Теория невероятности (СИ)

Раз у меня неожиданно образовалась семья, то её надо было кормить. В глазах моей кошки я совершал настоящее чудо, готовя из воды и прямоугольных камней пищевого концентрата нажористый мясной суп. Вокруг постоянно крутились неприглядные личности, внимательно наблюдающей за мной и косо посматривающие соседи, но из взрослых никто не подходил, видимо побаивались. Зато на запах еды сбежалась детвора. Пришлось делиться и варить вторую порцию. Подруга не один раз пыталась предупреждать, что крупные животные будут ещё долго идти и охотиться сможем не скоро, но я только отмахнулся и начал заваривать третий котелок.
Взрослые по-прежнему не подходили, а вот детвора на предложенную еду сбежалась молниеносно, организовав целую стаю шипящих котят. Пришлось властно рыкнуть к порядку. Мелкие отлично разобрались с субординацией, кто за кем и чего будет есть. Блоки армейского концентрата часто сравнивали по вкусу с ковриками от очистителей и душевыми занавесками, но это когда есть пищевой синтезатор на пол тысячи блюд или доступ к свежим продуктам. Местные котята так не считали и жратва разносилась молниеносно. Взрослые издалека наблюдали за массовым кормлением детворы, и не препятствовали, а я решил начать завтрашний день с осмотра территории, если, конечно, другие планы на меня не набросятся. Как я понял, вокруг было немало поселений изгоев. Здесь были огромные ничейные земли с множеством опасностей. Мелкие говорили, что есть большой город с главным главарём. Обо мне наверняка доложили, но никаких действий не предпринимали, вот и я не буду.
Вокруг моего шатра развилась бурная и активная деятельность. У нас оставалось ещё три блока пищевого концентрата, но вопрос со странными объяснениями, что кроме крупных животных есть нечего, меня очень сильно напрягли. В следующий раз можно варить суп пожиже, и была ещё корзинка удовольствий, но я её не использовал, потому что запас Звёздной Крови, хотя и прилично увеличен после драки, был совсем скудным. Непонятно, что мне пригодится из моего рунного хозяйства, пусть запасы будут побольше.
Утром я вышел из поселения и решил попробовать немного размяться. Занимался, пытаясь понять на что способен. Тело было очень гибкое, и давало множество возможностей. Будучи в человеческом теле, я бы никогда не смог сделать многие вещи, которые сейчас выполнял непринуждённо. Даже если долго и упорно тренироваться, всё равно ты не получишь такой моторики. Симбионт тоже увлечённо со мной тренировался, просчитывая вероятности нанести тот или иной удар, как по теории Тархана, так и по классической теории вероятности. Имплант проанализировал мой удар кулаком в нос. Это было аномально, но зато если бы я сразу узнал о когтях, то мог бы пробить раскрытой ладонью. Попробовал повторить свой удар копытами из положения лёжа. Всё получилось несколько раз, и тоже великолепно.
Это было странно. Такая мощная вещь как копыта обязательно должна использоваться как оружие, и была на мой взгляд гораздо эффективней когтей на руках. Коты дрались жёстко, опасно, используя когти и зубы, били копытами, но удары копытами были простыми. Почему это не стало основным оружием при такой гибкости тела? Умение драться ещё не оформилось в традицию и не стало искусством? Возможно, умение было когда-то, но было утрачено? Житель головы выдал множество вариантов, где был и такой, что совсем недавно у котов копыт вовсе не было с вероятностью два миллионных процента и они ещё не поняли, чем обладают. Что-то гадать было нереально. Чувствовал, что за мной внимательно наблюдают, но было интересно попробовать все возможности кошачьего тела с копытами. Оно было гибкое, сильное и очень быстрое.
Потом был завтрак, на который сбегалась окрестная детвора. Кися притащила огромный котёл, чтобы сварить на всех за один раз и не мучаться. К тому, что я опять буду делиться едой, отнеслись как к причудам пришибленного. Детвора следовала за мной повсюду. После еды решился на небольшой эксперимент. Провел несколько обучающих тренировок, показывая малым, как бить ладонью и копытом с разворота. Используя гибкость тела, как правильно делать подсечку, прыгнув под ноги, выбивая противника из равновесия. Показал, как брать удары в блок, и что делать, если противник стоит, а ты валяешься на земле.
  
Мелкие с восторгом принимали информацию, сцепляясь пушистыми клубками, пискливо рыча и визжа от восторга, но многое из того, что для меня было очевидно, и на мой взгляд должно быть естественным для копытных котов, оказывалось откровением и чудом. Малые пытались применять новые знания, при этом постоянно переходя на когти и клыки. Симбионт повысил вероятность того, что копыт у котов раньше не было ещё на две миллионных процента.
Завершив с тренировками, малые сводили меня посмотреть на места охоты, а потом на рыбалку. Ну что сказать? Недалеко был огромный лес, переполненный дичью и съедобными растениями, потом он обрывался бесплодной каменистой равниной. А по границе стояли огромные животные, ростом в полтора тауро. Покрытые бронёй, они неспешно перемещались, иногда срывали пару травинок и опять флегматично стояли, не обращая внимания ни на что и мерно двигая челюстями.
Мелкая живность в изобилии водившаяся в лесу, на каменистую, лишённую даже травы равнину не заходила. Просто незачем, а вот при попытке кошачьих охотников проскочить мимо огромных животных, они оказывались очень быстры, и если вовремя не сбежать, то это грозило смертью. При этом гиганты будут преследовать до тех пор, пока кот не выскочит обратно в каменную пустыню. Всё это мне рассказали мелкие, с удовольствием составившие мне компанию в опасном путешествии. У меня были свои мысли, но пока оставил их при себе.
Сходил и на рыбалку. Это был скорее крупный ручей с холодной, прозрачной и питьевой водой. Пришлось изобретать снасть. Послал гонца к себе в шатёр, пока осматривал место ловли. Рыбки были мелкие, в районе пальца, серебристые, крайне юркие. Детвора каждое утро выбегала к ручью и пыталась когтями нахватать мелкую рыбешку. Даже при скорости котов надо потратить немало усилий и иметь приличный запас удачи, чтобы поймать несколько рыбинок. Зато крупных рыб не было совсем. Сюда приплывала крупная рыба только тогда, когда уходили громадные травоядные, коты начинали охоту, запасаясь едой, рожали котят, и в это-же время приходили великие учителя, дарили металлические ножи и рассказывали народу мудрые истории.
Отложил себе ещё одну галочку, и занялся рыбалкой. Я прожил несколько лет в местах, где реки чередовались с болотами, и добыть рыбий крупняк не всегда удавалось. Но были и другие варианты. Сам так никогда не делал, но товарищи рассказывали. Они не раз воровали ткань у торгашей, используя её в качестве рыболовных приспособлений.
Использовав скатерть из Корзинки Удовольствий и пару палок, мы перекрыли часть течения, отведя струю на небольшую песчаную заводь, глубиной по щиколотку. В ней были дырки от когтей, но не думаю, что это сильно повлияет на процесс. Кися согласилась, что я отдал после поединка еду, забрав себе только глупые прямоугольные камни, которые есть собрался, но яркую скатерть из прекрасной ткани сразу забрала, очень недобро нашипев на наглых мародёров. Знала бы она, как мы её сейчас используем.
Я, конечно, больше с гарпуном люблю, но рыбалка удалась на славу. Мы практически перекрыли течение реки скатертью, а мелкие согнали мальков, пробежав по руслу ручья сверху, метров с двухсот, топая по воде и стуча палками. Целые косяки мелочи сворачивали в бок, натыкаясь на скатерть и заплывали в неглубокую лужу. Когда мелочёвки стало больше чем воды, то в заводь бросали плоские и большие камни, глуша рыбёшку. Можно было горстями собирать, а я перекрыл пути побега, закрыв вход в зарыбленную бухту.
Часть рыбы детвора съела, прям там же сырой, не заморачиваясь и не чистя. Я и сам попробовал. На кошачий, да и человечий вкус совсем неплохо. Рыба оказалась очень хорошей и вкусной. Для кошачьего тела это было вполне нормально. Не ощутил никакого дискомфорта, а оставшуюся часть мы вечером варили в двух котлах, один из которых пришлось позаимствовать у соседей.