Сухой закон 2 (СИ)

Сарнов согласился, и мы приступили к серьёзному разговору только через сорок минут, когда с первыми блюдами было покончено.
— Вы предлагаете открыть производство радиоприёмников уже в этом году? — удивлённо спросил Давид.
— Именно так. И я думаю, стоит организовать для этого большую рекламную огласку.
— Отобьются ли эти вложения… — поморщился собеседник.
— Когда мы начнём давать рекламу по радио — да, и довольно скоро, — подмигнул ему я.
  
— Реклама на радио? — изумился он.
— Конечно. Реклама, музыка. Я думаю, в компании, где вы работаете, этого пока не понимают. Нужно успеть сделать это быстрее. Моя задача — найти деньги на сборочную линию, первые партии. Ваша — утрясти всё с компанией. Пока у них нет эксклюзивного права. Если они хотят получить с этого что-то, то пусть вкладываются. Но я настаиваю на том, чтобы компания не имела «пятьдесят плюс один процент».
— Почему? — откинулся на спинку стула Давид.
Оно и понятно, свои деньги Сарнов получит. Вопрос только в сумме. А в компании Давид уже работает не первый год, так что там ему всё известно и привычно.
— Потому что вы и сами понимаете, что это заинтересует многих. А дальнейшие разработки привлекут внимание военных. Мне ли вам рассказывать о том, что рано или поздно в конгрессе приберут к рукам большую часть всего этого? Или будут оказывать значительное влияние.
Сарнов нахмурился, а я продолжил «грузить» его:
— Если это случится, то получится ситуация, когда государство разными способами заберёт часть акций. Но компания будет иметь долю, и мы тоже будем влиять на дальнейшее развитие. И, как минимум, будем иметь доступ к эфиру. Реклама и развлекательные передачи принесут деньги. Затем можно открыть новые волны… Зарабатывать на них.
На лице Давида появилась задумчивость. Но он всё ещё молчал, поэтому я, не делая большой паузы, мягко сказал:
— Либо кто-то сконструирует «похожую» модель, выпустит на рынок, и соберёт все сливки. Вы же не один задумываетесь о подобном проекте.
Сарнов бросил на меня тревожный взгляд. Конечно, он думал об этом. И я только что намекнул, что начну подобное дело без него. А потом возможны и споры в суде. Ведь можно оформить патент сразу на ряд программ по радио, «застолбив» самое вкусное. Хотя, глядя на него, я уже предугадывал ответ. Ведь это была его «идея-фикс»!
— Что ж. Мне нужно подумать, прежде чем дать окончательный ответ, — помрачнел Сарнов.
— Какие-то проблемы? — участливо поинтересовался я, понизив голос.
— Да… — махнул рукой Давид, — Скорее проблемы среди директоров компании. С определённого рода людьми…
— Гангстеры? — усмехнулся я.
— Можно и так сказать. Дело в том, что вы не первый, кто предлагает подобную идею. Правда, не в таком интересном варианте — с рекламой, развлекательными передачами и прочим. И компания может потребовать патент, как внутреннюю разработку, которая вышла в то время, пока я пользовался её мощностями для экспериментов. Тогда мне придётся доказывать всё в суде. А у компании, сами понимаете, руки длиннее. И пока директор боится возразить этим людям, мне он будет давать отказ.
Я кивнул задумавшись. А затем произнёс:
— Расскажите поподробнее, может, я смогу помочь…
Для себя я решил, что нужно оценить риски. Ведь иметь в своих руках часть «рупора» в виде доли будущего американского радио, это гигантские деньги и… влияние. За такое стоит побороться!
* * *
На следующий день. Суббота.
Атлантик-Сити встретил меня мириадами огней на набережной. Гордость штата Нью-Джерси, город, построенный на острове и имеющий красивые песчаные пляжи и виды на океан, ему свыше было предначертано стать курортом.
Но его настоящий, подпольный хозяин пошёл намного дальше. В Атлантик-Сити было больше пятидесяти дорогущих бутиков и масса точек для азартных игр. Город жил во многом за счёт того, что сюда круглый год ехали толстосумы оставлять гигантские состояния в покер и американскую рулетку. Американцы добавили в свой вариант двойное «зеро», из-за чего вероятность для крупье быть в плюсе и принести игорному дому барыш, повысилась на чуть больше чем пять процентов.
Летом тут почти каждый день проходили конкурсы и прочие забавы на пляже и знаменитой деревянной набережной. Шествия русалок и морского царя, фестивали зелёного пива и регаты на яхтах.
А ночью начиналась ещё более раскованная жизнь. Открывались клубы, в которых выступали танцовщицы. Атлантик-Сити был рекордсменом по количеству выступлений в стиле эротического бурлеска. Дамочки в костюмах, которые не прикрывали почти ничего, танцевали на сцене то по изменённым греческим сюжетам, то по ещё каким-нибудь. А толпа вокруг хлопала в ладоши и сорила деньгами. Пока что никто не запихивал купюры за край нижнего белья. Но ювелирные украшения нескончаемым потоком текли в гримёрки, прокладывая путь к сердцам танцовщиц на одну ночь.
И всё это под свинг — агрессивный джаз, под который здесь танцевали чаще всего. Во всех штатах его порицали, как неприличную музыку. Но Атлантик-Сити был особым местом, где даже сенаторы веселились под градусом, двигаясь в унисон этим композициям.
Дальше, когда городской пляж кончался, начинались причалы и доки. Гигантская длинная полоса хаотичных застроек с одной стороны. Океан — с другой. В складах у моря хранилась всевозможная контрабанда. А сейчас их набивали дорогим алкоголем.
Здесь грабили только того, на кого укажет Енох «Наки» Джонсон. Ведь в городе ему башляли все. «Хочешь спокойствия — плати Наки!». И он умудрялся поддерживать достаточно неплохой порядок во всём этом бедламе. Тут можно было ходить с бумажником, полным наличности даже вечером. Если ты вёл себя в казино прилично и не затеял драку, кутил, веселился и не доставлял проблем — с тобой будет всё хорошо. А если нет…
Машина остановилась около входа. Я вышел наружу, швейцар открыл мне дверь. Я оставил пальто в гардеробе и двинулся в сторону зала. Толкнул дверь… И музыка сразу стала громче. В глаза ударил яркий свет. В них зарябило от количества блестящих платьев на девушках, которые кружились на танцевальной площадке со своими кавалерами. На сцене надрывался оркестр. Перед ним напомаженный певец чистым тенором выводил скабрёзный куплет. Звон вилок и ножей. Хлопки открываемых бутылок с дорогим шампанским… Я попал в «Ритц» — главный отель и резиденцию Наки Джонсона.
— Обалдеть! — протянул Мишка, идущий следом за мною.
Синицын не сказал ничего. Лишь оглядел зал и усмехнулся в усы. Ну да. Русское офицерство иногда гуляло и покруче, чем все эти напомаженные франты.
К нам тут же подошла девушка с чёрными локонами в костюме на мужской лад. Подняла шляпу, высокую, как у фокусника, и приятным голосом произнесла:
— Чем могу вам помочь, джентльмены?
— У нас заказан столик, и нас ждут…
— Как вас зовут? — мило улыбнулась девица. В её руках буквально из ниоткуда материализовался список гостей.
— Соколов. Алексей Соколов.
Лицо девушки еле заметно посерьёзнело на секунду. Но она тут же ответила:
— Прошу за мной, джентльмены!
И мы двинулись в обход дрыгающихся пар. Я смотрел вокруг и запоминал. Одно дело — знать, читать об этом. Другое — видеть воочию. Здесь, в Атлантик-Сити Енох Джонсон построил почти то, что я хотел сделать в Нью-Йорке в своих клубах. Только я собираюсь создать качественную сеть клубов, а его «Ритц» становился после двенадцати просто дорогим кабаре с легкодоступными, за деньги, разумеется, девочками. Но в плане музыки и формата отдыха до того, как благообразные дамы покинут это заведение — это было то, что нужно. А с моими нововведениями из будущего такое точно «выстрелит».
— Ваш столик! Мистер Соколов, вас ждут в верхнем люксе!
— Благодарю, вы не проводите меня? Мы тут впервые.
— Конечно, — белозубо улыбнулась девушка, — Вы гости мистера Джонсона. О ваших спутниках позаботятся.
Я обернулся к своим товарищам и наклонился к столу, понижая голос: