Топи

Шагает из комнаты в сени и на прощание – демонстративно – хватает Арину за попу. Арина вспыхивает и лепит ему пощечину, привставая на цыпочки. Макс хватается за щеку, но все равно сохраняет довольный вид. Когда он исчезает в сенях, Капитан задерживается на секунду с Ариной.
АРИНА
Че надо?
КАПИТАН
Оставь парня, ведьма. Он мудак, конечно, но такого не заслужил.
АРИНА
Да пошел ты!
КАПИТАН
Если ты скажешь, то и я скажу.
АРИНА
Кто тебе поверит?
Капитан скалится, машет рукой погруженной в «Голос. Дети» Ирине и уходит.
ЭКСТ. ТОПИ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ДЕНЬ
Макс стоит на крыльце, смотрит вперед – на пустые дома, в одном из которых сидит в подвале Эля. Капитан выходит к нему, достает сигарету из пачки, угощает Макса.
КАПИТАН
Даже своих проведать не зашел, сразу к ней, да?
МАКС
Сколько ей лет?
КАПИТАН
Мне кажется, тебе лучше не знать.
МАКС
Чтобы мне потом следователь рассказал?
КАПИТАН
Не ссы, ладно. Все по закону. А вот твоих там нету, между прочим.
МАКС
Как нет?
КАПИТАН
Ушли. Написали, что в монастырь потащились опять.
Видишь, кому чего. Кому для тела, а кому для души.
МАКС
Надо поехать встретить их.
КАПИТАН
Да что ты говоришь!
МАКС
Пока с ними тоже не случилось чего-нибудь.
КАПИТАН
Так рассуждаешь, как будто бензин ты мне заливаешь, а не государство российское.
МАКС
Ну и хер с тобой. Сам пойду.
КАПИТАН
Да ладно, ладно! Не кипятись. Давай сгоняем. А то и тебя еще, не ровен час, кто-нибудь по пути схарчит.
Делает Максу страшные глаза; бросает окурок. Сбегает по ступеням и бежит, прикрываясь от дождя, к калитке. Макс следует за ним, бросив взгляд вскользь на Аринино окно, – и видит в нем Арину, которая наблюдает за ним. Когда их взгляды встречаются, она, смутившись, отступает от окна.
Когда Макс садится в «УАЗ», на его губах играет торжествующая и предвкушающая улыбка.
«УАЗ» отъезжает и, прокатившись по залитой грязью улице, выкатывается из Топей. Собаки провожают полицейскую машину ожесточенным лаем.
ЭКСТ. ТОПИ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ДЕНЬ
Туман наползает на Топи от реки. Собаки прячутся по конурам.
В своем доме Арина отходит от окна и задергивает шторы.
Баба Нюра захлопывает дверь в свою избу.
Безымянная старуха ежится и прячется в чужом пустом доме.
Туман становится такой густоты, что с одного края улицы становится не разглядеть другой.
ЭКСТ. ДОРОГА В ПОЛЕ. ДЕНЬ
В наползшем от реки тумане едет черная машина – рубленый «Мерседес Гелендваген» с полностью тонированными стеклами. Катится неспешно.
ИНТ. ПОДВАЛ ПРОПАВШЕГО. ДЕНЬ
Пропавший смотрит на Элю – на фоне затихает собачий лай.
ПРОПАВШИЙ
Почему не стала кричать?
ЭЛЯ
Я тебе верю. Верю, что разберешься и отпустишь.
ПРОПАВШИЙ
Это не твои были.
ЭЛЯ
Не какие – «не мои»?
ПРОПАВШИЙ
Не твои.
ЭЛЯ
Слава богу, что не мои, тогда.
ПРОПАВШИЙ
Сама молилась небось, чтобы они. Чтоб меня грохнули там и за тобой спустились.
 
ЭЛЯ
Нет.
ПРОПАВШИЙ
Гляди, если что, тебя собака все равно порвет.
Пропавший хмыкает.
ЭЛЯ
Когда он моего парня душил… Дауд… я могла его убить. Могла – но не смогла. Почему? Включилось что-то. Слабость такая… Думала, я свободная стала… За эти пять лет. Нет. Не стала.
ПРОПАВШИЙ
А меня что, не боишься?
ЭЛЯ
Я думаю, ты там, под маской этой… нормальный человек. Думаю, что если б тебя так не изуродовало там… И еще… Ты же на войне был.
ИНТ. ЦЕРКОВЬ. ДЕНЬ
Лиза и Соня – без Дениса – в церкви. Лиза ходит кругами, Соня беспомощно на нее смотрит. Лиза останавливается, присматривается к руке – на нее садится комар. Она выжидает, пока тот присосется, а потом с размаху лупит по руке ладонью. От комара остается кровавое пятно.
ЛИЗА
Это тюрьма какая-то, что ли?!
Я что, шагу отсюда ступить не могу?! Я хочу обратно свою нормальную жизнь, а не это! К парню своему хочу!
(она оборачивается к Христу на иконе)
Меня такое чудо на полшишечки не устраивает, слышь, ты?!
СОНЯ
Не надо так! Пожалуйста, зачем ты?
ЛИЗА
А как надо?!
СОНЯ
Ну… Я понимаю, да… Папа, он… так с тобой обращался. Но… Господь… Это ведь не Господь. И то… что папа говорил с тобой от Его имени… ничего не значит. Откуда мы знаем, что Он считает грехом, а что нет?
ЛИЗА
То есть теперь блядство уже не грех? Теперь Бог опять есть любовь? На лету переобулся?
Соня только крестится.
СОНЯ
Я только говорю, что папа ведь – это не Господь. И если он такой… грешник… Это не бросает тени на Господа…
ЛИЗА
Объясни мне тогда, почему я не могу отсюда выйти!
СОНЯ
Я не знаю, правда, Лизунчик… Может быть, это испытание какое-то… Твоей веры… Нашей веры…
ЛИЗА
А что ее испытывать? И так все ясно!
СОНЯ
Попроси у Него. Помолись Ему. Как я молилась за тебя… Попроси, чтобы Он позволил тебе выйти отсюда…
ЛИЗА
Попросить?!
СОНЯ
Смирение… Может быть, Он смирения хочет…
Лиза кривится. Смотрит на икону.
СОНЯ
Тебе трудно, что ли? Ну? Ради меня… Ради Темы…
Лиза молчит. Проходится по церкви. Возвращается к Соне.
ЛИЗА
Ок.
Подходит к иконостасу, опускается перед ним на колени – картинно. Размашисто крестится.
ЛИЗА
Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаю! Дозволь покинуть храм Твой! Помилуй мя, Господи, и не даждь мне погибнуть! Помилуй мя, Господи, яко немощна есмь! Посрами, Господи, борющаго мя беса. Упование мое, осени над главою моею в день брани бесовския! Борющаго мя врага побори, Господи, и обуревающия мя помыслы укроти тишиною Твоею, Слове Божий!
Она поднимается с колен. Разворачивается лицом к Соне. А потом направляется к выходу из церкви. Соня, глядя, как та идет, тоже принимается креститься и бормотать молитву.