Заговор (СИ)

Катя улыбалась, делала все то, что необходимо делать, механически, выдавая фразы, которые можно было принять за заученный текст. Однако это видел и чувствовал я, но внешне никто бы не мог сказать, даже догадаться о том, как сейчас Кате тяжело, как кипит кровь внутри очаровательного тела молодой женщины. А я это чувствовал. Понимал, что с ней происходит, но ничего поделать с этим не мог. Эту каторгу под названием «прием у Юсуповых» нужно отбыть. Условно-досрочного освобождения в данном случае не предусмотрено.
— Теперь можем поговорить, — сказал я, когда наша карета тронулась, спешно удаляясь вдоль Екатерининского канала в сторону Васильевского острова.
На вид хрупкая ручка устремилась к моему лицу, но я успел перехватить ее.
— Поговорить, Катя, а не пощечины мне даровать, — сказал я, отпуская руку жены.
— Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты опозорил меня. Вначале какая-то Хехель, за которую ты будешь дуэлировать, после Шевалье… курва французская. Да кем она себя возомнила! — изливала свои эмоции Катя.
Я не мешал. Чем больше выругается, тем меньше глупостей останется в голове. Эмоции никогда не помогают конструктивному разговору, они злейший враг рациональному и логичному. А в нашем случае нужно иметь разум. Итак задач по горло.
— Если любишь меня, ты не будешь стреляться, — завершила свою длинную отповедь Катя.
Я чуть не рассмеялся. Сейчас она не то что разум не проявила, а предстала передо мной, словно ребенок. Ранее Катя практически провоцировала меня на дуэль. Может тогда так же не думала, посчитала романтичным, что я буду биться за нее. А после пришло разочарование, что причина ссоры не том, что она приглянулась Балашову, а тут дело в какой-то другой женщине. А теперь, когда стало понятным, что игры становятся опасными, включила ту самую заботливую любящую жену, которой и должна была быть ранее? Боится за меня? Правильно, но поздно.
Нам нужно чаще выходить в свет, чтобы лучше себя чувствовать среди пауков и змей. Необходимо выработать иммунитет к разным видам яда, который так и сочится из придворных и «околодворных» вельмож Российской империи. Или быть, как Кутайсов и Аракчеев, которые стараются избегать таких вот приемов, как у Юсупова сегодня?
— Не молчи! Я требую ответа и согласия с моими требованиями! — не получив ответа, Катя вновь стала повышать голос.
— Слушай сюда, супруга! — жестко говорил я. — Ты требовать ничего не будешь. Я не обвиняю тебя, что ты пробовала уличить меня в трусости. Вспомни разговор! Но в делах чести, я сам решу, как поступить. Ты — мой тыл, моя опора для души, сердца. Я люблю тебя, но пользовать себя я не позволю даже тебе.
— Мне более не о чем с тобой разговаривать. Это я еще не спросила о том, каким ты Горокрестовским представлялся курве Шевалье и что у вас было… Не хочу вовсе разочароваться в тебе, — высказалась Катя.
— Вовсе разочароваться? — повторил я. — То есть ты уже в чем-то разочаровалась? Может зря я идеализировал и романтизировал наш брак, реальность сложнее?
Хотелось еще много чего сказать, даже не помогал особо опыт прошлой жизни, все равно эмоции подавить в себе не получалось. Но внешне я стал невозмутимым, а вот внутри… ураган.
Все-таки я испытываю к этой женщине сильные чувства, такие, что и в иной реальности ни к кому не испытывал. И даже мысли о дуэли не так меня волновали, как ссора с Катей. Первая, к слову, ссора. А мы еще молодцы! Столько время прожить без серьезных конфликтов, при том, что я сильно много позволяю жене. Пусть тут нет домостроя, но уже то, что она пробует чуть ли не в драку со мной влезть, за это стоит одергивать Катю.
Хотя… она еще сильно юная, пусть и умненькая, но не научилась собой владеть, по крайней мере со мной. На людях отыграла свой минимум без проблем. Мы же часто бываем более суровы к тем, кого любим? Вот и Катя… любит меня. Или в ее нервозности виновато что-то еще? Кто-то еще?
  
Глава 10
 
Глава 10
Петербург
4 ноября 1798 года
  
Сил мне и терпения! Приходиться самому себе желать того, что иные не пожелают. Нет, не потому, что некому. Покажи я, что мне нужно сострадание, жалость, так набежали бы многие утешать: кто с платком для слез, кто с этиловой слезой в стеклянной бутылке, иные с абонементом в бордель, если тут такие имеются… абонементы, бордель-то найти не так трудно.
Но нельзя. Важно держать марку, фасон, лицо. Я, как-никак ворвался в российскую элиту, значит не должен выглядеть жалким, чтобы быть в миг съеденным, чтобы не скинули с обрыва Олимпа. Да и на что жаловаться? На то, что зарылся в делах, стремясь, хоть по верхам упорядочить даже не все, но многие начинания? Или на то, что поссорился с женой? Ну не на переживания же о дуэли, в самом деле!
В лучших традициях, жена умотала к теще, роль которой играет Екатерина Андреевна Оболенская. Уверен, кто княгиня даст по симпатичной капризной заднице моей супруги за такие выверты импульсивной девчонки. Так что зря это Катя переехала два квартала, чтобы спрятаться у тетушки.
Понимаю, что Катюша ждет, чтобы я с цветами, стихами, весь такой на белой карете, приехал и умолял ее вернуться. Да и Бог с ним, был бы толк, так именно подобным образом и поступил бы. Но вот от таких поступков пользы для нашей супружеской жизни не будет. Один раз Катя раскапризничалась и я прискакал на крыльях любви, второй… Потом что? На шею сядет и своими соблазнительными ножками будет стучать мне в грудь?
Семья — это не только про любовь, это и про тыл. И до недавнего времени, я даже не сомневался, что у меня-то отношения с женой лучше, чем у кого бы то ни было. Может так оно и есть, но нужно несколько перебеситься.
Ну и беременность. Нет в этом времени УЗИ, не так, чтобы и понятно, когда женщина уже понесла. Но это лишь на первых неделях, когда задержка может быть вызвана и гормональным сбоем. Но у Кати уже как два месяца… И эти смены настроения с перебивкой на полное, неадекватное поведение… Может, все же нужно было учесть и этот фактор и стараться сглаживать углы? Или и Кате нужно так же поступать, все же у меня дел, работы, службы, несоизмеримо больше, не так много времени остается для самокопания и анализа семейных отношений?
Впрочем, как говориться, нет худа без добра. И это самое добро в том, что я могу быстро и без отвлечений заняться делами. У меня всего-то меньше трех дней осталось до дуэли.
Моим секундантом стал, уже подполковник, Михаил Кантаков. Миша в курсе многих моих дел, понимал, что и как, что мне нужно время, дабы дела привести в порядок, завещание составить, заключить некоторые договора на будущее, делегировать полномочия. Волокиты не много, ее очень много. И это же неприлично умирать, оставив дела и проекты в хаосе. Нужно хотя бы составить папку очередности дел с рекомендацией, в каком направлении двигаться приемникам. Не развалится ли все то, что уже создано?
Это не пораженчество, это реальная оценка ситуации. Я был почти уверен, что с Балашовым мы будем драться на шпагах. Последняя его дуэль была именно таковой, где он не так уж и безоговорочно выиграл. Но, нет стреляться. Поспешил я с вызовом, нужно было предоставить такую прерогативу моему оппоненту. Я бы выбрал шпагу, нынче я весьма неплох в ней, что отмечали два последних моих наставника, которые не так, чтобы и превосходили меня в искусстве фехтования. Недаром я много внмания уделял именно этому виду боя. Или даром? В бою такие навыки не так и нужны, дуэли в России прочно переходят на пистолеты…
Но есть даже пути отката ситуации с поединком. Не была брошена перчатка, как и не случился физический контакт, в смысле, по морде я ему не съездил. Значит, была возможность примериться. Вот только, все общество ждет дуэли. Все в предвкушении кровавой истории. И не то, что не хочется общество лишать повода для разговоров, пусть черти жарят их всех, или почти всех, на сковородках, дело в статусе и доказательстве всем, что я не «червь, я право имею».