Та ещё штучка (СИ)

Я качнула головой, отказываясь.
- Нет, спасибо.
- Ну и зря. – Соболевский тоже наблюдал за Гришей и Филатовым. – Смотрю, они подружились не на шутку.
Я промолчала.
- Твой мальчик от Ваньки в восторге.
Странно прозвучало: твой мальчик.
- Ты совсем не общаешься с дочерью? – поинтересовалась я. Не знаю, зачем спросила, вопрос сам собой слетел губ. – Я помню, у вас была замечательная семья. Образцово-показательная.
Соболевский хмыкнул.
- Наверное, такая и была. Вот только дети мои уже выросли, сами решают, где и с кем им жить.
- В наше время тюремный срок не такое уж клеймо, - пожала я плечами.
- Моя жена так не считает.
Он всё ещё называл Тамару «моя жена». Я кинула на Соболевского быстрый, осторожный взгляд. На какое-то короткое мгновение, мне стало его жаль. Я понимала, что жалеть Соболевского – последнее дело, не за что, в принципе, он сам во всем виноват, но его отношение к бывшей жене… возможно, это была не жалость, а зависть. Я бы хотела, чтобы ко мне кто-то так относился. Несмотря ни на что, спустя годы…
- Что ты пьешь?
- Морковный сок с петрушкой и сельдереем. Очень полезно.
- Господи, Саша, что за гадость?
- Не такая уж гадость, на самом деле. Очень полезно. Советую – попробуй. Полно витаминов, цвет лица улучшает.
- У меня что-то не то с цветом лица?
Он посмотрел на меня, взгляд был испытывающим, затем усмехнулся.
- Ты красавица. Ты же знаешь.
- Знаю, - ответила я и спустилась по широким ступеням на газон. На Соболевского оглянулась через плечо. А когда приблизилась к Грише и Филатову, сыну улыбнулась, но вроде как через силу. Остановилась, расправив плечи, демонстрируя напряженность. Соболевский моих усилий наблюдать не мог, продолжал стоять на крыльце и пить свой гадкий сок, видел только мою спину, а я закусила нижнюю губу.
Гриша подбежал ко мне, обхватил руками, смеялся, я погладила сына по волосам. А вот когда Филатов подошел, я старательно смотрела в сторону. Ваня провел ладонью по своему лицу, пытался отдышаться, но наверняка уловил моё тревожное выражение лица. И, конечно же, поинтересовался:
- Что случилось?
Я взглянула на него распахнутыми, невинными глазами. Сказала:
- Ничего.
- Как ничего, если ты бледная, как простыня.
Я бледная? Вообще, это замечание, как никогда кстати, но про плохой цвет лица надо будет подумать на досуге. Из чего там Соболевскому соки жмут?
Я вздохнула.
- Да так… Поговорили с Сашей.
- О чем поговорили?
- Вань, перестань задавать глупые вопросы. У нас что, тем много?
- Мам, ты злишься?
Я опустила глаза на лицо сына, спокойно качнула головой.
- Нет. Просто голова болит.
- Я пить хочу.
- Сбегай на кухню, - сказал ему Иван. – Только возвращайся тут же.
- Хорошо.
Гриша убежал, а мы с Филатовым остались вдвоем, на газоне, стояли, повернувшись к Соболевскому спиной. Тот наблюдал за нами, без всякого сомнения, и, наверняка, со стороны ему казалось, что мы с Ваней о чем-то таинственно переговариваемся.
Хотя, мы и переговаривались.
- Он тебе что, угрожал? – спросил меня Филатов.
Я взяла и оглянулась снова через плечо, на Александра посмотрела. А так, как посмотрела, решила ему улыбнуться. Отвернулась обратно. Разглядывала кусты бузины вдоль высокого забора.
- Нет, не угрожал, - ответила я. – Даже наоборот.
- Что наоборот? – не понял Ваня и от этого самого непонимания нахмурился.
- Комплименты делал. Говорит, я красавица.
- Ах, вот как!
Я пожала плечами.
- Саша всегда мне это говорит. И раньше говорил. Даже когда у него жена была, - усмехнулась я. И добавила: - Наверное, я ему нравлюсь.
Филатов стоял совсем рядом со мной, возвышался, можно сказать, упер руки в бока и странно отдувался. Я осторожно на него покосилась. Старалась выглядеть серьезной и сосредоточенной.
Филатов кивнул тяжелой, умной головой.
- Наверное, нравишься. Это ведь не удивительно.
- Я тоже так считаю. – И заинтересовалась: - А куда ты сегодня собираешься?
Иван удивленно моргнул.
- Я?
- Ты же Грише сказал, что вечером тебя не будет.
 
- Ах, да. Дело есть… Встреча.
- Значит, вечером тебя не будет? Как-то не очень мне хочется оставаться с Соболевским вечером наедине. Ужинать с ним один на один…
- Почему один на один? А Тая? А Гриша?
- Ну… У Таи нет большого желания выходить из комнаты, да и я волнуюсь за её давление. А Грише не слишком интересны все эти церемонии с ужинами и обедами. К тому же, не хочу их тесного общения с Соболевским, ни к чему это. Но ты, конечно же, поезжай по делам. Я выдержу ещё пару часов с ним наедине.
Филатов подумал, затем кивнул и направился от меня прочь. Я осталась стоять и разглядывать бузину. Правда, кинула осторожный взгляд за свое плечо – Соболевского на крыльце уже не было. Я сложила руки на груди, посчитала про себя до десяти.
- Думаю, лучше, если я возьму тебя с собой, - заявил Филатов, возвращаясь. – Ничего плохого от ужина в ресторане не будет.
- Правда? Ты так считаешь? А Саша возражать не станет?
Я слышала, отлично слышала, как Иван Олегович скрипнул зубами. И проговорил:
- Не станет.
Я довольно кивнула. 
  
ГЛАВА 13
 
Конечно, это был риск – оставить сына и Таю в доме Соболевского одних, возможно, на всю ночь, и уехать с Иваном. После некоторых размышлений, я пришла к выводу, что не считаю Сашу своим врагом, по крайней мере, столь явным. Но другом он мне тоже не был. Соболевский преследовал лишь свои цели и выгоды, но судить его за это было бы несправедливо. Да и, по сути, мне были совершенно безразличны чужие цели и интересы, лишь бы самой выбраться без потерь. А для этого нужно было быть хитрой, нужно было что-то предпринимать, а не сидеть и ждать, как овца на заклании, понуро склонив голову к рукам.
- Куда ты собралась? – в панике шептала мне Тая, наблюдая за тем, как я собираюсь. Выбора для наряда у меня особо не было, пара легких сарафанов, в которых я планировала щеголять по улицам южного города, если смогла бы выбраться вслед за Таей и сыном.
- Всё хорошо, - с легким нажимом проговорила я ей и даже улыбнулась. Всеми силами пыталась Таю успокоить. – Корми Гришу ужином, смотрите телевизор и укладывайтесь спать. Вас никто не тронет.
- А ты когда вернешься?
- Утром, когда вы проснетесь, я буду здесь. Не переживай.
Тая вздохнула, присела на мою постель.
- Когда только это закончится… Знаешь, я иногда думаю, что твоя красота – это будто наказание. Все эти мужчины, которые не могут пройти мимо тебя. И, как назло, втягивают тебя в свои мутные делишки.
- Наверное, это моя судьба, - проговорила я, понимая, что поспорить с ее утверждением у меня не получится. Так, на самом деле, и есть.
- Но должен же появиться в твоей жизни человек, рядом с которым ты успокоишься?
Я улыбнулась.
- Ты спрашиваешь или утверждаешь?
- Я надеюсь, что это случится.
- Я тоже, - согласилась я.
Соболевский моей отлучкой был явно недоволен, посматривал с намеком, но ничего не сказал. По крайней мере, при мне. Я так поняла, что у него и Филатова до моего появления состоялся разговор, и я теперь с интересом наблюдала за происходящим, притворяясь непонимающей, улыбалась и чуть жеманничала. Надеюсь, что не переигрывала.
Ване я смущенно улыбнулась.
- Мне нечего надеть. Я не рассчитывала куда-то выходить.
Мужчины на меня уставились, и я прекрасно знала почему. Сарафан этот, небесно-голубого оттенка, невероятно мне шел. Я выглядела в нем невинной, светлоокой барышней, главное, улыбаться правильно. Смущенно и до бескрайности, до легкой придурковатости, мило. А для пущего эффекта я распустила светлые волосы по плечам, и в таком образе спустилась вниз. Подумывала спуститься босой, но в последний момент решила, что это будет чересчур. Простоту тоже переигрывать не стоит. Поэтому надела сандалии. К тому же, больше у меня ничего не было, кроссовки да одна пара сандалий.