Сопротивляйся, меня заводит! (СИ)

Внезапно я совсем осмелела.
Или просто обнаглела!
Словом, обезумела от своих чувств к этому мужчине.
Еще немного вперед, последнее движение.
– Я буду целоваться за двоих. Ты меня не целуй, а я тебя – буду, – прошептала или успела сказать лишь мысленно, потому что мои губы уже коснулись его губ.
Меня мгновенно зашатало, началась дикая качка, как во время шторма.
Губы Якуба были полными, горячими, немного приоткрытыми. Он застыл, ничего не делал, кажется, даже не дышал, когда я дотронулась до его губ. Сначала просто прижалась.
Застыла.
Едва дышала.
Он меня не оттолкнул.
Осмелев еще немного, я приоткрыла рот и коснулась его верхней губы, потом нижней, пробуя их попеременно. Нижняя губа оказалась чуть более полной, налитой, но верхняя – точно будет в числе моих любимиц – с красивым контуром, дрожащая, пульсирующая.
Он до сих пор не отталкивал меня, но и не отвечал. Ждал, что будет дальше?
Только его дыхание – то совершенно отсутствующее, то с жарким, быстрым вдохом и выдохом выдавало реакции мужчины. Как минимум, ему было не плевать, это главное.
Я коснулась языком кромки его губ, обвела их, лизнула краешек, почувствовав свой вкус. До чего же это было порочно и искушающе! Я чувствовала себя невероятно, захмелела еще больше! От каждого прикосновения к его губам таяла, таяла в тысячу раз больше и сильнее, чем он. Может быть, я делал это больше для себя, исполняя заветное желание. Но неужели он не загорится в ответ?
По телу скользнули импульсы жара. Я заерзала сильнее, руки Якуба ожили и сползли вниз на ягодицы, сминая их сильными пальцами.
Совершенно дурея от наплыва возбуждения, я втянула его губы в свой рот, облизывая и посасывая, а потом… Потом совсем потеряла контроль и мягко толкнула его в плечо, перевернув на спину, взобралась сверху и начала целовать глубоко и жадно вторгаясь языком в его рот.
Сначала Якуб просто опустил руки, но потом обхватил меня за бедра. Его толстый, увитый венами член был прижат к его животу, я чувствовала эту раскаленную мощь под собой. Но гораздо больше меня волновал его рот – такой глубокий, горячий, вкусный. Я добралась до языка Якуба и ласково потерлась об его язык своим.
В ответ он затрепетал.
Якуб задышал чаще и сглотнул, потом шевельнул им несмело и внезапно оттащил меня от своего рта, придержал за плечи.
– Якуб… Я…
Я чувствовала себя безумно пьяной – пьяной им до безобразия, полной чувств и эмоций, пульсирующей, как сверхновая!
Мы застыли, смотря друг другу в глаза, а потом он внезапно выдохнул что-то через губы, на своем. Я не поняла этого слова, но через миг он резко поменял нас местами, подмял под себя и набросился на мой рот. Сам.
– В пекло… Хочу тебя! Хочу тебя… Сейчас сдохну, как хочу… Поцеловать!
Он протолкал эти слова в мой рот вместе со своим наглым мощным языком и губами, которые норовили заклеймить каждый уголок моих губ.
Мы прикоснулись лицами, столкнулись лбами. На миг застыли: глаза в глаза, пытались словить дыхание.
Оно было сорванным, тающим.
Вместо него в груди нарастал странный гул и ощущение, что я задохнусь, если он меня не поцелует.
Безумная воронка затягивала.
– Поцелуй. Поцелуй меня немножко… – попросила я.
Якуб в это время вторгался в меня своим взглядом, словно раскладывал полностью, срывал покровы.
– Целую, – отозвался он. – Постоянно целую. Вот здесь, – коснулся пальцем своего виска. – На repeat. Целую… Только мысленно, а сейчас…
Он подул на мои губы, потерся своими и надавил языком.
– Сейчас буду целовать. По-настоящему.
Он пробрался пальцами в мои волосы у корней, зафиксировал затылок. Сердце стрельнуло холостым, но так и не забилось, замерло.
С моих губ сорвался приглушенный стон.
Якуб надавил, вторгся языком в мой рот и губами похитил все звуки, поглотил их вакуумом. Безумно начал двигаться внутри, доставая языком всюду – щекотал небо, проводил по кромке, толкал мой язык и вызывал его на провокационную игру.
Беспокойно кружил, агрессивно трахал и вдруг нежил, играя контрастами.
 
– Якуб… – успела всхлипнуть.
Через миг окончательно утонула в огненном эхо нарастающего удовольствия.
Ужас, какой кайф…
Слишком хорошо.
Жарко.
Он меня дробил на части и вновь собирал своим поцелуем.
Размазывал пошло и нежил почти святой заботой.
В каждом его прикосновении чувствовался жар и страсть. Он начал поглощать меня! Просто поедать кусочками, смакуя… Я не могла остановиться, принимала его остервенелые поцелуи и таяла, таяла, таяла, пока точка кипения не достигла максимума.
Из глаз заструились слезы. Плоть запульсировала. Без прикосновений, без ласки, без проникновения. Якуб всего лишь целовал меня, не трахая, не касаясь членом.
Но этот поцелуй – губительный, глубокий, откровенный был круче всякого секса.
Огненное торнадо закрутилось внутри и внезапно меня начало сносить в сторону. Бедра задрожали, стиснулись. Из центра моего существа словно излилось что-то волнами, приливая всюду. Тело стало легким и тяжелым одновременно, продолжая пульсировать по нарастанию, а потом… вдруг резкое и мощное освобождение…
Комок удовольствия. Тело стало просто импульсом. Лучиком жара. Рекой магмы…
Я кончала и не могла остановиться: это был самый длительный оргазм, самый раскатывающий. Я плакала и кончала, и не могла перестать целоваться.
Лишь спустя несколько мгновений Якуб оторвался от моих губ, провел ладонью по моему телу, собирая дрожь и коснулся меня между ног.
Его пальцы понежили клитор и скользнули ниже, собирая вязкую скользкую влагу.
– Ты кончила, – выдохнул удивленно. – Не просто кончила, но выдала сквирт… Девочка моя! – застыл, облизываясь. – Теперь я твой ротик затрахаю поцелуями. Заебу губами.
– Да…
Будучи совершенно расслабленной, я обняла его, позволяя передохнуть и себе, и ему, потом внезапно потерлась щекой об его щеку.
– Давай.
– Что?
– В попку хочу попробовать…
– Мия… – зарычал он.
– Хочу. Сейчас так хорошо, так расслабленно, я вся твоя… Пожалуйста.
– Ты должна доверять мне. Понимаешь?
– Просто расслабься и не бойся. Я все сделаю максимально приятно для тебя.
– Точно?
– Да, – послал горячий, полный обожания взгляд. – Твой кайф для меня как наркотик. Видеть и чувствовать, как тебе со мной хорошо, это нечто запредельное.
Якуб снова потянулся за тюбиком лубриканта, только на этот раз не спешил пускать его в ход. Мужчина наклонился надо мной, закрывая собой все-все, остались только его глаза – темные и притягивающие, словно ночь, полная тайных желаний.
– Поцелуешь меня? Немножко? – попросила я с тихим всхлипом.
Почему-то внезапно я начала бояться, что он меня не поцелует. Страх, что его поцелуи были спонтанными, разовым исключением настиг меня именно сейчас, когда Якуб был так близко от меня, когда его полноватые губы горелиот поцелуев, а я хочу, чтобы они горели так всегда, горели на мне.
Горит ли он от меня так же, как я?
В ответ Якуб наклонился и прижался к моим губам, начал целоваться неспешно. Его пальцы мягко легли на промежность, забрались внутрь лона, двигаясь там в лениво размеренном темпе. Я стала забываться, таять, ощущения расщепляются на составляющие, осталось только одно удовольствие, множащееся, когда попы коснулся палец Якуба.
– Сладкая, я так давно хочу твою попку.
Возникла крошечная пауза, потом на колечко плоти опустился прохладный мазок лубриканта. Якуб начал разминать, размазывать эту прохладную каплю.
– Ты дашь ее мне? – уточнил Якуб, массируя, надавливая осторожно. – Дашь?
Я кивнула молча, но надо бы ответить вслух, но горло словно пересохло. Там пустыня, жар, дыхание как знойный ветер.
Якуб снова поцеловал меня, целовал до тех пор, пока я не растворилась в его размеренных поцелуях и даже перестала чувствовать давление пальца на тугое колечко. Потом он проскользнул внутрь и начал двигаться. С моих губ сорвался приглушенный стон, он рыкнул со стоном: