НЛО как проект спецслужб. Кому выгоден миф о русских летающих тарелках

Расстояние этой звезды от Земли во Вселенной равно 40 биллионам километров. Эта астрономическая цифра почти ничего не говорит нашему воображению. Тут требуется перевести на более наглядный язык. Скорый поезд шел бы до этой ближайшей звезды 78 миллионов лет. Пушечное ядро летело бы 2 миллиона лет. Катастрофу, ну, скажем, гибель этой ближайшей до нас звезды, мы бы увидели через 4 года, а услышали бы через 4 миллиона лет.
Итак, звезда Ближайшая Центавра помещается в модели на расстоянии 200 метров от Земли. Но это всего лишь ближайшая звезда. Чтобы расположить в модели хотя бы сто ближайших к Солнцу звезд, модель должна была бы иметь полтора километра в высоту и столько же в длину. Но это только для ста звезд.
Простым глазом мы можем увидеть около 6 тысяч звезд. А в лучший современный телескоп мы можем разглядеть примерно 100 миллионов звезд.
Если бы эти звезды поместить в модели, модель пришлось бы расширить до 6 миллионов километров. Можно представить этот размер модели, если вспомнить, что расстояние до Луны всего лишь меньше полмиллиона километров (384 тысячи километров).
Но из этих ста миллионов звезд, расположенных в нашей модели, всего лишь видимо незначительное число звезд, которые можно увидеть в наши телескопы.
При всей безнадежности этой модели все же кое-какое представление о неизмеримом пространстве Вселенной мы получаем. Согласитесь, такие масштабы впечатляют. Представьте поле для гольфа, где мяч улетит в бесконечность. Это и есть Вселенная, у которой нет ни конца, ни края. Но если вы думаете, что в Солнечной системе, в которой мы живем, все гораздо ближе, то вы ошибаетесь. Как ни парадоксально, здесь поле для гольфа еще больше. В свое время этот вопрос исследовал Яков Перельман. И пришел к выводу, что Солнечную систему нельзя изобразить ни на одном чертеже. Планеты по сравнению с разделяющими их расстояниями так ничтожно малы, что трудно даже составить себе сколько-нибудь правильное представление об этом соотношении. Тем не менее он попытался хотя бы представить такой чертеж. Вот его рассуждения.
Изберем для земного шара самую скромную величину – булавочную головку: пусть Земля изображается шариком около 1 мм поперечником. Точнее говоря, мы будем пользоваться масштабом примерно 15 000 км в 1 мм, или 1:15 000 000 000. Луну в виде крупинки в ¼ мм диаметром надо будет поместить в 3 см от булавочной головки. Солнце величиной с мяч или крокетный шар (10 см) должно отстоять на 10 м от Земли. Мяч, помещенный в одном углу просторной комнаты, и булавочная головка в другом – вот подобие того, что представляют собой в мировом пространстве Солнце и Земля. То есть здесь гораздо больше пустоты, чем вещества. Правда, между Солнцем и Землей есть две планеты – Меркурий и Венера, но они мало способствуют заполнению пространства; в нашей комнате прибавляются лишь две крупинки: одна в ⅓ мм поперечником (Меркурий) на расстоянии 4 м от мяча-Солнца и вторая – с булавочную головку (Венера) – в 7 м от мяча.
Но будут еще крупинки вещества по другую сторону от Земли. В 16 м от мяча-Солнца кружится Марс – крупинка в ½ мм поперечником. Каждые 15 лет обе крупинки, Земля и Марс, сближаются до 4 м; так выглядит здесь кратчайшее расстояние между двумя мирами. У Марса – два спутника, но изобразить их в нашей модели невозможно: в принятом масштабе им следовало бы придать размеры бактерий! Почти столь же ничтожные размеры должны иметь в нашей модели астероиды – малые планеты, известные уже в числе свыше полутора тысяч, кружащиеся между Марсом и Юпитером. Их среднее расстояние от Солнца в нашей модели – 28 м. Наиболее крупные из них имеют (в модели) толщину волоса (1/20 мм), мельчайшие же – величиной с бактерию.
Исполин-Юпитер будет представлен у нас шариком величиной с орех (1 см) в 52 м от мяча-Солнца. Вокруг него на расстоянии 3, 4, 7 и 12 см кружатся самые большие из 16 его крупнейших спутников (всего же их больше 60). Размеры этих больших лун – около ½ мм, остальные представляются в модели опять-таки бактериями. Наиболее удаленный из его спутников пришлось бы поместить в 2 м от ореха-Юпитера. Значит, вся система Юпитера имеет у нас 4 м в поперечнике. Это очень много по сравнению с системой Земля – Луна (поперечник 6 см), но довольно скромно, если сопоставить такие размеры с поперечником орбиты Юпитера (104 м) на нашей модели.
  
Уже и теперь очевидно, насколько безнадежны попытки уместить план солнечной системы на одном чертеже. Невозможность эта станет в дальнейшем еще убедительнее. Планету Сатурн пришлось бы поместить в 100 м от мяча-Солнца в виде орешка 8 мм поперечником. Прославленные кольца Сатурна шириной 4 мм и толщиной 1/250 мм будут находиться в 1 мм от поверхности орешка. Что касается планетных колец, в семидесятых годах XX века они были обнаружены у Юпитера, Урана и Нептуна. 18 самых крупных (из 60 известных) спутников разбросаны вокруг планеты на протяжении ½ м в виде крупинок диаметром в 1/10 мм и менее.
Пустыни, разделяющие планеты, прогрессивно увеличиваются с приближением к окраинам системы. Уран в нашей модели отброшен на 196 м от Солнца; это – горошина в 3 мм поперечником с 27 пылинками-спутниками, разбросанными на расстоянии до 4 см от центральной крупинки.
В 300 м от центрального крокетного шара медлительно совершает свой путь Нептун: горошина с двумя (самыми большими из 13) спутниками Тритоном и Нереидой в 3 и 70 см от нее.
Еще далее обращается небольшая планета – Плутон, расстояние которой в нашей модели выразится в 400 м, а поперечник – около половины земного.
Но и орбиту этой последней планеты нельзя считать границей нашей солнечной системы. Кроме планет, к ней принадлежат ведь и кометы, многие из которых движутся по замкнутым путям около Солнца. Среди этих «волосатых звезд» (подлинное значение слова «комета») есть ряд таких, период обращения которых доходит до 800 лет. Это – кометы 372 г. до н. э., 1106, 1668, 1680, 1843, 1880, 1882 (две кометы) и 1887 гг. Путь каждой из них на модели изобразился бы вытянутым эллипсом, один конец которого, ближайший (перигелий), расположен всего в 12 мм от Солнца, а дальний (афелий) – в 1700 м от него, в четыре раза дальше Плутона. Если исчислить размеры солнечной системы по этим кометам, то наша модель вырастет до 3,5 км в поперечнике и займет площадь 9 км2 при величине Земли, не забудьте, с булавочную головку! На этих 9 км2 помещается такой инвентарь:
1 крокетный шар,
2 орешка,
2 горошины,
2 булавочные головки,
3 крупинки помельче.
На одной из крупинок мы и живем. И если кто-то думает, что в недрах необъятной Вселенной и вправду кому-то есть дело до этой крупинки… Ну, не знаю, возможно, вы большой оптимист. Потому что уже в наши дни появилась теория, что наш мир похож на атом, который в миллиарды раз меньше этой крошки. Объясняя этот парадокс, интернет-канал Hubble приводит такие факты. Наблюдаемая вселенная занимает площадь порядка 90 миллиардов световых лет. Можно предположить, что та часть вселенной, которую мы не можем наблюдать, будет намного больше. Космос настолько велик, что человеческий разум просто не в состоянии этого постичь. По крайней мере, пока. Однако согласно некоторым теориям, может оказаться, что космос значительно меньше, чем нам кажется. Как такое может быть? Согласно современным данным, та часть вселенной, которую пока что невозможно наблюдать, может быть около 20 триллионов световых лет в диаметре. Только представьте, исходя из тех данных, что у нас есть, можно предположить, что большая часть космического пространства должна быть пустой. Потому что количество материи в нашей части космоса невелико. При взгляде в космос мы увидим гигантские необозримые просторы ледяной пустоты.
Но что, если вселенная уместится в одном атоме? Звучит абсурдно, но только на первый взгляд. Эта теория, больше похожая на философскую фантастику, может быть не такой уж и невероятной. Но для начала вспомним, что мы знаем о материи. Любая материя состоит из мельчайших частиц – атомов. Эти малютки и являются той базой, на которой зиждется мироздание в привычном для нас смысле этого слова. Атомы настолько малы, что даже с помощью сильнейших оптических устройств мы в действительности не можем их разглядеть. Интересный факт: по сути, мы даже не можем с достаточной уверенностью знать, как именно они выглядят. Остается только предполагать это, исходя из научных теорий.