Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР (СИ)

У многих матросов был первый прыжок и один из них приземлился без сознания. Когда его проверили медики, то «списали», потому что у парня были проблемы со здоровьем. От перепада давления матрос «вырубался» и терял сознание.
Изучив матчасть и сдав зачет по теории, мы получили доступ к практическим занятиям. Еще через пару дней мы начали занятия на парашютном городке, который специально построили для удобства изучения техники прыжков, для таких, как мы.
Уважаемые читатели 29 ноября выйдет заключительная глава 4 тома «Настоящего спасателя»
 Глава 26 
Михеев рассказал, что пока я находился в госпитале и когда прыгали остальные подразделения, то чуть не случился трагический случай.
У многих матросов был первый прыжок и один из них приземлился без сознания. Когда его проверили медики, то «списали», потому что у парня были проблемы со здоровьем. От перепада давления матрос «вырубался» и терял сознание.
Изучив матчасть и сдав зачет по теории, мы получили доступ к практическим занятиям. Еще через пару дней мы начали занятия на парашютном городке, который специально построили для удобства изучения техники прыжков, для таких, как мы.
* * *
Тренировочный парашютный городок состоял из участка с подвесными системами для имитации прыжков, макета воздушного судна, который кратко называли макет ВС и парашютной вышки.
Металлические трубы и швеллера образовывали четырехугольную конструкцию, на которой на специальных стапелях висели подвесные системы.
Внешне они напоминали небольшой парашют со металическими стойками, на которые крепился настоящий ранец с ремнями.
Мы с Михеевым их надевали, забирались ногами на горизонтальную перекладину из бруса сто на сто, затем спрыгивали и начинали висеть, находясь в подвесной системе и отсчитывая ровно пять секунд.
Делалось это довольно просто. Когда парашютист спрыгивал с перекладины, то он должен был про себя считать: «Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три, пятьсот четыре, пятьсот пять, кольцо».
Когда счет доходил до «пятисот пяти», нужно было дергать правой рукой «кольцо».
На самом деле «кольцо» — это такая рамка красного цвете, пять на пять сантиметров, похожая на примитивную прямоугольную дверную ручку.
Кольцо изначально наполовину торчит из специального брезентового кармашка на левой лямке.
От кармашка на ранец тянется тросик с тремя шпильками, типа поводков на леске, для ужения рыбы.
Дернув кольцо, парашютист тянет тросик. Все эти три шпильки выскакивают из своих гнезд и распахивают ранец парашюта.
Одновременно вместе с этим оттуда выскакивает подпружиненный шарик, обтянутый тканью.
А он, в свою очередь, уже вытягивает чехол со стабилизирующим парашютом.
Это такой маленький парашютик, с диаметром купола примерно в полтора квадратных метра. Он имел форму усеченного конуса.
Этабилизирующие парашюты хорошо видны в передачах Служу Советском Союзу по восересеньям, когда операторы снимаю на камеру десантирование с борта самолета. Это такие репещущиеся белые круги, которые стаскивает чехол с основного парашюта, перед тем, как он выскочит из рюкзака.
Сами прыжки бывают разные. Когда десантирование плановое, то есть парашютист покидает борт не потому что самолет терпит катастрофу, то такой прыжок из самолета называют принудительным.
Это когда кольцо дергать не надо. Перед прыжком парашютисты сами или с помощью инструкторов цепляют карабин за трос прямо на борту в салоне самолета.
Когда парашютист выпрыгивает из люка, шпильки выскакивают, потому что их выдергивает тросик, который остается болтающимся в самолете.
При этом купол раскрывается незамедлительно, сразу же после того, как выпрыгнул.
Еще существует тип десантирования, который называется прыжок на стабилизации.
В этом случае вытяжной фал, пристегнутый специальным карабином к тросику внутри самолета, раскрывает ранец, в результате открывается стабилизирующий парашют.
  
Парашют называется стабилизирующим, потому что он помогает человеку совершающему прыжок лететь ногами вниз.
Чувствуешь себя будто в подвешенном состоянии, как будто кто-то, как Карабас Барабас подвесил тебя вместо Пьеро на вешалку. А через 5 секунд, нужно выдергивать кольцо, в результате чего открывается основной парашют.
Так вот, на тренировках на стапеле, это самое «кольцо», которое по форме является ничем иным, как прямоугольником, как я уже упоминал, находилось в кармашке на левой лямке.
И мы с Михеевым, спрыгивая и болтаясь в подвесной системе бесчисленное количество раз, по команде инструктора то отсчитывали «от пятисот одного» до «пятисот пяти», то с силой выдергивали красный прямоугольник по команде «кольцо».
При этом нужно было тут же посмотреть вверх, проверить, как раскрылся купол, нет ли перехлестов строп.
Другим упражнением на системе со стапелями на обучали на тренажере разворачиваться в воздухе, расправлять стропы, скользить, перемещая парашют в горизонтальной плоскости.
Можно было сказать, что на этой системе мы изучали и отрабатывали действия и разные ситуации, которые возникали на первом этапе прыжка.
А в парашютном деле много разных нюансов. Вот взять к примеру ноги.
Дело в том, что при приземлении, если ноги будут растопырены, то удар на ногу приходится такой, что кость не выдерживает и с большой вероятностью ломается на раз.
Как говорил наш инструктор: если раздвигать ноги, как баба, то можно гарантированно сломать одну или даже обе ноги, это точно, не раз проверено на практике, поэтому он никому не советовал проверять, а нужно было слушать запоминать тренироваться и вырабатывать рефлекс.
Поэтому мы до посинения отрабатывали одно из главных правил — обязательно держать ноги.
Мы учились держать вместе, плотно прижатыми друг к другу ступни.
А кроме того, во время отрыва от условного борта воздушного судна необходимо держать вместе не только ступни, но и колени.
Это крайне важно. Поэтому для отработки всех этих деталей: привычки прижимать и колени, и ступни, нас гоняли с утра до ночи, заставляя выполнять «прыжок с пьедестала».
Это упражнение, которое придумали инструкторы.
На площадке тренировочного парашютного городка было три трамплина, или три пьедестала, похожие на те, на которые становятся спортсмены, когда им вручают медали.
Но только значительно выше, и располагались они по системе «дурака» по возрастанию от меньшего к большему.
Первый пьедестал имел высоту примерно в один метр, второй где-то полтора метра и третий, самый высокий, метра два.
Если прыгать с высоты двух метров, то сила удара о землю примерно равна аналогичной силе удара при приземлении с парашютом.
Инструкторы заставляли нас забираться на пьедестал, потом зажимать одну щепочку между колен, а другую между ступней. А потом мы по команде прыгали.
Задача была удержать щепки так, чтобы они не вывалились. Заранее оговаривалось, что если при приземлении обе щепочки оставались на месте, то это был прыжок на отлично.
Во всех остальных случаях считалось, что прыгун — дерьмо.
После двухдневных прыжков мы смело сигали с двухметровой высоты и идеально приземлялись.
Важную роль в тренировках играет психологическая подготовка.
Не каждый готов шагать в пустоту с борта самолета летящего на большой высоте. А еще и правильно выполнять инструкции.
Для этих целей на территории тренировочного парашютного городка имелись тросовая горка, макет ВС и парашютная вышка.
Правда для меня они поначалу были сооружениями вызывающими неприязнь из-за своей простоты.
Тросовая горка это строение с высокой площадкой где-то десять метров от земли от которой вниз идут тросы. Мы одевали снарягу и под углом вниз отрабатывали положения тела в пространстве при приземлении.
Ветер свистел в ушах, когда система приходила в движение, разгонялась с парашютистом, попадающим в конце в насыпь из рыхлого песка.