Теория невероятности (СИ)

Медуза оказалось полным универсалом. Она начала объедать лечебную пену, растворяя в себе, затягивала несколько царапин от вмятых кусков металла, прилаживая к месту и приживляя два вывернутых ногтя. Как обычно, делала она это неспешно. Ещё немного понаблюдал, и убедившись, что занимаются именно лечением, а не растворяют беспамятное тело, решил заниматься своими делами.
Снова отправился наружу. Червяк был там-же, тихо сидел и наверняка был уверен, что я не знаю где он. И я буду поступать аналогично. Под высокой травой росли целые поля мелких разрывников. Малыши с ноготок прятались при моём приближении, исчезая под землёй. Можно было-бы попробовать запустить руну мгновенного уродливого роста на разрывник, и если всё пройдёт нормально, то злой куст может задержать червя. Но вначале надо было добыть звёздной крови, которой у меня не было совсем.
Огляделся. Когда не надо, то на тебя сыплют изобилием, но где мне взять звёздной крови до вечера? У меня ещё была руна с термической гранатой, сразу с палкой и верёвкой. Готовая растяжка, которая наверняка взбодрит червя, и я даже был готов применить кристалл полигона. Если червяк ничего не боится, и будут только мои страхи, то ему изрядно придётся побегать за метающей говно одноглазой клоунессой. Оставалось только вздохнуть. Ноль из нуля, столь ценного ресурса. Самое интересное, что руны при смене тела оставили, а звёздную кровь забрали полностью.
Решил вернуться к цивилизации и распотрошить криптор. Традиционный набор из Дефендера, палатки, лодки, запасного белья и набора пищевых концентратов я пробежал глазами. Из разного был Суворов, десять магазинов, две коробки отдельно и запечатанный ящик патронов. Гранат не было. А жаль. Наверное, моё тело принадлежало военмеду. Было два расширенных операционных дрона, вроде компактных автомедов, и целая залежь бинтов, пластырей, и лекарств. Был целый ящик блоков к инектору, причём в расширенном ассортименте. Это не личный запас. Одному человеку надо каждый день все ноги и руки ломать, чтобы использовать хотя бы половину из увесистого ящика лечебной химии. Всё это было вместо традиционных репликационных схем и батарей. Но мои проблемы, даже наличие Суворова не решало.
Червяк был непрост, и я начал готовить великую засаду. К кораблю вело три разлома, а остальные разломы начинались гораздо дальше. В те два, которые по бокам, я целый день таскал ветки. Летающие машины — это такая штука, которая наполнена кучей жидкостей, от обычного хладагента из систем кондиционирования до сжиженных и очень горючих газов. Есть масла из гидравлических смесей для сервоприводов и даже там, где большую часть устройства занимает энергетическое поле, не факт, что не будет корпуса, в котором циркулирует горючая жидкость. Когда падает корабль, то всё это капает, стекает, а если расковырять в нужном месте, то отлично сливается в импровизированные вёдра, которые я устроил из пары пластиковых мешков, связав и разрезав в нужных местах.
С корабля удалось слить немало горючих жидкостей, которыми я щедро поливал дрова. В одном проходе, с пролитыми горючим дровами сделал растяжку из ракетницы, а во второй установил выдранный с корвета прибор. Он имел источник энергии, и если зацепить провода, то они включаться, раскаляться и огонь вспыхнет. Всё тщательно и демонстративно показательно замаскировал.
Оставался центральный и самый ближний к кораблю проход. Около прохода раскидал блоки пищевого концентрата и уложил их дорожкой метра через два. Дорожка из еды вела к грузовому трюму. Использовав веревку и пару палок, организовал блок, и приподнял кусок разбитой обшивки, соорудив отличный проход под вывернутой дюзой. Достал из криптора свой запасной комбинезон. Набил его мусором, создав чучело, одел тактические очки и разместил внутри дырки. Получилось, как будто я бежал, а по пути ронял блоки пищевого концентрата, а теперь сижу внутри дырки, за приподнятым большой палкой куском металла.
Затем к палке, придерживающей лист металла, привязал веревку. Если дернуть, то проход закроется. Отошёл метров на пятьдесят и спрятался за камнем, держа в руках веревку. Я чувствовал, как червяк вначале пошел к одному обходному проходу, потом к другому, но подойдя к моим залежам дров, облитых горючими жидкостями, и растяжкам из ракетницы и прибора, дальше двигаться не стал. Вернулся к самому удобному и свободному выходу из разлома. Очень осторожно высунулся. Долго смотрел на мою дорожку из блоков пищевого концентрата и дырку, подпертую палкой, с веревкой, в которой просматривались очертания моего запасного комбинезона.
  
Червь довольно долго рассматривал мои приготовления, а потом, что-то для себя решив, начал действовать. Червяк медленно двигался по дорожке из пищевых концентратов, подошёл, и почти просунулся в дырку, а потом резко обернулся в мою сторону, издав пронзительный чирикающий звук.
— Сам идиот! — чирикнул я в ответ на универсальном ксено.
Этот язык в обязательном порядке вкладывали в симбионты всем, кто имел контрабордажные команды из нелюдей. Моя модификация, у кого, были на борту пауки и богомолы, содержало наречие именно этих рас, но и остальные понимали большую часть, что я чирикнул.
Немая сцена. Червяк ожидал всего что угодно, кроме вот этого. А потом сработала ловушка. Но не железка с палкой, а я дал команду, и вывернутая дюза включилась, опаляя сотню метров поляны вокруг, как раз над головой червя. Всё было как я люблю, неправильно и максимально бессистемно. Если по правилам, то корабль должен дать команду, сработать системы накачки, системы компенсации и ещё много чего, и только потом контур управления подаст горючее и вспыхнет огнём факел дюзы. А можно как мой Симбионт, используя резервный бак напрямую, просто сразу запалив горючее и полыхнув факелом огня.
Пламя вылетело толстой струёй, обжигая червя. И опять. Только и оставалось подумать — Раджеп Мадарасп! Силище у червяка была эпическая. Поляна оказалась залита огнём, но червяк устоял, прыгнул, а потом скатился на небольшую площадку в узкой трещине. Бежать ему было некуда, сгорающее топливо ревело над ним, тваре тьмы было очень некомфортно, но это не то, на что я рассчитывал. Любой бы другой червь однозначно вспыхнул от такого огненного сюрприза, а этот неплохо подпалился, но оставался вполне дееспособным. Было предположение, что этого червя готовили как диверсанта, а зная, что самое опасное для них — огонь, наделили немалым количеством защиты. Но гадать бесполезно.
Червяк, опаленный из заработавшей дюзы, по-прежнему сидел на небольшой площадке под каменным уступом. Я даже не предполагал, что обожженный огнем червяк будет такой резвый. Он никуда не мог двинуться, но и пламя не доставало. Его опаливало, но не убивало. Он всем своим видом показывал, что у него терпения гораздо больше, чем топлива в резервном баке. Наверняка имаго-командир понимал, что болтающаяся на соплях железяка, не сможет долго извергать щедрые потоки огня, покрывая сотню метров. И я понимал. Создавалась патовая ситуация. В ловушку для идиотов я его поймал, а вот что мне теперь с ним делать?
Все пространство заросло мелкими, с ноготь размером, разрывниками. Они были и на площадке с червяком. На эти растения постоянно указывал Симбионт, выделив их в особую касту и отыскивая повсюду. Архераил, ты тупой? Я же уже так делал в храме Говорящей Головы! Открыть задание наблюдателя и забрать награды. Схватил первые попавшиеся руны и сломал. Пять капель звёздной крови. Меня этому Говорящая Голова научил. Руна — амулет мгновенного уродливого роста и отправить искорку в крошечный кустик разрывника.
Растение сразу стало огромным, а ветви куста, с кусачими колючками, впивались в шкуру извивающегося червя. Разрывники всегда выглядели недобро, и я особых отличий обычного от взращённого уродливым ростом не увидел. Как по мне, милый кустик, когда от него подальше находишься. Ветви дернулись в разные стороны, а колючки всё больше и больше впивались в тёмную тварь, врезаясь намертво. Куст старался разорвать свою жертву, но червь выдержал, пытаясь вырваться. Ветви, вцепившиеся в тело, держали намертво, но не убили. Я почувствовал, как воздух наполняется мощнейшим ментальным импульсом. Мне страшно захотелось взять нож и разрезать побеги, а потом последовал большой список желаний, связанный с отпусканием имаго командира из ловушки и простецкие просьбы — головой об камень убиться.