Во благо Ордена Феникса (ЛП)

— Где твоя волшебная палочка?
— Прости? — задыхаясь, прошептала она.
— Твоя палочка…
— Она… М-м-м… В моём кармане… в кармане моей рубашки.
— Accio!
Мгновение спустя Гермиона почувствовала, как гладкую древесину палочки вложили в её руку. Затем Снейп приподнял девушку, пронёс несколько шагов и посадил голой задницей на твёрдую поверхность — на письменный стол. В темноте она ощутила под собой мягкую ткань и последовавшее решительное надавливание его руки на её грудь. Профессор настойчиво подталкивал её, укладывая вниз, пока она не легла на материю, в которой узнала его мантию.
Его тёплые ладони удовлетворённо пробежались вниз по её обнаженному животу, затем скользнули по бёдрам и жёстко вцепились в них с внутренней стороны. Грубо раздвинув ноги девушки в стороны, он схватил кончик палочки и направил его вниз между её ног. Холодное дерево коснулось клитора Гермионы.
— Накладывай Histomalleus, — приказал он.
Её рот шокировано открывался и закрывался несколько раз, пока она моргала в окружающую вокруг темноту.
«Что он собирается со мной сделать?»
— Накладывай… своё… заклинание, — угрожающе прорычал он.
Гермиона закрыла глаза.
— Histomalleus.
Она немедленно почувствовала это — небольшой комочек клитора теперь стал распухшим и тяжёлым между её нижних губ. Палочка выскользнула из пальцев гриффиндорки и упала на пол. Снейп небрежно отодвинул её ногой.
Всё началось с ощущений его уверенных пальцев, раскрывающих складочки плоти её половых губ, подставляя тем самым, всю увлажнённую киску прохладному воздуху. Гермиона, лежа с широко разведёнными ногами, итак чувствовала себя очень откровенно. Но новое ощущение, когда раскрылась её самая интимная область, как будто её плоть была безболезненно рассечена искусным хирургом, оказалось мучительным. По крайней мере эти мысли гуляли в её голове до тех пор, пока не произошло кое-что ещё, и пока её детальный анализ ситуации внезапно не стал… гораздо… менее… важным…
— О, Боже…!
Обжигающий рот Снейпа сомкнулся на её гигантском клиторе, кончик его языка поглаживал вдоль него, посылая удары удовольствия в самые глубины её сущности. Голова Гермионы напряжённо приподнялась вперёд, чтобы посмотреть на происходящее — как будто она могла лучше познать все ощущения, если бы увидела его. Но везде была почти абсолютная тьма и профессор казался просто тёмной фигурой между её ног. Чёрная, опасная, настойчивая фигура, возбуждающая её до уровня, который был почти за пределами понимания Гермионы.
Его язык был мягким, но упругим, как и член, и он двигался с вполне сознательными намерениями. Эти намерения требовали её, утверждали и заявляли на неё свои права, окончательно затуманивая рассудок девушки. Казалось, не существовало никаких границ для его исследований. После взмахов и поглаживаний языка, превративших клитор в пульсирующего монстра, он спустился вниз и начал омывать её изнывающую от желания киску. Должно быть, она уже истекала от влажности. Но, казалось, это не было ему неприятно. Снейп попеременно чередовал щекочущие ласки и ритмичные погружения языка внутрь.
Тогда она обнаружила, что её бёдра рефлексивно покачиваются ему навстречу. Во многом это было похоже на секс. Но приятное щекотание волос профессора между её бёдер, не давало забыть, что на самом деле там происходило. Казалось, язык в её киске доводил девушку до пределов. Но когда он вернул всё своё внимание к клитору, одновременно с этим проскальзывая в её разгорячённое отверстие чем-то похожим на два довольно больших пальца, Гермиона потеряла всё представление о том, что было и не было до этого.
— Ох мой… Ох… Да…! — всхлипывая, застонала она, схватившись одной рукой за стол, а другой сжимая в кулак его волосы. — М-м-м…
Её голова металась из стороны в сторону, пока скорость проталкивания его пальцев постепенно увеличивалась, а язык сражался один на один с клитором — и явно побеждал. Она чувствовала, как его голова ритмично покачивается под её кулаком, безжалостно терзая пульсирующий комочек, и ещё профессор начал массировать какое-то особенное местечко глубоко внутри неё, отчего девушке странно хотелось помочиться.
  
Не существовало таких слов восторга или ругательств, которые объяснили бы, что происходило. Иногда даже дыхание казалось невозможным. Рыдания оказались единственным естественным выходом эмоций для Гермионы. Это было так инстинктивно, так всепоглощающе…
Трение пальцев профессора напротив её стенок, стук костяшек его пальцев о её промежность, когда они снова и снова резко вторгались внутрь… Внезапно Гермиона почувствовали себя слишком хорошо… предельно хорошо… и ей оставалось только выпустить из себя всё это.
Сжимая пальцы в его волосах, бёдра девушки содрогнулись, а после она исступлённо пришла к кульминации. Хриплый крик слетел с губ Гермионы, в то же время она почувствовала, как что-то жидкое брызнуло из её внутренних каналов под давлением его пальцев. Судороги были экстремальными и выглядели скорее, как сильные рывки и конвульсии по всему телу. А его пальцы продолжали погружаться и поглаживать внутри неё, пока она окончательно на затихла.
«Как он может так чувствовать меня?!»
Гермиона разрыдалась, когда последние мощные сокращения прокатились по её тазу, Снейп выпустил клитор, всё ещё пульсирующий от притока крови, и вышел пальцами из киски, которая продолжала судорожно вздрагивать с ощутимыми повторными волнами. Её мысли были буквально разбросаны везде. Теперь, когда отвлекающее возбуждение осталось позади, гриффиндорка попыталась осознать, что только что произошло. И почему. Но прежде, чем она вышла за рамки интереса к демонстрации его сексуального мастерства, профессор одним рывком перевернул её.
— Я не думаю, что… — начала она, но внезапно её грубо толкнули вперед, и твёрдая рука сжала затылок. — Что ты…?!
В тишине прозвучал резкий, тяжёлый шлепок.
Она ударилась лбом о стол. Гермиона могла почувствовать, как мастер зелий опустился на колени на столе позади неё. Девушка стояла на четвереньках, а он прижимал её голову своей рукой вниз и насильно удерживал в таком положении.
— Для того, чтобы я всё взял под контроль, ты сама должна отказаться от него.
— Но я не…!
Последовал ещё один сильный шлепок…
Голова Гермионы вновь оказалась крепко прижата к столу. На самом деле это не было так уж болезненно, скорее очень шокировало. И его доминирование, которое она на себе испытывала, определённо казалось для Гермионы в высшей степени некомфортным. Несколько мгновений спустя, девушка ощутила напористое давление у входа, а затем он до основания загнал себя в неё. От перевозбуждения она была слишком сильно припухшей изнутри. Его член воспринимался из-за этого крупнее, чем обычно. Размер и вес профессора, которыми он налегал на неё, казались подавляющими. И когда Снейп начал вонзаться, сопровождая каждый толчок прижатием её головы к столу, она сжимала вагинальные мышцы и сокращалась внутри.
Сейчас она испытывала то, с чем боролась годами. Как магглорождённая — как грязнокровка, считающаяся второсортным членом Волшебного мира. Низшим звеном. И это лежало в основе всей её неуверенности.
«Почему люди думали, что я всегда так отчаянно пыталась себя проявить? Почему я была такой «невыносимой всезнайкой»?»
Потому что быть чем-то казалось для Гермионы намного лучше, чем быть ничем. Лучше, чем быть отвергнутой из-за своего происхождения — это было что-то подсознательное, то, что она абсолютно не контролировала. И сейчас он стремился сделать с ней это снова, чтобы она почувствовала себя меньше, ничтожнее… подавленной… Внутренний жар от гнева, унижения и чистого физического давления слились в ней воедино. Потянувшись руками назад, Гермиона постаралась оторвать его пальцы, но он вцепился ими ещё сильнее.
— Остановитесь! — всхлипывая, девушка яростно царапала его.
— Отпусти это… — хладнокровно приказал Снейп.
И она разрыдалась.
«О чём вообще он говорит?»