Без права на развод (СИ)

— Ну как ты, красивая? — и голос такой тональный, вибрирующий, с лёгкой хрипотцой. Он общается со мной, словно мы давно знакомы.
— Нормально, — в растерянности отвечаю я и выключаю телевизор.
— Заведующий заходил к тебе?
— Нет, — смотрю на него с подозрением.
— Вот… — он закусывает губу и усмехается, видимо, глотая плохие слова в адрес заведующего. — Ну ничего, завтра зайдет, — уверено говорит он. — Тебе нравится в этой палате? Как уход? — и тут до меня, дуры, доходит, кто мой меценат.
— Это все ваших рук дело? — спрашиваю я, глядя в «кофейные» глаза. А он кивает, хитро щурясь, словно играет со мной. — Зачем?! У меня нет денег. Я никогда не рассчитаюсь за это! — бью ладонью по кровати и закрываю глаза.
— Ну что ты, котёнок, — его голос становится теплее. Вздрагиваю, когда мужчина берет мою руку, разворачивает ладонь и нежно водит большим пальцем по моему запястью. У него такие теплые пальцы. Несмотря на то, что я совершенно не знаю этого мужчину, мне очень приятны его прикосновения.
— Я за все заплатил. Ты никому ничего не должна. Просто будь здорова, — понижая голос, говорит он, продолжая меня гладить.
— Зачем вам это нужно?
Умом понимаю, что нужно отнять руку, не позволять незнакомому мужчине меня трогать, но тело не слушается, и это не слабость. А нечто другое, что-то очень приятное, от чего разбегаются мурашки по телу, и сердце стучит как ненормальное. Ни один парень не вызывал во мне такую реакцию. И мне становится страшно. Потому что это ненормально — испытывать столько эмоций, совершенно не зная человека.
— Хочу скрасить твою болезнь.
— Вы всегда ходите по больницам и скрашиваете болезни людей? — во мне откуда-то берется язвительность.
— Нет! — немного резко отвечает он.
- Я делаю это только для тебя, Лера, — мое имя, которое никогда мне не нравилось, из его уст звучит красиво. Он произносит его не так как все.
— Зачем? — отчаянно не понимаю я. — Думаю, такой мужчина как вы ничего не делает просто так. Что вам от меня нужно?
— Ты, — спокойно отвечает он и сжимает мое запястье. Дергаю рукой, высвобождаясь. Я в растерянности от его прямоты. Может, я и девственница, но не дура. В своей жизни часто слышала пошлые намеки от клиентов в кондитерской или от соседа по лестничной площадке. Но даже они заходили издалека.
— Прежде чем помогать, нужно было выяснить, хочу ли я так рассчитываться, — голос пропадает, становится обидно оттого, что все настолько банально просто, пошло и грязно.
— Как «так»? — вновь усмехается он, будто я сказала глупость.
— Так, — только и могу ответить, закрывая глаза.
— А давай поговорим как взрослые люди, — вполне серьезно произносит он. — Да, я помогаю не просто так. Увидел тебя сегодня утром и понял, что тебе здесь не место. Такая девушка как ты достойна лучшего. Я просто хотел порадовать тебя и улучшить условия пребывания в больнице. И рассчитываться со мной «так» не нужно. Я не покупаю женщин, они сами дают все, что мне надо, — самоуверенно, но вполне серьезно заявляет он. — Но я хочу твоего внимания и общения, котенок. Будь хорошей девочкой, подари мне свою улыбку, — после этих слов я стараюсь сдержаться, но не улыбнуться невозможно.
— Вот умница. Кстати, меня зовут Артур.
— Очень приятно.
— Очень надеюсь, что тебе приятно, — усмехается он и продолжает гладить мою ладонь.
— Ну, как дела? — в палату неожиданно заглядывает медсестра, и я хочу вырвать руку, но Артур не отпускает. Женщина подходит ко мне и начинает менять капельницу. Я опускаю глаза на наши руки и рассматриваю его большую ладонь, запястье с кожаным браслетом, выделяющиеся вены и понимаю, что ещё ни один парень не делал для меня ничего подобного. Да и не было у меня особо парней, а мужчин — тем более. Медсестра молча уходит, и воцаряется тишина. Я не знаю, о чем говорить с незнакомым человеком. А ещё в присутствии этого мужчины от нахлынувшего смущения у меня предательски горят щеки, и сердце не прекращает колотиться.
 
— Откуда ты такая взялась? — выдыхает Артур. — Такая красивая, — его голос становится тише, а мне бесконечно приятно уже оттого, что этот мужчина, несмотря на мой ужасный вид, считает меня красивой. — Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
— Ну слава богу, совершеннолетняя, — усмехается он.
— Спасибо вам, — невпопад выдаю я. — Но не нужно, мне и в общей палате было хорошо. Пусть меня переведут назад, — не привыкла я, чтобы на меня так тратились.
— Послушай, Лерочка, для меня это ничего не стоит. Я уже все оплатил, и назад мне денег никто не вернет, поэтому, будь добра, не выкидывай мои деньги на ветер, а принимай, — немного резко говорит он, словно ему уже порядком надоела эта тема. — Все, чего я хочу от тебя взамен в данный момент — это твое хорошее настроение.
Он отпускает мою руку, берет пакет и вынимает оттуда бутылку с соком, фрукты и баночки творога с разными наполнителями.
— Я совершенно не знал, что ты любишь, поэтому если тебе чего-то хочется — скажи.
— Спасибо, вы и так достаточно сделали.
— И да, котенок, переходи на «ты». Прекрати благодарить. Мне пора. Кушай фрукты, пей сок, набирайся сил. И подари мне ещё одну улыбку. — Я улыбаюсь, глядя, как он встаёт и ухмыляется в ответ. Несмотря на то, что Артур кажется простым, в этом мужчине чувствуется превосходство. Не думаю, что он такой добрый со всеми. — Я приду завтра. Чего тебе хочется?
— Ничего, спасибо.
— Лера, ещё раз скажешь спасибо — отшлепаю по попе! — шутит он. А я опять заливаюсь краской. Замираю, когда мужчина нависает надо мной. Он молча смотрит мне в глаза, а я, распознав в его «кофейном» взгляде огонь, не могу оторваться. Потом он наклоняется ниже… Я задерживаю дыхание и неосознанно закрываю глаза. Чувствую, как он глубоко вдыхает, проводит носом по моей щеке, и его теплые губы целуют мои виски, щеки, и краешки губ. По телу несётся жар, и сердце уже готово выскочить из груди. — Ты необыкновенная, — от его шепота разбегаются по телу мурашки. — До завтра, — он отступает и уходит. А я боюсь открыть глаза и проснуться в общей палате. Потому что так не бывает. Никто ничего не делает просто так или потому что я необыкновенная.
Так и лежу, глубоко вдыхая его аромат, который ещё витает в палате. Кажется, что я все еще продолжаю ощущать на себе легкие прикосновения этого мужчины, словно он оставил на мне некие фантомные следы.
  
ГЛАВА 4
 
Артур
Глядя на мишень, задерживаю дыхание, стреляю и попадаю точно в цель. Еще прицел, но поднимается ветер. Делаю поправки на него и сшибаю вторую бутылку, затем еще и еще, уже очередью, и ни одного промаха. А вот Тимур лажает на последнем выстреле, и это значит, что я выиграл. Но дело не в деньгах и споре, кто из нас круче в стрельбе. Я так расслабляюсь. Кто-то слушает музыку, кто-то бухает, кто-то трахается, а я с детства стреляю. Люблю оружие и много знаю о нем. Спасибо отцу и его коллекции винтовок. Такое вот немного ненормальное увлечение, которое всегда пугало мою мать.
— Ну да, с кем я тягаюсь, ты же помешан на оружии, — усмехается Тимур и опускает винтовку. Мы недалеко от города, возле речки, пробуем новые американские «ACR», которые пришли мне вчера. — Ничего так «игрушка», — говорит он, рассматривая винтовку.
— Наша «ORSIS» лучше, — отвечаю я и забираю у него оружие, складывая в багажник, накрываю брезентом.
 
— Согласен, — достаю из портативного холодильника пару бутылочек бельгийского пива, открываю и протягиваю одну из них Тимуру. Мы дружим с университета, он единственный человек, которого я могу назвать другом. Даже отцу так не доверяю как Тимуру. Потому что отец меня предавал, а Тимур — нет. Облокачиваюсь на внедорожник и смотрю на тихую воду в речке.
— Как отец? — спрашивает друг.