Сопротивляйся, меня заводит! (СИ)

Якуб был прав: по ногам вот-вот потечет от таких жарких игрищ и обменов предложениями. Но мне хотелось показать ему и другую сторону: я тоже его возбуждала! Причем, довольно сильно.
Не был исключен вариант, что он возбуждался только от мысли доказать свое главенство и первенство во всем, но сейчас я предпочла не сомневаться, а действовать.
Его палец до сих пор находился у меня во рту. Я крепче обхватила его губами и принялась двигаться по всей длине, облизывая языком и посасывая, продолжая сжимать его яйца так крепко, как только могла.
– Сукаааа… – прохрипел сдавленно и двинул бедрами. – Ммм… Ооох…
Я думала, что он вот-вот сдастся! Пот катился по его вискам, возбуждение никуда не делось – его член стоял так же крепко, казалось даже, что окаменел еще больше, но он не спешил молить о пощаде!
Неужели Якуба совершенно не волновали болезненные ощущения.
– Продолжай… – простонал, наклонившись. – Может быть, даже получится из тебя неплохая госпожа. Я готов тебе отдаться с условием, что ты меня оттрахаешь. Оседлаешь… Выдоишь досуха! – снова двинул бедрами. – Вот так да… Покатай их немного.
Что творилось? Я уже сама не понимала! В какой-то момент я ослабила хватку и принялась поглаживать, перебирать пальчиками, сминать его яйца ласковее, чем должна была.
– Умница, – Якуб надавил свободной рукой на мою шею. – А теперь на колени, госпожа, и в роо…
Договорить нам не дали. Предаться разврату – тоже!
Откуда-то сверху на меня внезапно посыпалась пыль!
Бум-с!
Сухой звук удара!
– Пошли пгочь, извгащенцы! – раздался картавый окрик.
И снова бум-с… Полетела пыль! Я мгновенно очнулась, выпала из морок дурмана и вернулась в реальность.
Я мгновенно поняла, что случилось, и даже не знала: смущаться или смеяться? Потому что Якуба дубасил по спине метлой сухой старичок среднего роста, в рабочей робе и засаленной кепочке. От него довольно сильно несло вчерашним перегаром, но это не мешало ему виртуозно колотить Якуба метлой, с которой сыпались засушенные листочки и пыль.
Дворник дубасил от души, матеря нас картаво.
Якуб рыкнул и развернулся мгновенно, задвинул меня за спину ручищей.
Через миг он отобрал метлу у дворника и переломил через колено, расшвыряв обломки.
– Мой инвентагь! Пегед завхозом ответите! – завопил старичок и пригрозил маленьким сухим кулачком.
– Держи, батя, купи себе новую метлу и не ори! – Якуб сунул старику в ладонь денежную купюру.
Тот зашипел рассерженно, словно в него кипятком плеснули.
– Капиталисты пгоклятые! – возмущался, однако крупную купюру прикарманил мгновенно и пошел прочь, подобрав обломки метлы. – Стыд! Позог… Сгедь бела дня! Сталина на вас нет!
Пока старик возмущался, я заняла место во внедорожнике, на заднем сиденье, и пристегнулась. Специально села на заднее сиденье, чтобы Якуб не смог меня лапать!
Он посмотрел на меня лукаво и хмыкнул.
– Ладно. Поехали! Хватит стариков дразнить… да? – ухмыльнулся.
– Якуб!.. – позвала его.
– А?
– Поправь.
– Что?
– Ну…
Я скосила взгляд на его красные трусы, головка члена приветливо выглядывала из-под резинки трусов.
– Ааа… Ты про это! – придвинулся. – Приведи в порядок! Немедленно! – снова скомандовал.
– Уверен?
– Отшлепаю.
Пришлось натягивать его трусы, но наглец и в этой ситуации успел сделать кое-что неприличное…
Маньяк быстро мазнул большим пальцем по головке своего члена, снимая смазку, и надавил на мои губки. Через миг его палец нагло протиснулся в ротик и надавил на язык, растерев там пряную солоноватую каплю мужской смазки.
Якуб смерил меня довольным взглядом с головы до ног, ухмыльнувшись.
– Теперь хозяина на вкус знаешь! – погладил щеку большим пальцем.
– Какой из тебя хозяин?! – возмутилась я, чувствуя его вкус у себя во рту.
– Хороший. Заботливый! А теперь поправь на мне одежду или не поправляй, но тогда перевернись на живот и насаживайся на мой член… – пошло двинул бедрами.
– Дворник тебе еще один штраф выпишет!
Я быстро поправила трусы, а справиться с ширинкой так быстро не получилось! Даже кончик ногтя сломала, воюя с тугой молнией.
 
– Одеваешь на троечку, – прокомментировал Якуб. – Раздеваешь на восьмерочку, – добавил. – Есть куда стремиться. Пристегнулась хорошо?
Он наклонился, влез мощным телом в салон, начал проверять, как я пристегнулась, снова лапая мои бедра, талию и грудь.
– Ты просто меня лапаешь!
Он повернулся в мою сторону. Лукавый, темный взгляд, полный грешных желаний пленил меня, а еще у него были потрясающе длинные ресницы. Но больше всего на лице Якуба манили его губы – красивые полные. Хотелось ощутить их на вкус. Не отдавая себе отчет в том, что я делаю, я быстро обняла его за плечи и приблизилась, мысленно плавясь от предвкушения поцелуя с ним.
Каким он будет?
Таким же диким, необузданным и пошлым? Или глубоким и страстным?
Я была готова это узнать. Даже приготовилась к тому, что после поцелуев он точно завалит меня на сиденье и овладеет, но…
Но ничему из этого случиться было не суждено.
Якуб среагировал моментально и повернулся щекой, а при следующей моей попытке поцеловаться он вообще сжал ладонью мою шею и отстранил: быстро, властно.
Якуб ощутимо сдавил шею, пригвоздив меня к месту, и удержал:
– Не надо. Я не целуюсь! Ни с кем… – и отодвинулся окончательно, захлопнув дверь.
Я почувствовала себя опустошенной, когда мужчина занял водительское место и без лишних слов завел автомобиль.
Опустошенная и отвергнутая, выпотрошенная, как рыба…
Обида мгновенно разлилась по всему кровотоку ядом. В глазах защипало. Я понимала, что поступила, как последняя дурочка. Он со мной на секс во всех позах договорился, обещал отыметь всюду, как шлюху, а я полезла к нему с поцелуями.
После всего сказанного и сделанного!
Не дура ли?
«Дура… Дура… Дура!» – хотелось закричать.
Еще больше хотелось отмотать немного назад и предотвратить жалкую попытку, тогда не сгорала бы от стыда и горькой обиды. Всегда неприятно быть отвергнутой. Действия Якуба прямо намекали: на секс сгодишься, а на большее – нет.
Внезапно острая боль пронзила грудную клетку. Я даже испугалась, что у меня стало плохо с сердцем, как у моего папы, который был сердечником и умер от приступа в молодом возрасте…
– Останови машину! – попросила я, прижав ладонь к груди.
– Что?
– Останови… – попросила, задыхаясь.
Якуб нахмурился, покрутил головой по сторонам: мы ехали в плотном потоке, никто не хотел пропускать его вправо.
– Плохо?
Я не отвечала, лишь ждала и считала секунды, когда острая боль утихнет. Боль не утихала, она становилась лишь сильнее, стоило мне посмотреть на темноволосый затылок мужчины, на его решительный профиль, когда он бросал на меня обеспокоенные взгляды.
– У тебя с сердцем проблемы? – поинтересовался. – В твоей медицинской карте ничего такого не сказано.
Я даже не возмутилась, что он и в медицинскую карту залез. Просто в момент, когда он говорил, я снова обратила внимание на его полные губы, и в груди запекло…
Тогда я поняла, что это не сердечный приступ, а душевная боль от нанесенной раны. Им! Едва знакомым мужчиной…
– Нет, все хорошо. Уже прошло, – ответила я, пытаясь не разреветься.
– Надо провериться, – кивнул сосредоточенно. – Со здоровьем шутки плохи.
– Ничего особенного!
– Проверишься, я сказал! – почти рявкнул. – Мой брат от головной боли отмахивался, как от чепухи, пока рак не вылез!
– Мне жаль.
– Проверишься, – добавил спокойнее. – Это не обсуждается.
– Проходи, располагайся, как дома!
Якуб гостеприимно распахнул передо мной дверь квартиры и даже соизволил отвесить шутовской поклон. Наверное, еще жалкий час тому назад я непременно бы вспыхнула так же, как вспыхивали его глаза при взгляде на меня, и в очередной раз «зависла» на его улыбке, но сейчас лишь поджала губы и шагнула вперед.