Огонь желания

– Я не могу позволить, чтобы вы тратились на меня.
Выхватив из ее заляпанных краской пальцев письмо, он кинул его на пол и взял руки Дианы в свои.
– Мне наплевать, сколько это стоило. Я несу ответственность за то, что случилось прошлой ночью, й должен исправить ситуацию.
– Но я сама с охотой принимала участие…
– Только потому, что я вынудил вас. – Когда она насупилась, вспомнив все, Торн тихо сказал. – Диана, позвольте мне сделать это ради вас. Я не смогу жить, зная, что вы страдаете по моей вине.
  
Бережность, которая прозвучала в его просьбе, подкупала. Ей так не хватало человека, который защищал бы ее. После смерти Натаниеля она еще острее почувствовала свое одиночество. Особенно после того, как ее отношения с Эми стали такими натянутыми.
Нужно быть благодарной Торну за заботу, напомнила себе Диана.
И была еще одна причина для благодарности. Она вспомнила признание кузины во время их последнего разговора. Ведь он уберег Эми от охотника за приданым.
Все еще ошеломленная, Диана покачала головой:
– Ну ладно. Тогда спасибо.
– Вот и отлично.
Торн наклонился, явно собираясь ее поцеловать, но Диана вдруг пришла в себя и выдернула у него руки.
Отступив на безопасное расстояние, она подозрительно посмотрела на него:
– Но если вы рассчитываете, что это изменило мое отношение к помолвке, то вы очень ошибаетесь. Я не собираюсь выходить за вас.
– Ну, это мы еще посмотрим, – парировал Торн тихо.
 
Глава 13
Если сначала Диана рассчитывала, что ей удастся убедить Торна отказаться от женитьбы, то потом она быстро поняла, что недооценила его решимость.
Он был неумолим.
Он отказался отменить посещение публичных мест и настоял, чтобы они везде продолжали появляться вместе, словно ничего не произошло. Хуже того, он обратил против нее всю силу своего проклятого обаяния.
На следующее утро Диана в одиночестве сидела у себя за завтраком. Она все-таки переехала от леди Хеннесси с Беркли-сквер. И тут у дверей неожиданно объявился Торн с верховой лошадью для Дианы и предложил покататься в парке. Она стала протестовать, говорить, что у нее много работы. Но он пригрозил, что силком отвезет ее туда какой есть, если она немедленно не переоденется для верховой прогулки.
Потом он терпеливо ее ждал. Как только они устроились верхами, он приказал груму оставаться на месте и ждать их.
Раньше Диана как-то не замечала, что Торн всерьез соблазняет ее, но когда они по оживленным улицам Лондона скакали в сторону Гайд-парка, она поняла, что стала объектом неистового флирта.
Когда Торн во второй раз польстил ей, восхищаясь тем, как она выглядит, Диана с подозрением глянула на него.
– Я не пойду за вас замуж, – в который раз повторила она.
В ответ он трогательно улыбнулся и покачал головой:
– Мне кажется, вам пора принять мое предложение и узнать, что такое настоящее наслаждение. Уверен, вам понравится больше, если я стану пользоваться не только руками и ртом.
Диана чуть не задохнулась.
– Не собираюсь заниматься с вами любовью, Торн!
– У вас нет сердца.
Он замолчал, направляя ее лошадь через оживленную улицу, заполненную телегами и повозками, а потом снова вернулся к той же теме:
– Я уже объяснял, сладкая моя, что сопротивление еще больше интригует и возбуждает мужчину. Сдайтесь и убережете нас обоих от погонь и преследований.
– Я не хочу сдаваться.
– Вы же знаете, что хотите.
Самым ужасным было то, что ей действительно хотелось сдаться, призналась себе Диана. Этим утром Торн был дьявольски хорош, с ангельским лицом и смеющимися карими глазами, в которых плавали зеленые и золотые искорки. Ему просто невозможно было сопротивляться.
– Мне очень хочется заняться с вами любовью, – признался Торн, вглядываясь в нее блестящими глазами. – И больше нет никакой причины откладывать это.
– Причина есть, разумеется. Я намерена сохранить последние остатки репутации.
Торн слегка улыбнулся:
– Ночами вы лежите в постели и воображаете, как будете двигаться подо мной, так ведь? Или как потрясающе будет почувствовать меня глубоко в себе?
– Нет, конечно, нет. – Она знала, что лжет.
– А вот я думаю об этом. Когда сплю и когда бодрствую. Не могу выбросить вас из головы.
Диана обрадовалась, когда они наконец добрались до парка, потому что это на время остановило его уговоры. Кроме того, ей нравился проворный галоп и мгновенное чувство свободы, которое давала верховая езда. К тому времени, когда они вернулись к ее дому, у нее поднялось настроение, в первый раз за последние два дня.
Однако как только Торн вытянул руки, чтобы помочь ей спешиться, все ее тревоги вернулись вновь.
Ухватив Диану за талию, он с вызовом смотрел ей в глаза, когда неприлично долго опускал ее вниз, прижимая к себе. Затем по-хозяйски положил ладонь ей на шею сзади.
– Торн, даже не думайте…
Он наклонился к ней, прежде чем Диана успела закончить фразу. Когда он обхватил ее губы в долгом, неторопливом поцелуе, она почувствовала, как над ней, ошеломляя и поражая до глубины души, разразилась летняя буря.
Последней мыслью было то, что за ними наблюдают. Его грум стоял в нескольких ярдах от них и делал вид, что это его не касается. Покраснев от неловкой ситуации, Диана отступила на шаг. Торн, видимо, понял, что поставил ее в неловкое положение, потому что в его глазах вспыхнула улыбка. Ей захотелось надрать ему уши.
– Я все понял, – проговорил он вполголоса, специально провоцируя, как он это умел делать. – И как только можно быть таким хамом? Но все-таки я получил доказательство, что вы хотите меня.
– Неправда, заносчивый вы мужлан! – прошипела Диана, пытаясь не повышать голоса.
Его самоуверенная улыбка выводила из себя, но все равно была неотразимой. Еще больше ярости вызвал его менторский тон, когда он, слегка щелкнув ее по носу, тихо приказал:
– Думай обо мне, любимая, когда будешь сегодня ночью лежать одна в своей целомудренной постели.
Он послал ей еще одну озорную улыбку и повернулся к лошади.
К ужасу Дианы, это был всего лишь первый из множества подобных инцидентов, последовавших потом, на следующей неделе, когда Торн одержал личную победу в сражении, в котором одна сила воли противостояла другой.
Ее прием в академию по крайней мере смягчил последний удар по ее репутации. К тому же события в мире отвели внимание от ее позора, и Диана перестала быть главной темой пересудов.
Вместо нее все заговорили о Наполеоне Бонапарте. В марте корсиканское чудовище вернулось в Париж, чтобы возродить свою армию и империю. Как раз на прошедшей неделе произошла реставрация его власти во Франции и была принята новая конституция. Британские газеты были полны спекуляций, в которых горячо обсуждалось, что союзники должны делать и как будут отвечать на эту серьезную угрозу.
Однако для Дианы главной заботой в настоящий момент была угроза со стороны Торна. На публике он был само очарование и забота. Наедине он пользовался любой возможностью, чтобы поцеловать или поласкать ее.
Торн понимал, что, открыто общаясь с Дианой, он нарушил множество условностей, принятых в обществе. Знал, что играет не по правилам, но послал все к черту. Его совершенно не беспокоило, что он использует любое преимущество к своей выгоде. Он нацелился сломить сопротивление Дианы их браку. Фактически поставить ее в такую ситуацию, при которой она не смогла бы отказать ему.
Он сам все больше смирялся с неизбежностью, но не предполагал, что потребуется столько усилий, чтобы уговорить ее. Последний раз такое случилось с ним много лет назад. Давно уже никто так активно не противостоял ему, как это продолжала делать Диана. Полная чувственности игра с ней, однако, была из тех, в которых он знал, как побеждать.
  
В которой он обязательно победит.
Хотя он мало сомневался, все равно это сводило его с ума.