Непреложный обет (СИ)

Подставляться под Гарри не было стыдно или унизительно, на тот момент Драко вообще не мог соображать. На тот момент это было волшебно. На тот момент это было необходимо.
А сейчас Малфой вспоминал себя четырнадцатилетним, когда стал заглядываться на парней, а не на девушек. Восхищаться их фигурами в душе и отворачиваться, прикрываясь. Он четко был убежден, что Малфой может быть только сверху и никак по-другому, но, на самом деле, оказалось не важно, сверху-снизу. Важно с кем ты, кого ты любишь, кого ты хочешь. А хотел он на тот момент Гарри.
  
На следующее утро Поттер тихонько выскользнул из кровати, стараясь не шуметь, но всё же не удержался и легко поцеловал лежащего блондинчика в висок. Проворные руки быстро схватили и притянули к себе.
— Гарри, не убегай, — простонали через поцелуй, — не хочу, чтобы ты уходил, хочу к тебе.
— Я так опоздаю, — возвращаясь на своё место, попытался возразить Гарри но… Да, он опоздал.
Фраза «Гарри, хочу к тебе» стала звучать каждое утро. Затем перекочевала и в остальные части суток. Она означала, что бы Гарри не делал, чем ни занимался, нужно срочно бросать всё и идти жалеть своего парня.
Со временем Поттер присвоил её себе. Только в отличие от Драко, использовавшего в основном фразу дома, Гарри ловил взгляд любимых серых глаз и шептал её одними губами на различных мероприятиях, в гостях, на прогулках. Как только Малфой отходил от него на приличное расстояние, всегда возникала потребность до него дотронуться, а лучше — утащить в тёмный угол и там можно и не только поцеловать.
С этими же словами он возвращался из своих командировок. Иногда кричал на весь дом, а иногда замирал у двери и произносил совсем тихо.
В своё последнее возвращение Драко дома не было. А это означало, что, скорее всего, он у своей любимой крестницы. Так и было. Драко лежал на полу, изображая больного, весь в бинтах и различных мазях, тщательно наносимых увлеченной Розой. Счастливые родители, возблагодарившие Мерлина за приход Драко, занимались своими делами.
Поттер тихонько постучал, привлекая внимание, и прошептал: — Драко, хочу к тебе. Малфой дернулся, но был остановлен недовольной медсестрой-Розой:
— Длако, не делгайся! Лежи! А ты, Галли, не мешай, здесь сельёзная опелация. Иди к маме и помоги помыть посуду. А Длако ещё не сколо освободится, ему ещё улаживать меня спать и сказку читать пло фею. Плавда, Длако? — невинные детские глазки ласково посмотрели в сторону крёстного. Отказать он не мог.
А вот Гарри отказать бы смог, но делать этого не стал. Шумно выдохнув, пошёл к родителям вредины.
Через минут двадцать пять к ним присоединился и Драко. Где выслушал тираду по поводу безрассудного баловства девочки, а ещё через какое-то время они вернулись домой. По выражению лица было видно, что муж не доволен.
— Гарри, ты чего?
Но Поттер только плечом дернул.
— Гарри… — руки Драко побежали по телу супруга.
— Что Гарри? — сменив гнев на милость, придвинулся герой ближе. — Я, может, обиделся, я, может, тоже хотел…
Драко резко отстранился и посмотрел лукаво.
— Чего ты хотел, Гарри? Поиграть в доктора? — улыбаясь и сверкая глазами, уточнил он и, видя замешательство Поттера, продолжил: — Ну, пошли наверх, я покажу, где у меня болит. Ты меня обследуешь и выберешь верное лечение…
Ох уж это лечение…
========== Часть 7 ==========
Молодой хозяин мэнора, подобно приведению, уже не один час бродил по старинному замку. Сегодняшний день, как и предыдущие, прошли спокойно. В одиночестве. В раздумьях.
Вот уже четыре дня он находился дома. И, как оказалось, это было сродни мучениям. Всё вроде правильно: он в родовом имении, любит это место, любит воспоминания, родителей… Вот только сердце… Оно… Его же невозможно заставить не чувствовать эту любовь, чуждую для разума. Но вот парадокс — она стала реальной за эти чёртовы пять лет. От которой никуда не убежать, не скрыться, не вырвать из памяти. У Драко даже была идея второй раз воспользоваться «обливиэйтом», но она была категорически отвергнута. Он не хотел больше ничего терять ни одно мгновение, ни одно признание, ни одно воспоминание. Это его история, жизнь.
Малфой радовался тому, что его оставили одного. Все. И Луна, самая необычная и загадочная девушка на земле, восхищающая его во всём. И Рон, казавшийся полным придурком в школе, а ставший для него отличным другом с замечательным чувством юмора, искренне переживающим и радующимся за него. И Гермиона… Драко должен был злиться на неё, это она заварила всю эту кашу, должен, но не мог. Он скучал по девушке, по её знаниям, и выдуманным, и реальным, по умению рассуждать, искать компромисс. И Гарри. Мужа он ждал, очень, но не хотел признавать это. Гарри… Он скучал, хотел вернуться к ним, но в то же время ненавидел себя за эту слабость. Да, они были его слабостью, это он понял именно тогда, когда уже было хотел трансгрессировать, но остановился в самый последний момент.
Пусть будет так, размышлял Драко. Двойные чувства раздирали душу, мысли метались от одних воспоминаний к другим, выделяя главное, нужное. Возможно, скоро он окажется в Мунго, в психиатрическом отделении для душевнобольных.
Всё возвращалось по новой. К родителям и их словам о чистокровности, долге, роде. Слова Блейза о ненависти, фраза Гермионы пятилетней давности о том, что Драко словно раковая опухоль, от которой лучше избавиться, улыбки и зажигательный смех Рона, ямочки на щечках Розы, широко раскрытые глаза Луны, посиделки у Тео, пьянство с Грегом, гибель Винсента, обида Панси, школа, детство, война… Но о чём бы не думал Драко, всё заканчивалось одним образом… Муж, перед закрытыми глазами был его четкий образ, такой живой, настоящий, до него хотелось дотронуться, но стоило поднять веки, как он исчезал.
Они поженились в двадцать лет. На церемонии присутствовали только свидетели, но большего и не надо было… Опять мысли возвратились к Поттеру.
Как их остановить? Как?
Интересно, Гарри уже подал документы на развод? Он ни разу не пришёл. Значит… Значит, решил оставить прошлое там, где оно и должно быть. Поттер, скорее всего, уже забыл о нём. Это он, дурак, каждый день думает о нём. Возможно, Гермиона уже рассказала о «непреложном». Так даже лучше. Он заслуживает быть счастливым, только не с Драко, только не с ним. Теперь это уже невозможно. Гарри даже не нужно никого искать. Вокруг него столько людей, готовых на всё… А Драко, он… Не больно. Не больно. Внушал себе Малфой.
Но боль возвращалась. Теперь уже две потери тяготили его. Родители, смерть которых он так и не пережил до конца, и потеря любимого человека. Драко больше не мог притворяться, что чувствует к герою что-то другое. Любовь, он точно знал, это она. А ещё понимал, что будущего с мужем нет. Что даже не может прикоснуться к нему, обнять, прижаться. Гермиона обезопасила своего друга и правильно сделала, Драко пятилетней давности был способен только на ненависть, презрение и высокомерный взгляд на окружающих.
Приглашение на пятилетнюю годовщину так и лежало на кухонном столе, где его оставила Луна. Драко смотрел на него каждый раз, когда пил кофе, вероятно, оставленный рабочими. Продукты, принесенные Полумной, закончились ещё вчера вечером, но Малфой не решался пока покидать поместье.
Он всё ещё размышлял — стоит ли туда идти. Сердце кричало — да, разум — однозначно нет. Что ему там делать? Пожиратель смерти, ненавидящий грязнокровок, да и половину собравшихся, не уважающий, не ценящий людей в принципе. Почти бывший супруг золотого мальчика, на которого все обращают внимание, восхищаются, и даже он сам. Очередная боль, от которой ему будет ещё хуже. Ведь одно, это когда ты сидишь у себя дома и просто мечтаешь его увидеть, и совсем другое — наблюдать за ним без возможности прикоснуться. Что ему там делать?
  
К шести часам Драко, оправдывая себя выяснением подробностей развода, стоял перед зеркалом уже не первый десяток минут. Безупречно. Он выглядел как настоящий Малфой.