пропастью свисал огромный подсвечник из ажурного золота с длинными хрустальными подвесками на нём, покрытыми тонким слоем пыли. Они тихо покачивались в такт знойному ветру, издавая едва слышимый мелодичный звон. Разбросанные по всему залу одинокие бронзовые кофейники, металлические чаши занесены мелким песком, наружу выглядывали только их заржавевшие ручки и длинные изящные горлышки цветных ваз.