Пропавший дар (СИ)

Весело было!
Сбежав из дома, я получил главное сокровище — свободу.
На мне не лежал груз будущей ответственности за род. Я мог сам выбирать свою судьбу.
Думаю, потому судьба и сделала мне роскошный подарок — Путь Тайновидца.
Узнав о этом, отец настолько растерялся, что сделал вид, будто ничего особенного не произошло. И даже пригрозил лишить меня наследства, если я откажусь ему помогать.
Я не расстроился и стал подыскивать себе квартиру. Кое-какие деньги у меня были — заработал во время летней практики. Я был уверен, что с уникальным даром не пропаду. Так оно и вышло, к слову говоря.
Но сначала дед опять пришел на помощь. Под его нажимом отец отдал мне небольшой старый особняк на Каменном острове — часть приданого моей матери. И перевел на мой счет деньги, которые она мне завещала.
А ведь я даже ничего не знал об этом.
— Пусть Александр сам выбирает свою дорогу, — сказал дед. — Но он — граф Воронцов. И не будет жить на съемной квартире.
Отец нехотя отступил. Ненадолго — не прошло и месяца, как он снова попытался влезть в мою жизнь со своими правилами. Тогда я окончательно плюнул на приличия и поставил ментальный блок, через который он не мог пробиться, как ни старался.
* * *
Очередная пара слуг распахнула перед нами двери столовой. Стол уже был накрыт — на троих.
— Я ждал вас раньше, — сообщил отец.
Даже в этой безобидной фразе был намек. Мы опоздали, нарушили распорядок дома.
— На церемонии случилась большая неприятность, — сказал дед. — Иван Горчаков неожиданно потерял дар.
— Вот как? У вас, кажется, были на него планы? Печально.
Отец сказал это рассеянно, без всякого огорчения. Тут же добавил:
— Я оставлю вас на минуту.
И вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Дед недоуменно оглянулся, он тоже заметил, что с отцом происходит что-то неладное.
А я все понял, и мне стало весело.
У отца появилась женщина. И не просто очередная любовница, что совершенно нормально для мужчины его возраста и положения.
Нет, с этой женщиной у него все серьезно. Возможно даже, отец собрался жениться, о чем и хотел поговорить с дедом.
Если двадцать минут назад я сильнее всего хотел развернуться и уйти, то теперь так же сильно хотел остаться. Нет, теперь меня отсюда и палкой не выгонишь!
Вот почему стол был накрыт на троих, хотя меня отец явно не ждал.
— Игорь Владимирович, вы не предупредили отца, что я приеду вместе с вами? — улыбнулся я.
— Нет, — ответил дед, обходя стол. — Я решил устроить сюрприз.
— У вас получилось, — сказал я, едва сдерживая смех.
Еще бы улыбку спрятать, а то физиономия слишком довольная.
— А ты с чего это так развеселился? — нахмурился дед.
Я пожал плечами.
— Да, так. Родной дом, все-таки. Воспоминания нахлынули.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул дед, останавливаясь перед окном, из которого открывался вид на Неву.
Но тут вернулся отец — расстроенный и успокоившийся одновременно. Видно, переговорил с таинственной дамой и убедил ее, что разговор с патриархом лучше отложить до более удобного случая.
— Прошу к столу, — кивнул он.
Слуги, повинуясь его зову, вкатили сервировочные столики и принялись подавать обед.
— Так о чем ты хотел поговорить, Василий? — спросил дед, принимаясь за теплый салат из баклажанов с помидорами и рукколой.
Кстати, очень вкусный салат получился, совершенно домашний!
Баклажаны были обжарены идеально — они стали мягкими, но не расползлись, поджаренная корочка приятно похрустывала на зубах. Прежде в этом доме такой вкусной еды не водилось.
Я с удовольствием уплетал салат, и с любопытством ждал, как отец будет выкручиваться.
Отец не выдумал ничего оригинального. Он завел долгий и скучный разговор о нашей мастерской мобилей. По словам отца, где-то там не сходилась отчетность, и теперь следовало ее перепроверить, а заодно уволить бухгалтера.
Дед удивленно поднял брови.
— Я полностью доверяю тебе в этих вопросах, Василий, — мягко сказал он.
Что в переводе на человеческий язык означало — перестань донимать меня ерундой.
  
Патриарх отлично умел разделять сферы влияния внутри рода и считал, что каждый должен заниматься своим делом. В этом умении ему не было равных.
Кто-то считает доходы и расходы, а кто-то обкатывает новые модели мобилей и придумывает гениальные идеи.
Себе дед по праву старшего оставил самое интересное, и я отлично его понимал. Какая радость становиться патриархом, чтобы целыми днями проверять финансовые отчеты?
После закусок слуги торжественно водрузили на стол огромную супницу и серебряным половником разлили по тарелкам изумительный борщ. Огненно-красный, сваренный на мозговой косточке. К борщу прилагалась густая сметана, гренки из поджаренного белого хлеба с маслом и чесноком и тонкие ломтики холодного розового сала.
Ну, и соответствующие напитки.
Борщ в доме отца!
Я скорее ожидал, что нас угостят каким-нибудь протертым овощным супом — красивым, полезным и абсолютно невкусным.
Дед тоже удивился — он-то отлично знал своего младшего сына.
— Борщ, надо же! — обрадовался он. — Василий, ты нанял новую кухарку?
Отец побагровел не хуже борща, а я от смеха чуть не подавился супом. Уставился в тарелку, помешивая серебряной ложкой сметану и сделал вид, что полностью сосредоточен на еде.
Отменный борщ — наваристый, свекольную сладость отлично оттеняла кислинка лимона и острота жгучего перца.
— Да, — наконец, выдавил отец. — У меня в доме кое-что изменилось.
— Давно пора, — одобрительно кивнул дед.
И разлил всем из хрустального запотевшего графина.
— Надо нам почаще собираться в семейном кругу, — сказал он. — У тебя стало очень уютно Василий. Я рад, что ты нас пригласил.
Отец скомканно поблагодарил и вернул разговор к спасительной финансовой отчетности. А во мне совершенно неожиданно сработала моя новая способность.
Я кожей чувствовал чье-то напряженное внимание. Тревогу, перемешанную с любопытством.
Кто-то подслушивал нашу застольную беседу, и старался не упустить ни слова.
Я читал эмоции этого человека так ясно, словно он стоял рядом со мной. А может, так оно и есть?
Делая вид, что увлечен супом, я незаметно оглядел столовую, останавливая взгляд на каждом из слуг.
Нет, их заботил только порядок блюд и безупречность сервировки. Я не мог читать их мысли, понимал только эмоции. Но и они говорили многое.
Тогда я присмотрелся к теням в углах зала — не в них ли скрывается невидимый слушатель?
Ничего. Ни цветных бликов, ни подозрительного движения, ни всплеска магического фона, которые могли бы выдать сильного теневика.
Чужое внимание снова коснулось моей левой щеки. Чем-то оно напоминало щекотку. И я понял, что человек находится за стеной, в соседней комнате.
Ну, конечно, как я мог забыть!
На стене столовой висела картина в тяжелой раме. Она изображала битву при Всеславле, в которой армия императора наголову разбила войска мятежников.
Мне эта картина всегда казалась чересчур пафосной, но мой художественный вкус вряд ли можно считать эталоном.
Гораздо важнее было то, что картина висела над камином. Труба камина проходила внутри стены, и с обратной стороны в ней была маленькая железная дверца, предназначенная для прочистки дымохода.
Если открыть эту дверцу и внимательно прислушаться — можно было услышать все, о чем говорили в столовой.
Я обнаружил это давным-давно, когда из детского любопытства совал нос в каждый уголок огромного дома. И часто подслушивал взрослые разговоры, стараясь, чтобы меня не заметили слуги.
Прямо сейчас кто-то стоял возле приоткрытой дверцы и внимательно слушал, о чем мы говорим. И не просто слушал, а очень переживал. Эмоции так и пробивались сквозь стену.
Не нужно было обладать особыми способностями, чтобы догадаться, кто это. Та самая женщина, из-за которой отец и пригласил деда.