Новый старый 1978-й. Книга двенадцатая (СИ)

И самое главное, Брежнев теперь всегда принимал мою сторону. Поэтому в последнее время в мой адрес резко прекратилось количество негативных высказываний.
— Ты, я заметил, помирился с Романовым? — продолжил Брежнев, как ни в чём не бывало.
— Если человек занимается военно-промышленными вопросами, то вопросами культуры пусть занимаются другие, не менее компетентные люди, — сказал я несколько витиеватую, но всем понятную фразу, указавшую, в общих чертах, на причину возникших между нами разногласий.
Брежнев улыбнулся, оценив её. Было видно, что он очень доволен сегодняшним заседанием Политбюро и тем, как я грамотно его провёл. Расту, однако.
В Кремле нас встречали, как настоящих космонавтов. С неизменным хлебом с солью. Леонид Ильич такой официоз любил, и местная партэлита готова была потрафить его желаниям. Ну и фиг с ними. Пусть Генсек этим балуется, я это дело отменю через два года. Сплошная антисанитария, ей Богу. Грязными руками отламывать кусок от непонятно где валявшегося каравая и есть его, макнув в солонку, когда все знают, что соль — это белая смерть. Я понимаю, что КГБ всё проверит и перепроверит. Но и в моей истории после смерти Брежнева этот обычай тоже отменили.
Задерживаться я не стал и быстро попрощался с членами Политбюро и секретарями ЦК. Было видно, что все уже начинают привыкать, что у нас в стране сейчас существует некое двоевластие. Но нет никакой борьбы за саму власть. В кои-то веки в нашем государстве всё происходит цивилизованно. И это радует. Правильно я поступил, решив сделать ставку на Брежнева. Андропов с Сусловым заигрались в небожителей, а Генсек в них не играет, он этим живёт.
После Кремля я сразу вернулся на базу. Надо было доводить задуманное до конца. Только я не знал как. Как передать свою мысль телепорту, чтобы он отправил меня в пятое измерение? Ведь атланты долго этого добивались, а я решил с наскока решить эту проблему. Но у меня было одно преимущество перед ними. Я знал, что они это уже сделали, поэтому был полностью уверен, что пятое измерение существует.
У меня было предчувствие, что это как-то связано с тринадцатой изумрудной скрижалью. Недаром она здесь так хорошо охраняется. Даже лучше, чем сама машина времени. Но там написана всего лишь одна короткая фраза «Нук пу нетер», что означает на атлантском «Я есть Бог».
А кто у нас живёт в пятом измерении? Правильно, боги. И это, скорее всего, некий пароль для неофитов, то есть для новообращённых. Только обращённых во что, о чём я догадывался очень смутно. А всё потому, что «родимые пятна» третьего-четвёртого измерения не давали мне пока подняться выше.
Но вот настал тот час, когда я смогу шагнуть на новую ступень своего развития. Если, конечно, я не ошибся. Но если и ошибся, то ничего страшного не произойдёт. Я просто останусь на месте и никуда не перемещусь.
Зайдя в зал телепорта в состоянии некоторого волнения, я, когда за мной закрылись двери, произнёс, уже в который раз, слова мантры «Я есть Бог». То, что произошло дальше, меня просто потрясло.
Я оказался в свете. Нет, не в высшем свете напыщенных аристократов и снобов. А в свете, где вокруг светло. Свет был белый и мягкий. Не было ни верха, ни низа. Но я не мог сказать, что я парил в воздухе. Оглядев себя, я понял, что никакой трансформации с моим телом не произошло. Я даже потрогал себя руками, а потом ущипнул за ногу. Всё функционировало нормально и это был именно я, а не какая-то голографическая проекция.
— Здравствуй, Андр, — сказал голос у меня в голове. — Я тебя давно жду.
— Здравствуй, незнакомец, — ответил я на приветствие. — Где я?
— Там, куда ты и хотел попасть. Для простоты понимания я тоже буду называть его пятым измерением.
— Тогда кто ты?
— Я Пэмандр.
— Тот самый, который Бог и который разговаривал с Гермесом?
— Это я и не я. Ты пока этого не поймёшь. Но будем считать, что я есть именно он.
— Всё чудесатее и чудесатее. Получается, что это ты перенёс моё сознание в моё же молодое тело?
— Я. Так сказал Гермес.
— А где он сам?
 
— В восьмом измерении.
— О чём-то таком я и подумал. Я не могу до конца понять, зачем понадобился именно я?
— В тебе течёт кровь Гермеса, поэтому твоя кандидатура была самой оптимальной. Но ты пришёл к правильным выводам. Только есть некоторые неточности в определениях.
— Так что, я действительно являюсь посредником между людьми и богами?
— В какой то степени это так. Если не захочешь стать такими, как мы.
— Но я создан из плоти и крови, а ты создан из света.
— Ты тоже можешь создать себя из света. Судя по тому, как быстро ты смог пройти четвёртое измерение и оказаться здесь, у тебя на это уйдёт не очень много времени. Хотя здесь нет времени, его придумали люди.
— Это как?
— Теперь ты можешь вернуться в любую точку своего пространства-времени когда пожелаешь. Тебе отныне, как и нам, не нужна машина времени. Ты теперь, пока используя пятое измерение, можешь быть в нескольких местах одновременно.
— Ого. Получается, предтечи тоже пошли по такому же пути и оставили свою машину времени?
— Да, и она попала к людям, которые пытаются не совсем правильно её использовать.
— Так накажи их.
— Мы в это не вмешиваемся.
— А предтечи?
— Они сейчас в одиннадцатом измерении.
— И что там?
— Там зеркальная вселенная. Время, будем называть его так, в этой вселенной течёт в обратную сторону. Мы ей из-за этого дали определение антивселенной.
— Именно оттуда атланты брали антивещество для своего оружия?
— Это было очень давно. Туда теперь можешь попасть и ты, только на очень короткое время.
— Так вы вернётесь на Землю?
— Теперь всё зависит от тебя. Если ты не сможешь всему научиться, нам придётся вернуться. Не всем, но многим.
— И сколько я должен учиться?
— Десять тысяч лет по земным меркам, а может и меньше.
— Сколько? Я столько не проживу.
— В тебе говорит твоя человеческая сущность. Ты, побывав в этом свете, уже сможешь прожить ещё сотню лет. Твой организм сейчас изменился. И, к тому же, ты всегда сможешь вернуться в то мгновение, когда ты отправился сюда.
— Без моих девчонок мне здесь будет очень скучно.
— Ты можешь убрать свет и создать любую реальность вокруг себя. Попробуй сделать это, просто подумав об этом.
Думать — не строить, бетон не нужен. Я подумал о Тропарёвском парке и вспомнил пруд, где мы купались, будучи детьми. И в тот же миг свет исчез и я оказался на берегу этого пруда. Тот же голос сказал:
— Это реальный мир, только тебя никто не видит. Ты нематериален, как и я. Ты стал чистой энергией и это первый шаг, которых будет ещё много. Ты быстро учишься, поэтому срок твоей учебы может значительно уменьшится.
— Но что-то я уже и сейчас могу?
— Планету ты сейчас не создашь, но что-то небольшое ты уже сделать можешь.
Я попытался представить себе авторучку и у меня в руке появился «Паркер» с золотым пером. А неплохо я подумал. Но не исчезнет ли она, когда я вернусь на Землю?
— Не исчезнет, — услышал я голос Пэмандра. — Ты сможешь её сам развоплотить, если захочешь. Только дальше надо продолжать учиться.
— А можно я буду здесь появляться, но, через какое-то время, возвращаться? Даже несколько дней без моих жён я не выдержу.
— Гермес так и сказал, что ты не сможешь. Слишком сильна, пока, в тебе привязанность к Земле. Ты до конца не осознал, что здесь нет времени, поэтому ты его не замечаешь. Возвращайся, когда посчитаешь нужным. Я всегда здесь и везде. Со временем ты всё поймёшь.
Пруд исчез и я оказался опять в ярком свете, а потом увидел себя стоящим в зале телепорта. Так я был или не был в пятом измерении? Может всё это мне просто приснилось? Мои часы показывали тоже самое время, когда я зашёл сюда. Но тут мой взгляд упал на перьевую ручку и я понял, что это всё это было на самом деле.
 
Мне врезалась в голову одна фраза, произнесённая Пэмандром. Он сказал: «Ты побывал в этом свете». Она очень похожа на словосочетание «на том свете». По сути, это и есть теперь тот свет, если смотреть на него не изнутри, а извне. Значит, правильно говорят люди, пережившие клиническую смерть, о виденном ими свете.