Корпорация Vallen'ok (СИ)

— Тогда почему вы не отдали мне портфель сразу? — я сжал часы так, что стекло затрещало.
— Потому что боялся! — его голос впервые сорвался на крик. — Боялся и этих людей, и этой тайны. Что до тебя, Джун, так ты был сломлен. Сначала срывался на всех, а потом — изменился. Стал отрешенным, непохожим на себя прежнего. Будто тебе стало всё равно. Даже когда перевернули всю твою квартиру, ты не проронил ни слова, только молча навел подобие порядка и продолжил своё бессмысленное существование. Только забирая тебя из больницы я увидел в твоих глазах жизнь. Потому и решил тебе всё рассказать.
  
Домоправитель на некоторое время замолчал, подбирая нужные слова и поднимая образы из памяти.
— Они наблюдают за тобой, — уже более тихо произнёс Накамора-сан. — Черная машина у подъезда — это их люди. Ты должен знать, что они до сих пор следят.
— Зато я теперь многое знаю, — я резко поднялся с кресла. — Игра началась. Но теперь я хотя бы частично знаю правила.
Поднявшись к себе, я аккуратно подошел к окну и посмотрел вниз — машина продолжала стоять возле соседнего дома.
— Ладно, — пообещал я, стоя у окна, — надеюсь, что скоро мы поменяемся ролями.
Но часы в кармане тянули тяжестью, напоминая: каждая победа имеет цену.
Приоткрыв завесу тайны, я уже не с такой легкостью относился к своей дальнейшей судьбе. Только стоило мне порадоваться моего чудесному «воскрешению» и вот тебе сюрприз. Сложности будто преследуют меня, стоит найти один выход, как передо мной новая дверь. Но в первую очередь мне нужно вести себя так, как и прежде. Отрешенный Джун хотя бы не давал повода для беспокойства.
Следить не перестали, но судя по тому, что мои «наблюдатели» не скрываются — эта слежка скорее носит профилактический характер. А вот, к примеру, мой карьерный рост будет означать, что я начал думать головой. Мне следует всё же поменьше привлекать к себе внимание, и как следствие — вести прежний образ жизни. А сейчас по плану — вечерняя прогулка с Момо. Значит не будем менять привычек. Я решительно вышел из дома.
Черный седан. Тонированные стекла. Номерные знаки, заляпанные грязью так, что разобрать их было невозможно. Я замер у подъезда, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Момо, сидя у моих ног, вдруг зарычала, уставившись на машину. Её шерсть встала дыбом, а лапы уперлись в асфальт, словно она готова была броситься в атаку.
— Спокойно, девочка, — прошептал я, сжимая поводок. — Сейчас не время.
Но внутри все кричало: «Они нашли тебя. Они знают!». Часы в кармане будто жгли кожу, напоминая о своей силе. Увы, сегодняшний заряд был потрачен на разговор с Накамора.
— Джун-тян! — за спиной раздался едкий голос.
Харуто стоял в пяти шагах, затягиваясь вейпом. Дым струился из его ноздрей, как дыхание дракона.
— Что, испугался своей тени? — он ехидно смотрел на меня. — Или уже начал видеть врагов везде?
— Враги — те, кто прячется за спинами, — парировал я, замечая, как его пальцы нервно сжимают трубку вейпа. — Как поживает твой сканер, Харуто? Он еще не боится воды?
Он замер. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде страха, но тут же сменилось привычной насмешкой:
— Тебе бы сказки сочинять, костюмчик.
Он развернулся и скрылся за углом, а я почувствовал, как Момо дергает поводок. Собака упорно тянула меня подальше отсюда, словно чувствовала опасность.
Странно, но ни по дороге до парка, ни обратно машина за мной не следовала. Она просто стояла рядом с домом. Либо я ошибаюсь, либо и правда контроль сугубо для галочки. Либо еще один вариант, после мыслей о котором засосало под ложечкой — меня контролируют с разных сторон. И во время моих прогулок с собакой кто-то следует за мной. Но если это правда, то и на работе у меня есть личный соглядатай. Если это так, то поздравляю, Джун, ты под колпаком. По-хорошему надо бы и часы спрятать соответственно, но я пока не разобрался в них, возможно они еще не раз могут мне помочь. А вот светить их теперь ни перед кем нельзя — это сто процентов.
— Малышка, пойдем домой ужинать, — возможно несколько громче чем нужно произнес я, — пошли, пошли.
Персик упорно порывалась обнюхать подозрительную машину, но в моих планах не было даже приближаться к ней. Во всяком случае пока.
Наскоро приготовив нехитрый ужин для себя и собаки, я завалился на диван и понял, что мне нужно срочно отвлечься.
— Что у нас тут есть свежего посмотреть? — обратился я к Момо. — Объявляю вечер слезливых мелодрам.
Смотреть то, над чем следует задумываться я принципиально не стал, хватит мне уже головняков на сегодня.
— Один фильм и спать, — скомандовал я и щелкнул кнопку на ноутбуке.
Подходить к окну и смотреть на надоевшую мне машину я не стал, чем больше смотришь — тем больше кажется. А мне и без этого хватает подозрительных моментов. Думал достать еще раз блокнот отца, потом плюнул на это. Моего образования явно не хватит понять, что он там написал, таких формул я даже в вузе не видел. Если только показать эти записи более сведущему ученому, но таковых я пока не знал.
— А ты, волосаточка? — ласково потеребив собаку за ухо, обратился я. — Нет у тебя в друзьях каких-нибудь потомков Белки и Стрелки?
Момо зевнула и потянулась, всячески намекая, что в ее ближайших планах намечено просто полежать.
— Согласен с тобой, будет день и будет пища, — произнес я и щелкнул выключателем свет.
Город спал, ну а я всё ворочался в постели. Момо, свернувшись калачиком у моих ног, похрапывала, словно компрессор старого холодильника «ЗИЛ». В окно пробивался свет уличного фонаря, отбрасывая на стену тени, похожие на щупальца. Протянул руку к часам на тумбочке — пятнадцать минут четвертого.
— Персик, — прошептал я, — твоему крепкому сну можно только позавидовать.
Момо сопела во сне, дёргая лапой. Я закрыл глаза, пытаясь заглушить тревогу. Где-то вдали завыла сирена, раздался клаксон машины, недолго кричал кто-то на улице. Но постепенно ночной городской шум затих, и я провалился в сон.
Первый луч солнца пробился через шторы, осветив неискоренимый видимо хаос в комнате. Я проснулся от того, что что-то тёплое и тяжёлое придавило мою грудь. Открыв один глаз, увидел Момо, устроившуюся на мне, как на троне, и методично облизывающую мой подбородок.
— Персик, — прохрипел я, пытаясь вынырнуть из-под собаки, — ты же не кошка, чтобы спать на людях. Или тебе нравится, как я пахну после вчерашней лапши? Если ты хочешь стать моим будильником, научись лучше варить кофе.
Момо зевнула, демонстрируя ряд мелких зубов, и перекатилась на бок, задевая лапой стакан с водой. Стакан упал, обдав меня и подушку ледяной водой.
— А-а-а! Ты специально⁈ — я вскочил, отряхиваясь. — Знаешь, я начинаю думать, что и ты агент Vallen, а их секретное оружие — бульдоги-диверсанты.
Момо, довольная произведённым эффектом, спрыгнула с кровати и схватила мой единственный галстук, болтавшийся на стуле.
— Нет-нет-нет! — Я выхватил ткань из её пасти. — Это мой «официальный» галстук! Если ты его съешь, мне придется доставлять посылки в пижаме. — Я прищурился. — А мне, между прочим, обещали повышение, ты же не хочешь, чтобы я до старости разносил посылки?
Пока я пытался распутать узел на галстуке, Момо подбежала к окну и залаяла, словно она видела чёрный седан, припаркованный у дома напротив.
— Опять они? — Я прикрыл штору. — Слушай, если это твои фанаты, скажи им, что автографы сегодня раздавать не будем.
Зайдя на кухню, я первым делом насыпал корм в миску, но Момо проигнорировала еду, уставившись на холодильник.
— Что? Хочешь омлет? — я вздохнул. — Дорогая, я не Гордон Рамзи. Вчера я чуть не спалил тост до состояния угля.
  
Я достал яйцо, но оно вдруг, как живое, выскользнуло у меня из рук и разбилось об пол. Момо тут же бросилась слизывать желток.
— Ну конечно, — Я скрестил руки на груди. — Ты же знаешь, что я ненавижу уборку. Теперь придётся мыть пол, а потом Огивара-сан будет мне говорить, что я опоздал. Но ведь я иду на повышение, а значит должен являть собой пример для подражания.