Любовь сквозь мрак (СИ)

— Так что у вас произошло? — Он уже не улыбался. В лице была обеспокоенность. — Линн, ты в порядке? Он что-то сделал?
Я шмыгнула.
— Морт, твои целебные самокрутки только тебе помогают?
— Нет. Это просто крепкая смесь обычного болеутоляющего сбора, замешанная с лучшим табаком. Через лёгкие мне больше нравится, чем глотать горькие настойки.
— Можно мне попробовать?
— Линн, что он с тобой сделал? Эйд мой друг, но иногда ему может сорвать крышу, я по себе знаю. Ты ничего не заметила странного в нём?
— Нет, а что с ним должно быть не так?
— Ничего, забудь. — Он махнул рукой и выудил из кармана сигарету. — Держи.
— Это нормальная? Не тот дурман, который ты пытался мне подсунуть?
— Нормальная. Так ты расскажешь?
Я повернула корпус, чтобы ему было видно повязку.
— Сводил татуировку. Сказал, с этим у вас строго.
Морт присвистнул и вытянул руки вперёд, демонстрируя руническую вязь.
— О, это капец! Я пытался однажды. — Он ткнул пальцем в один полустертый символ. — Умирать не так больно, как это. А насчёт строгости — не особо, как видишь. Если только у тебя там какая-то похабщина не была. Хотя к внешнему виду помощников требования могут быть выше.
Я взяла сигарету, и Морт услужливо поднёс ко мне маленький огонёк на ладони. После первой затяжки закружилась голова, но острая боль под повязкой сменилась сильным покалыванием, которое медленно стихало.
— Так что там было? Имя бывшего? Тайное слово для доступа в хранилище семейства Гранд?
— И то и другое. — Я улыбнулась. — Спасибо, помогает.
— Всегда к твоим услугам. Линн, не хочу пользоваться ситуацией, но пока Эйден не нависает мрачным призраком над душой, хочу сказать, что ты совсем не похожа на девушку из далёкой провинции. Так какова твоя истинная причина появления здесь?
Я замерла. Он настолько проницателен или я чем-то себя выдала? И о чём вообще он может догадываться?
Я докурила сигарету и оглядывалась в поисках чего-то, похожего на пепельницу. Потом плюнула и кинула бычок в стакан из-под вина. Потом уберу. Сейчас есть вопрос поважнее. Я улыбнулась, отвечая на вкрадчивую улыбку Морта.
— Почему непохожа? Какими ты представлял провинциальных девушек?
— Ты кажешься слишком умной, слишком красивой по сравнению с ними.
Я чуть не расхохоталась ему в лицо, которое неожиданно оказалось очень близко от моего. Можно было расслабиться. Стандартный подкат. Морт тем временем провёл кончиками пальцев по моей щеке. А вот это было приятно. В голове шумело от вина, но я полностью себя контролировала. Хотя после того, как боль отступила, в груди поселилось лёгкое чувство эйфории. Что-то было в его смеси кроме обезболивающих. Либо эта смесь может потягаться с нашим морфином. А может быть, я расслабилась от осознания, что Морт ни о чём не догадывается.
Его пальцы продолжали поглаживать мою кожу, приближаясь к губам. Взгляд был так нежен, что у меня заныло в груди. Эйден почти всегда был максимально сдержан, иногда казалось, что он вообще не способен на сочувствие. Хотя сегодня я изменила своё мнение. Но тоска по дому, страх за свою жизнь и отчаянное непонимание, что меня ждёт, за короткую неделю истощили мой моральный запас. И сейчас мне очень хотелось нежности. Пусть и фальшивой. Я потянулась к Морту, кладя руки на его грудь. Успела заметить огонёк удовлетворения в глазах. Он не стал медлить и накрыл мои губы своими. Покрывало успело соскользнуть с моей груди, когда он прижал меня к себе, бережно обнимая за спину.
Он целовал меня нежно, боясь спугнуть, но я, дорвавшись до ласки, дала понять, что можно не осторожничать. Его движения тут же изменились. Одна рука заскользила по спине вниз, вторая начала сильнее вжимать меня в его грудь. Губы сильнее приникли к моим, он начал покусывать мои губы. На меня нахлынуло ещё не до конца забытое утреннее возбуждение. Я обхватила Морта руками, пальцами впиваясь в его волосы. Он на секунду прервал поцелуй, довольно усмехнулся и вновь впился в меня, на этот раз подключая язык.
 
Не знаю, как долго длилось бы это безумие, и как далеко он посмел бы зайти, но из потока страсти нас выдернул тихий, кипящий от злости голос.
— Янг, я тебя урою!
  
16.
 
Морт обернулся, а я поскорее натянула покрывало повыше и выглянула из-за его плеча. Эйден стоял в дверях, бледный, как бумага. Я отползла подальше в изголовье кровати в попытке спрятаться. Даже представить не могла его в такой ярости. И главное, было бы из-за чего. Вряд ли он внезапно приревновал меня к другу. Если только… Приревновал Морта? Это предположение показалось мне ещё нелепей. Испугался, что я выдала себя? Но тогда он накинулся бы на меня.
Пока я мучилась догадками, Морт поднялся, очень осторожно двигаясь к Эйдену. Тот же одним прыжком рванул к нему навстречу, схватил за грудки и швырнул в стену. Дальнейшее я не видела из-за ширмы, но слишком хорошо всё слышала. И от этого было только страшнее.
Сдавленный вопль, кажется, это был Морт. Грохот тела о деревянную панель, ругательства, ругательства и снова ругательства на два голоса. Тяжёлое дыхание и сдавленный шёпот.
— Остановись, Эйд. Ты же её убьешь!
— Сперва я убью тебя. — Голос Эйдена окатил меня ледяной волной ужаса. Вроде бы всё тот же безразличный тон, но к нему примешивались злобные и какие-то довольные нотки. Словно его неимоверно радовала мысль об убийстве.
— Дыши, Эйд, дыши! — Морт говорил все тише, но внезапно у дальней стены опять начался шум, который прервался звуком удара и выкриком Морта. — Дыши, тьма тебя задери! На меня смотри, ублюдок!
Я начала привставать. Эйду нужна помощь, хоть я вряд ли смогу помочь, но я не могла оставаться в стороне. Руки тряслись, пока я поднималась. Кровать скрипнула, и властный окрик Морта заставил меня замереть.
— Линн, не двигайся!
Я осталась стоять в шаге от ширмы, сжимая покрывало, будто оно может спасти меня от того, что сейчас происходило за тонкой деревянной перегородкой.
— Морт… — Голос Эйдена теперь был едва различим. Я перестала дышать от напряжения. — Держи меня…
— Держу, Эйд, держу. Сука!
Снова звук удара, а за ним сдавленный выдох и тот же жуткий голос.
— Как ты хочешь умереть на этот раз?
Да что там происходит?
— Сегодня ты, тварь… меня… уже… убивал!
По комнате как и утром пронеслась волна энергии. Я в последний момент удержала ширму от падения, замирая от ужаса, переступила с ноги на ногу, готовясь бежать в случае чего. Но всё уже закончилось. Я слышала только тяжёлое дыхание, затем шорох и почти неслышный шёпот Эйдена.
— Спасибо. Как она?
— Линн, ты в порядке?
Я кивнула, забыв, что меня не видно. А он, не дожидаясь ответа, продолжил.
— Она в порядке. Идём. Линн, всё ещё не шевелись.
Тяжёлые шаги проследовали к двери. Я не удержалась и повернула голову. Морт практически тащил на себе Эйда. Тот едва двигался. Я бросилась было за ними, но Морт обернулся и взглядом остановил меня. Только когда дверь за ними закрылась, я обессиленно упала на кровать.
Мне было страшно. Не так, как тогда в темноте, где ко мне приближались неизвестные чавкающие звуки, не так, когда я увидела, как Эйден равнодушно убивает Морта. Но тем не менее я боялась. Боялась одновременно двух вещей. Того, что сейчас дверь откроется, и сюда войдёт Эйден, и того, что этого не произойдёт.
От переживаний за них обоих я моментально протрезвела. Хоть так и не понимала, что произошло. Почему Эйден вышел из себя? Почему набросился на Морта? И почему время от времени он говорил таким жутким голосом, что мне хотелось с криком сбежать из самого, казалось бы, безопасного места в этом мире.
Я ходила по комнате в напрасной попытке успокоиться. Подняла упавшие книги, поставила на место стул, поправила ширму, хотела заправить постель, но вспомнила, что обещанное к вечеру чистое постельное бельё до сих пор не доставили. А может, оно смирно дожидается за дверью? Открывать дверь, чтобы проверить, я не стала. Взяла книгу, другую, пролистнула и закрыла. Сидела на кровати, гипнотизируя дверь. В комнате было настолько тихо, что я начала слышать, как дышит за́мок. Он вдыхал приглушёнными голосами за стенами и выдыхал неспешными шагами за дверью. Вдыхал звонким смехом где-то за окном и выдыхал тихим шуршанием из углов. Я укуталась в покрывало, привалилась к изголовью кровати, опираясь на плечи и стараясь не потревожить повязку на шее. Скребущие и шуршащие звуки осмелели, чувствуя мою беспомощность. Несмотря на горящие на стенах свечи, тьма потихоньку выплывала из окна, за которым глубокий вечер сменялся ночью, выкатывалась из углов, куда не доставал свет свечей, клубилась в моей душе. Я попыталась, как в детстве, отогнать страх весёлой песенкой, но на первых же строках запнулась и не могла вспомнить следующие. Мелодия терялась под давлением одиночества. В итоге я сдалась и прекратила бесполезную борьбу. Просто сидела, вздрагивая от каждого шороха, и старалась не закрывать надолго глаза. Небо успело посветлеть, когда я, вконец обессилев, легла, скорчившись под покрывалом, и уснула.