Вик Разрушитель 7 (СИ)

Отпускаю ногу парня в цветастой рубашке и прыгаю следом за своим обидчиком. Тот едва пришёл в себя после чувствительного ментального удара, но вторая атака оказалась решающей. Значительно скинув потенциал ядра на разрушение стихийного доспеха, я двумя прямыми и кроссом в челюсть опрокинул усатого на землю и вдавил ногу в его грудь, да так, что тот вздохнуть не мог.
— Ты Диков? — спросил я и ослабил нажим.
— Не-еет! — прохрипел парень. — Мы служим Диковым! Это был приказ Главы рода найти княжича Мамонова и наказать его!
— Убить? — проревел я.
— Нет, только шкуру попортить! — заныл поверженный.
Врёт, сука! Удар был поставленным, профессиональным. У меня не было шансов. Вот и начинают сбываться опасения отца. А чего ты хотел, княжич? Кто даст спокойно разгуливать по Москве гасителю Источников?
— Под кем ходит Диков? Быстро отвечай, пока грудину не проломил!
— Под Куракиными! Убери ногу, пожалуйста!
Ох, совсем запамятовал, что в стопы накачал энергии ядра для устойчивости! Как ещё не раздавил идиота? Но Куракины-то, они куда лезут?
— Сам чей будешь?
— Исаев я…
— Живи, паскуда, — я убрал ногу с груди, наклонился и сдёрнул с его пальца перстень-печатку. Пригодится, когда буду карать и Исаевых, и Диковых. Понятно, что этому прыщу сами Куракины приказ не отдавали… чёрт, неужели Алёшка опять воспылал местью? За Венецию отыгрывается?
А вот и полиция. Засверкали маячки на крышах двух сине-белых «Сатурнов», подъехавших к парковке. Покалеченные мною противники благоразумно рванули в противоположную от неё сторону. Я тоже совершил короткий марш-бросок по широкой дуге, прячась за кустарниками и деревьями. Оказался у павильона совсем с другой стороны, отряхнулся и спокойно вошёл внутрь, где посетителей оставалось уже не так много. С улыбкой сел за столик. Взволнованная Нина пододвинула стакан с апельсиновым соком, как будто чувствовала, что у меня в горле пересохло. Я залпом выпил его до дна и благодарно кивнул:
— Спасибо, не скучала?
— А ты как думаешь? Бросил девушку одну, а сам побежал разговаривать с какими-то недоумками, — Нина обиженно надула губы, но тут же взволнованно сверкнула глазами: — С тобой всё в порядке?
— Нормально, — я положил перед Захарьиной трофейный перстень. — Не знаешь, чей это может быть?
— Без герба не определить, — Нина брезгливо повертела его пальчиком. — Такие обычно дают вассальным беспоместным дворянам. Категория слуг, не более.
— Понятно, — моя догадка оказалась верной. Исаевы — всего лишь слуги, выполняющие приказы боярина, стоящего выше по положению и статусу. А Диковы, выходит, служат Куракиным напрямую. Ну, а с теми что-то надо делать. Но сначала выяснить, кто отдавал приказ на мою ликвидацию: сам ли княжич Алексей или Глава Рода. Если сам Глава испугался моих антимагических талантов, то дело дрянь. Причём, не только для нас и Куракиных, но и для Мстиславских. Допустить свару между княжескими родами из-за гипотетического страха потерять Источник они никоим образом не могли, иначе на них начнут косо поглядывать даже свои сторонники.
Ладно, потом обмозгую, как поступить с информацией. Завтра уже улетать, а я болтаюсь по городу, приключения на свой зад ищу. Куан дважды прислал сообщения с вопросом, когда меня ждать домой. А раз он взялся спрашивать, нервировать его не стоит. Обратится в кумихо и найдёт меня хоть за тридевять земель.
— И что будешь с ним делать? — поинтересовалась девушка, глядя, как я убираю перстень в карман.
— Пока не знаю, но обязательно разберусь, — я поднялся. — Поехали домой. А то уже поздно, родители беспокоятся.
— Я им отзвонилась, сказала, что у меня серьёзный кавалер, с которым мне не страшно, — Нина вскинула подбородок, в зрачках блеснула надежда. — Ведь это так?
— Конечно, — мягко ответил я и повёл её к выходу. В поведении Захарьиной проглядывалась навязчивость, но не та, на которую способна влюблённая барышня. Как будто она выполняла чьё-то задание, но сама она испытывала ко мне симпатию, если не больше. И как тут быть?
 
От павильона до усадьбы Захарьиных ехать было всего ничего, и через десять минут я остановил машину возле освещённых фонарями ворот. Двигатель мягко рокотал, ожидая приказа хозяина рвануть дальше, а Нина не торопилась выходить.
— Андрей, — она робко посмотрела на меня, — я понимаю, что у меня нет никаких шансов против Лиды, но ты мне с самого первого дня, когда появился в нашем классе, понравился. А потом это похищение, жуткий страх, безысходность — и твоё появление, как сказочного героя. Не считай меня наивной дурочкой, я этим давно переболела… Но тогда я совсем потеряла голову… Не могу молчать.
Я спокойно смотрел на пунцовое лицо девушки и не прерывал её откровения.
— Отец не будет против, если у нас что-то произойдёт, — она стыдливо уткнулась в ладони, но тут же вскинула голову, опять вздёрнула подбородок. — Он понимает, что шансов мало, поэтому всячески подталкивает меня действовать более решительно. Как видишь, я могла бы промолчать, но по отношению к тебе было бы очень некрасиво. Ты и так думаешь, что я навязываю свою дружбу, постоянно ищу возможность встретиться, провести с тобой время…Но ты мне нравишься и без всех этих хитростей. Вот, я сказала, даже легче стало.
Она выдохнула и замерла в ожидании ответа. Ну и что я мог сказать? Мои догадки подтверждались. Василий Романович всё отлично просчитал и решил отдать свою дочь за княжича Мамонова, которого ни одна из московских аристократических семей не спешила записать в кандидаты в женихи. Или готовит её к внебрачной связи, чтобы отследить, как отреагирует искра девушки на антимагию. Или всё-таки лелеет надежду стать родственником нашего Рода? В любом случае за спиной папаши торчат уши Брюса и императора.
Устойчивые слухи о том, что Мстиславские наложили лапу на меня, уже давно ползали по столице. А господин Захарьин рассуждал гораздо проще. Если «золотой тойон» Мамонов имеет несколько жён, почему бы и его сыну не пойти по проторенной дорожке? Ну, подумаешь, старшей женой станет Великая княжна Лидия, зато Нина будет чувствовать себя нисколько не хуже.
Но есть одно обстоятельство…
— Нина, а ты не боишься стать женой человека, о котором ходят не самые приятные слухи? Живя рядом со мной, ты можешь потерять Дар, который у тебя появится?
— Глупости это всё, — мотнула головой Нина. — Не может такого быть. А слухи про тебя распускают недоброжелатели, которым невыгоден союз вашей семьи с Мстиславскими. Опасность потерять Дар меня не волнует. Привыкла жить без него, и потом проживу.
О, как! Интересная версия насчёт московского дворянства. Не ожидал, что она придёт в голову красотки-одноклассницы, решившей пожертвовать своей искрой ради одного щенка-одиночки.
— К сожалению, опасность влияния на Дар существует. Колдуны и шаманы владеют такой техникой проклятия, что большинству одарённых только остаётся быть очень осторожными, — усмехнулся я и легонько сжал руку Нины, лежащую на колене. — Спасибо за откровенность. Понимаю, что для девушки признаться в своих чувствах очень тяжело, когда нет ответного отклика. Только не надо лепить из меня героя и рыцаря своей мечты. Я могу оказаться совсем другим человеком, совсем не тем, кого ты хочешь видеть рядом. Не разочаруйся во мне.
— То есть у меня есть надежда? — шмыгнула носом Нина.
— А она всегда должна быть у человека, — ответил я и кивнул на маячивших возле ворот охранников. — Тебе пора. И не забудь постоять возле Алтаря. У тебя лучше пойдёт «водная» Стихия.
— Спасибо, Андрей, за сегодняшний день, было здорово, — девушка неожиданно обхватила мой затылок рукой и притянула к себе. Поцелуй в губы вышел смазанным, но Нина нисколько не смутилась, оставив где-то позади все колебания и волнения после признания. Она улыбнулась, выскочила из машины и помахала на прощание рукой.
Я ехал домой, но мои мысли вертелись не вокруг поцелуя. В конце концов это не являлось для меня уже чем-то необычным. Интересно было другое. Если Нина, следуя моему совету, активирует Дар «водника», то вырисовываются перспективы, от которых захватывало дух. Зажигать и гасить Источники — это не столь сложная работа для Разрушителя. А что, если у меня из-за «искорёженной» искры появилась возможность определять у человека наклонности к той или иной Стихии? Ко мне же тогда представители дворянских семей со всех концов России бросятся, слава пойдет такая, что моё влияние станет сильнее императорского. Ой, не понравится это Мстиславским.