Пропавший дар (СИ)

— Почему я?
От удивления у князя Горчакова отвисла челюсть, и выглядел он глуповато.
— Вы с Иваном — кровные родственники, — объяснил я. — Но он моложе и слабее вас. Возможно, преступник решил сначала потренироваться на Иване. Рассчитывал, что никто не станет поднимать шум из-за бастарда.
— Как вы смеете? — машинально спросил князь.
— Я не хотел вас обидеть, Николай Андреевич, — серьезно кивнул я. — Но думаю, вы больше всех заинтересованы в том, чтобы дело прояснилось. Подумайте и о вашем наследнике. Юрий Николаевич тоже может быть под ударом.
Я в упор посмотрел на Юрия Горчакова. Он ответил мне ненавидящим взглядом.
— Я никого не боюсь! — с вызовом заявил он. — Все это звучит как бред. Идем, отец!
Но князь Горчаков не слышал сына. Его взгляд лихорадочно бегал по сторонам, словно князь прямо сейчас решал, кому из менталистов он мог перейти дорогу.
— Поезжайте домой, ваше сиятельство, — посоветовал я князю. — Думаю, к завтрашнему утру что-то прояснится. И я приеду к вам — или с новыми вопросами, или с извинениями. Вы сможете меня принять?
— Я? — рассеянно переспросил князь. — Да, конечно. Извините, господа, я должен идти.
С этими словами князь Горчаков стремительно покинул кабинет директора лицея. Юрий поспешил за ним.
— Извольте объясниться, Александр Васильевич, — сухо потребовал директор лицея. — Что за представление вы здесь устроили?
Я пожал плечами.
— Всего лишь высказал версию. Илларион Богданович, вы можете показать мне табель Ивана Горчакова?
— Зачем?
— Вы много лет руководите лицеем. И лучше меня знаете, что хороший целитель может навредить себе только в одном случае — спасая жизнь пациента. Иван Горчаков не мог не распознать у себя признаки магического истощения. Ведь он был хорошим целителем?
— Хорошим, — неохотно признал директор. — Мне и табель не нужен, чтобы сказать вам, что Иван отлично успевал по всем предметам. Но он молод и неопытен! Он мог волноваться перед церемонией Выбора Пути. Да еще это нелепое стремление получить способность. Если, конечно, служитель не соврал, чтобы выгородить себя.
— А зачем ему это? — поинтересовался я.
— Молодой человек, — снисходительно улыбнулся директор. — Сколько раз вы сами являлись на занятия прямиком из трактира? Я припоминаю, что Игнат и вам прислуживал. Сколько раз он вас выгораживал? Ну, то-то же!
Выместив недовольство на Игнате и избавившись от князя Горчакова, Илларион Богданович окончательно овладел собой.
— Игорь Владимирович, — обратился он к деду. — Я понимаю, что у вас есть справедливые претензии к нашему лицею. Убедительно прошу вас сначала обсудить их со мной.
— У меня нет никаких претензий, — неожиданно для директора ответил дед. — Мой внук сказал, что ваш служитель ни в чем не виноват. Я придерживаюсь такого же мнения.
Директор с облегчением выдохнул и поднялся из-за стола.
— Что ж, в таком случае, позвольте еще раз принести вам мои извинения. Не смею вас задерживать, господа!
К воротам лицея мы шли через плац. Трибуны перед Храмом уже опустели, но сам Храм по-прежнему возвышался над зелеными кронами деревьев. Придет ночь, магические накопители постепенно отдадут накопленную энергию, и прекрасное здание растает в темноте. До следующей весны, до следующего лицейского выпуска.
Дед задумчиво постукивал тростью по брусчатке и молчал.
Мы вышли за ворота. На пустой стоянке остался только мобиль деда — темно-вишневый, с большими колесами и серебряной фигуркой ворона на капоте.
— Пообедаешь со мной, Саша? — спросил Игорь Владимирович. — Или сегодняшнее происшествие отбило тебе аппетит?
— С удовольствием пообедаю, — согласился я, усаживаясь в мобиль.
Дед бросил свою трость на заднее сиденье и сел за руль.
— Ты догнал Игната? — спросил он.
— Догнал. Учтите, Игорь Владимирович, Игнат ни в чем не виноват.
— Да знаю я, знаю, — вздохнул дед.
И повернулся ко мне:
— Это я во всем виноват, Саша. Один я, больше никто.
— Объясните? — удивился я.
  
— Да что там объяснять. Это я торопил Ивана развивать дар. Не напрямую торопил, конечно. Но рисовал парню перспективы. Обещал устроить его в наш госпиталь целителем, потому и на практику туда определил. А надо было его сдерживать, не позволять спешить. Старый дурак я, вот что!
Дед сказал это с искренней горечью.
— А почему вы его торопили? — спросил я. — Была какая-то причина?
— Да не было никакой причины. Ты же знаешь, как я загораюсь, когда вижу в человеке талант.
Это была чистая правда. Дед и мой дар вот так же разглядел в свое время. И не позволил отцу лишить меня Пути.
Несмотря на возраст, в душе дед умудрился остаться нетерпеливым юнцом. И даже мудрость не лишила его это качества.
— То, что ты сказал про менталиста, может быть правдой? — спросил дед.
— Не знаю, — усмехнулся я. — Честно говоря, я просто хотел напугать князя Горчакова, чтобы он не мешал мне расследовать дело.
— И тебе это удалось, — рассмеялся дед. — Он выскочил из кабинета как ошпаренный. Думаю, князь сегодня же удвоит охрану вокруг своего дома.
— Я пригласил Игната вечером зайти ко мне, — сказал я. — Хочу подробно расспросить его про Ивана.
— Это правильно, — кивнул дед. — Спасибо, Саша. Ты скажи ему, чтобы потом пришел ко мне. Я его не оставлю, не сомневайся.
— Игорь Владимирович, скажите честно, — спросил я. — Это ведь вы приставили Игната ко мне, когда я учился в лицее?
— С чего ты взял? — возмутился дед.
Но, покосившись на меня, улыбнулся:
— Ладно, твоя взяла. Давно догадался?
— Догадался давно, а удостоверился сегодня.
— Я волновался за тебя, Саша. Очень хотел, чтобы ты окончил лицей. Поверь, Игнат ни о чем мне не рассказывал, да я его и не просил. Он всего лишь заботился о тебе.
— Я знаю, — улыбнулся я. — Иначе вы давно устроили бы мне выволочку.
— А было за что? — удивился дед, трогая мобиль с места.
— Конечно.
Широкие колеса мягко шуршали по мостовой. Я откинулся на мягкое сиденье, наблюдая я пролетающими мимо разноцветными домами.
— Так что там с графом Толубеевым? — вспомнил дед.
— Вы не поверите, — улыбнулся я. — Владелец Уральского банка собирался надуть графа при помощи древнего артефакта. Я разоблачил пройдоху, и граф Толубеев в благодарность подарил мне скакового жеребца.
— Так это банкир украл деньги?
— Не то, чтобы украл, но…
Я в подробностях пересказал Игорю Владимировичу всю историю с деньгами графа.
— Кстати, банкир обманул не только графа Толубеева, — предупредил я. — Так что, банк и все имущество будут конфискованы казначейством. Надеюсь, вы не хранили в Уральском банке наши знаменитые родовые капиталы?
— Я что, похож на сумасшедшего? — возмутился дед. — Наши капиталы я храню только в Имперском банке. А что за жеребца подарил тебе граф? Ты его видел?
— Не успел, — рассеянно ответил я, засмотревшись на Неву.
Мы как раз пересекали ее по Биржевому мосту, и ослепительное солнце дробилось в серой воде.
— Кажется, жеребца зовут Мальчик, — добавил я. — Граф обещал выставить его на скачки от моего имени и честно поделиться призовыми. Так что теперь я стану завсегдатаем ипподрома.
— Мальчик?
Игорь Владимирович затормозил так резко, что я чуть не вылетел через ветровое стекло.
— Если вы решили избавиться от своего младшего внука, — укоризненно сказал я, — то могли бы выбрать более приятный способ.
— Не говори ерунды, — нетерпеливо отмахнулся дед. — Мальчик, надо же! Это лучший жеребец графа Толубеева. Неужели граф решился расстаться с ним?
— Вообще-то, я спас графа от разорения, — скромно заметил я. — И сохранил ему родовой особняк. Так что подобная благодарность вполне понятна.
— Это он мне назло, — неожиданно сказал дед. — Я столько раз уговаривал его продать Мальчика, но Толубеев отказывался наотрез. А ведь я ему огромные деньги предлагал. А тебе взял, и подарил.