Два дня в апреле
Какая-то возня за дверью, лязганье щеколд, скрежет металла… Дверь слегка приоткрывается, образуя щель на всю ширину, которую позволяет длина предохранительной цепочки.
— Я слушаю вас! — в щель просовывается лицо пожилой женщины. Голос неприятно визгливый. — Что вам угодно?
— Прошу прощения за беспокойство! — начинает быстро тарахтеть Дафния. — Моя машина… Я припарковала её возле ваших ворот и…
— У вас есть при себе документы? Удостоверение личности?
Дафния замолкает на полуслове.
— Что? — хмурится она. — Нет, вы не…
— Предъявите своё удостоверение личности. Или я тотчас же вызову полицию.
— Какую полицию?! У меня угнали машину! Угнали! Вы это понимаете? Я припарковала её прямо возле вашего дома на каких-то…
— Вы не имели права парковать её здесь! — отвечает женщина с вызовом в голосе. — Здесь могут парковаться только члены моей семьи: я и…
— Ах, оставьте вы ради бога! — в сердцах роняет Дафния и отворачивается в сторону, смахивая подступившие к глазам слёзы. И надо же ей было припарковаться именно возле этого дома, в котором, судя по всему, обитает самая противная старуха на улице. Надо же было такому случиться! У неё украли машину. И когда? В такой день!
На улице по-прежнему ни души. Снова начинает накрапывать дождь, и снова он моментально превращается в ливень. Но она уже не обращает внимания на все эти капризы погоды. Делает глубокий вдох и старается взять себя в руки. «Думай, — приказывает она себе. — Ищи выход! Ты должна что-то делать». Да, но кто ей поможет?
Только не отец! У него сегодня очень плотный график: занятия идут сплошным потоком, без перерыва. Тогда Джордж? Тоже нет! Она не станет беспокоить его. Он сейчас готовится к занятиям. Мо? В экстремальных ситуациях её свекровь незаменима. Она всегда знает, что именно надо делать в критическом положении. Несколько раз Дафния набирает номер её телефона по своему мобильнику. Безрезультатно! Телефон молчит.
Конечно, ей следует незамедлительно обратиться в полицию, заявить об угоне своей машины. Но вначале кладбище! Она должна попасть туда во что бы то ни стало! Сегодня и только сегодня! Между тем уже без двадцати пяти шесть.
Она вызывает такси по телефону.
— Ларкин-стрит, — диктует она в трубку свой адрес, указывая номер дома, в котором только что побывала. — На кладбище Святого Патрика. И пожалуйста, побыстрее!
Она отключает мобильник и снова озирается по сторонам в поисках хоть какого-нибудь укрытия от дождя. Спрятаться негде. Ну и денёк сегодня выдался! Хуже некуда! Дождь лупит как из ведра. Очень скоро она во второй раз за день промокает насквозь. Волосы, одежда, туфли — всё мокрое, всё в воде. Напрасно она вызвала такси. Лучше было бы не мокнуть на месте, а идти. Или даже бежать. Всё не так…
— Дафния!
От неожиданности она вздрагивает. Серебристого цвета автомобиль Тома Уоллеса останавливается рядом с ней. А она даже не услышала шум подъезжающей машины.
— Моя машина, — начинает она бессвязно, голос её дрожит и с трудом повинуется ей, то ли от холода, то ли от пережитого только что потрясения. — Её угнали. А мне надо срочно попасть на кладбище Святого Патрика. До шести! Пока его не закроют.
Он быстро распахивает переднюю дверцу.
— Прыгайте! — командует он, указывая на место рядом с водителем.
Она молча садится и захлопывает дверцу. «Хоть какая-то польза от него, — думает она с раздражением. — А ведь всё произошедшее… это по его вине! Если бы он не опоздал, если бы явился к назначенному времени, то ничего этого не было бы!» В салоне автомобиля прохладно, но печка уже включена. Он регулирует её на полную мощность.
— Скоро станет тепло! — коротко комментирует он свои действия. Дворники ритмично скользят по ветровому стеклу — туда-сюда, туда-сюда, разгоняя потоки струящейся воды. Машина срывается с места. — Вы уже позвонили в полицию?
— Нет. Я позвоню после кладбища.
Он бросает на неё непонимающий взгляд. Она что, хочет его успокоить?
— Дафния! Чем скорее вы…
— Нет, — обрывает она его на полуслове. — Сейчас мне не до того. Я даже думать об этом не могу сейчас. Потом! Всё потом. Главное сейчас — это попасть на кладбище.
Она понимает, что со стороны её слова могут показаться глупостью. Но звонок в полицию в эту самую минуту… Нет! Это выше её сил. Она не сумеет даже толком собраться с мыслями, сконцентрироваться на разговоре, чтобы чётко и коротко изложить суть произошедшего. И чего он к ней пристал со своими советами? Еще немного, и она взорвётся.
Кажется, до него тоже доходит, в каком ужасном состоянии она пребывает.
— Хорошо! Будь по-вашему! — бросает он и замолкает. Весь оставшийся отрезок пути они едут молча.
Она вся подалась вперёд, прижимает к груди свой портфель, глаза устремлены на дорогу. Такое впечатление, что лишь ремень безопасности удерживает её на сиденье. Иначе она бы сорвалась с места и побежала наперегонки с машиной. Вода стекает с волос прямо на лицо, она смахивает капли ладонью и больно щиплет себя за щёку. Главное — не расплакаться! Не дать воли слезам, которые уже на подходе. Намокшая одежда облепила тело, и она чувствует себя словно в панцире. Да уж! Испортит она ему салон, это точно! После неё долго ему придётся сушить кресло. Пожалуй, она туда закачала не меньше ведра воды. Впрочем, какое ей дело до его машины? Так ему и надо, в конце концов! Поделом!
Они выезжают на главную магистраль и почти сразу же попадают в пробку. Движутся черепашьим ходом: рывок — остановка, рывок — и снова торможение. Дафния в изнеможении закрывает глаза. Все её мысли сейчас только о Финне. «Господи! Хоть бы поскорее закончился этот ужасный день».
Но вот наконец впереди замаячило кладбище. А ей уже стало казаться, что этой дороге не будет конца. Осталось не больше половины квартала и проехать еще один светофор. И снова красный! Машина тормозит уже, наверное, в тысячный раз, и она начинает лихорадочно отстёгивать ремень, не в силах уже более ждать. Она даже боится посмотреть на часы.
— Отлично! — бросает она хрипловатым голосом и берётся за ручку дверцы. — Спасибо, что подвезли.
— Дафния, у меня есть один знакомый…
— Нет! — яростно выкрикивает она в ответ. — Вы и так сделали для меня более чем предостаточно!
Пусть катится на все четыре стороны! С неё хватит.
Она выскакивает на тротуар и громко хлопает за собой дверцей, не оставляя ему никакой возможности сказать хоть что-то ещё. И бегом устремляется к кладбищенским воротам, не обращая внимания на дождь и даже не оглянувшись назад. На перекрёстке она бросается на проезжую часть и, лавируя между машинами, перебегает на другую сторону улицы. Осталось всего лишь каких-то полквартала, и она у цели.
Еще один рывок, и вот она уже у кладбищенских ворот. Ворота закрыты. На часах три минуты седьмого.
Чай обжигающе горяч и очень-очень сладок.
— Простите меня! — говорит она пристыженным тоном и протягивает руку, чтобы взять еще одну салфетку. И снова женщина-полицейский участливо объясняет, что ей не за что извиняться.
— Пейте чай, — говорит она, направляясь к двери. — И расслабьтесь немного! Я сейчас возьму бланк заявления и перекинусь парой слов с нашими дежурными.
Женщину зовут Луиза. Она моложе Дафнии, ей лет двадцать пять — двадцать шесть, не больше. От неё приятно пахнет мылом и шампунем. И еще чем-то свежим и простым. Ноготки красивой овальной формы отполированы до блеска. На указательных пальцах обеих рук одинаковые по форме тонкие серебряные колечки. Светло-каштановые волосы подстрижены очень коротко, как у мальчишки. Что-то смутно знакомое во всём облике этой молодой женщины.
Надо сказать, она действовала очень решительно и быстро, как только заметила, что Дафния уже не в состоянии контролировать себя. Тут же сняла щеколду, пропустила за стойку и повела её в соседнюю комнату, не дав возможности собравшимся в полицейском участке толком разглядеть и понять, что происходит.