Костяной Дом (ЛП)

— Смотрите сюда, — он указал на третью панель. — Раньше все времени не хватало, зато теперь можно спокойно посмотреть на портрет. Перед вами Артур Флиндерс-Питри, тот, что в полосатой мантии. Она нарочно распахнута на груди, чтобы видны были татуировки.
— Очень необычно, — согласилась Вильгельмина. — Наверное, это первый, если не единственный портрет этого человека с его картой.
Джайлз, запомнивший эту камеру по своему заключению, не мог не вспомнить о часах, проведенных рядом с телом своего хозяина, посмотрел на саркофаг, куда они с Китом положили тела сэра Генри и Козимо.
Кит заметил этот взгляд и понял, о чем думает кучер. 
— Знаю, Джайлз, — сказал он. — Советую забыть о том эпизоде. Это вовсе не та гробница, где умерли сэр Генри и Козимо. Эта в другом измерении, в другом мире.
Джайлз кивнул, но ничего не ответил.
— А теперь, — сказал Кит, переходя к четвертой панели огромной настенной росписи, — посмотрите сюда. Верховный жрец Анен держит ту самую карту — причем, целую, — и указывает на звезду.
— Но у нас-то пока только часть карты, — с сомнением произнесла Вильгельмина. — Или я чего-то не поняла?
— Да, ты права. Скорее всего, у нас сейчас только четверть карты, а то и вовсе пятая часть, как полагал Козимо, и это как раз та часть, подделку которой я видел в подвале Крайст-Черч.
— Но там же была именно подделка, — заметила Мина.
— Да, — кивнул Кит, — хотя кто-то потрудился сделать ее примерно такого же размера, как оригинал.
— И что вы теперь собираетесь делать с вашей картой? — спросил доктор Юнг. — Теперь, когда вы ее нашли, каковы ваши планы?
— Для начала хорошо бы научиться ее понимать, — Кит похлопал себя по карману с картой, — а потом продолжим дело Козимо и сэра Генри, и постараемся найти сокровище Флиндерс-Питри.
Вильгельмина вплотную подошла к стене и поднесла лампу поближе. 
— Как думаешь, это точная карта? 
— Не уверен, — с сомнением сказал Кит. — Это же художник рисовал. Он же не знал, насколько важно отрисовать все символы в точности. Может оказаться, что он вообще никогда не видел настоящую карту.
— Дай-ка мне ее. Хочу сравнить, — сказала Вильгельмина.
Кит вопросительно повернулся к доктору. Тот достал из-за пазухи сверток и развернул почти прозрачный кусок человеческого пергамента. В мягком мерцающем свете ламп вытатуированные на коже символы цвета индиго, казалось, начали странно пульсировать.
— Позвольте, доктор, — Вильгельмина протянула руку. Юнг передал ей карту, и она поднесла ее к картине. На картине символы казались простыми закорючками, но, как выяснилось, в основном совпадали с отрисованными на карте. Часть, которую держала Мина, в точности соответствовала верхней правой части нарисованной на стене карты. 
— Карту делили очень осторожно, — задумчиво заметила Мина. — Посмотрите, какой неровный край. — Она указала на нижнюю часть карты у себя в руке. — Видите, какая линия? 
— Тот, кто делил, старался не задеть другие символы, — ответил Кит. — Поэтому и линия зубчатая.
— Тем лучше, — сказал доктор Юнг. — Когда найдутся другие части, сразу станет понятно, насколько они настоящие. Линия разрыва должна совпасть.
Вильгельмина аккуратно свернула пергамент и отдала доктору. Затем все четверо вернулись в лагерь вади, где Хефри организовал праздничный ужин из жареной козлятины, чтобы отпраздновать успешное завершение раскопок. Они проговорили до поздней ночи, и теперь, когда взошло солнце, пришло время уходить.
Вильгельмина двинулась по аллее к тому месту, где ждал Джайлз. Кит обернулся и поднял руку: 
— Прощайте!
— Идите с Богом, друзья мои, — откликнулся доктор. — Да пребудет с вами благодать.
Но его слова затерялись в вое ветра, внезапно пронесшегося над древней мостовой. Мир превратился в туман из смеси пыли и песка, а потом сильный дождь хлестнул Кита по лицу. Рукава и полы одежды бились на ураганном ветру, и на этот раз ветер почему-то не стих после приземления.
— Кажется, мы угодили в ураган! — Кит попытался перекричать рев бури.
 
— Что? — невнятно донесся голос Вильгельмины, словно она оказалась в миле, а не в нескольких футах от него.
— Видишь, буря! — воскликнул он. — Мы угодили прямо в центр.
— Здесь всегда штормит, — крикнула она, заслоняясь рукой от ветра. — Ветер никогда не стихает. 
— А ты бывала здесь раньше?
— Я провела здесь много времени.
Он почувствовал, как Мина сжала его руку.
— Сюда. Иди за мной. — Она повернула голову и крикнула через плечо. — Джайлз! Ты с нами?
— Да, миледи, — раздался ответ откуда-то сзади.
— Возьми-ка меня за руку. Я считаю до трех, а потом мы побежим вперед. Готовы? Вот так. Раз… два… три… Вперед! Бегом! 
Кит выполнил команду, вслепую бросившись навстречу буре. На мгновение ему показалось, что ветер вот-вот сорвет его плоть с костей, а затем… темнота и тишина. Он кувыркался в безвоздушном пространстве, в пустоте, настолько полной, что здесь нечем было дышать.
Он почувствовал резкий удар на щеке.
— Дыши, Кит!
Над ним стояла Вильгельмина, готовая нанести новый удар. 
— Ха! — выдохнул он, отшатываясь назад. — Хватит! Я в порядке.
Мина тут же повернулась к Джайлзу, который стоял на коленях посреди широкой, усыпанной листьями тропы в нескольких шагах от нее. 
— Ты в порядке? — Джайлз проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мина облегченно вздохнула и сказала: — Извините, ребята. Идти через тот мир очень неприятно, зато он сэкономил нам еще четыре прыжка и, возможно, два дня пути по суше.
— Что угодно ради дела, — сказал Кит, отряхиваясь. Он еще не совсем пришел в себя. — Я промок до нитки.
— Высохнешь. — Вильгельмина встала. — Карту не потерял? 
Кит похлопал себя по животу, где под рубашкой находился сверток. 
— Вот и славно. — Она явно готова была идти дальше. — После следующего прыжка вам будет получше. И хорошо бы с ним не тянуть. Готовы?
— Где мы? — Кит растерянно озирался. Они стояли в какой-то сельской местности; воздух был прохладен и сильно пах опавшими листьями. В кустах жужжали насекомые.
— Примерно в трех милях к северу от Праги, — сказала Мина, сходя с тропы. — Там дальше есть еще дорога. Он идет рядом с рекой. По ней мы попадем в город. Если нам повезет, нас кто-нибудь подбросит.
— А что здесь за время? — спросил Кит.
— Осень 1607 года. Времена правления императора Рудольфа. Если мы все делали правильно, здесь начало сентября. — Она подошла к кусту черники рядом с тропой. — Или, может быть, август.
— И зачем мы сюда пришли? — удивился Кит.
— Живу я здесь, — откликнулась она. — Нам нужно безопасное место, чтобы переночевать, изучить карту и решить, что делать дальше. Стой здесь, — сказала она, отступая за куст. — Мне надо переодеться.
— У тебя что, здесь одежда припрятана? — спросил Кит. — Здорово!
— Нельзя же появляться в городе в таком виде. Меня тут слишком многие знают.
Кит посмотрел на себя. 
— А насчет нас с Джайлзом как?
— Джайлзу и так хорошо, — донесся ответ из-за куста. — А ты сними свой дурацкий тюрбан и оберни его вокруг пояса. Завяжи как кушак; заодно это прикроет рубашку. Здесь таких не носят.
— А что не так с моей рубашкой? Да и не рубашка это никакая. Это джалабия, чтобы ты знала.
— Ты прав, конечно. С кушаком люди примут твое облачение за рабочий халат. А этого добра здесь хватает.
Кит сделал, как ему велено, не обращая внимания на иронический взгляд Джайлза. 
— Слушай, а куда вы с Джайлзом отправились из Египта, ну, когда ты отправила меня к Юнгу?
— В Эдинбург, — донесся ответ из кустов. — Доктор Юнг в то время жил там. Я убедила его воспользоваться твоей помощью для раскопок гробницы.
— Но как же… Ведь он же был со мной в Египте… разве нет?
— Тогда еще нет, — сказала Вильгельмина. — Я думала, это очевидно.
— Только не для меня. Объясни, пожалуйста.
— Да все просто! Время, как мы знаем, зависит от системы отсчета.