Та ещё штучка (СИ)

- Здорово, море!
Я кивнула, а сама глянула на расстроенное лицо Таи. А сыну сказала:
- Здорово. После ужина можешь начинать собирать вещи.
- Уже?
- Завтра утром я отвезу вас на вокзал. – И пояснила: - Путевка горящая, ехать нужно завтра.
- А ты не поедешь? – расстроился сын. – Я хотел с тобой.
Я Грише ободряюще улыбнулась, протянула руку и потрепала его по волосам.
- С тобой мы съездим попозже, обещаю. Лето длинное. А если получится, то и я к вам через недельку присоединюсь, не переживай.
Такой ответ его, кажется, устроил. Гриша расслабился, улыбнулся, доел свой ужин и убежал в комнату, собирать рюкзак для путешествия.
- Значит, ты решила, - сказала мне Тая. Вздохнула и присела рядом со мной. Я на неё не смотрела, глядела за окно, будто оттуда могла набраться душевных сил.
- Дело не в том, что я решила, а в том, что так будет лучше.
- Сима, это же наш дом!..
- Знаю, - вырвалось у меня. – Знаю! – Я поднялась и нервно заходила по кухне. – Но, если мы будем беречь стены, можем потерять куда больше. Надо думать об этом.
Таины печальные вздохи погружали меня в пучину тоски и печали, честное слово. Заставляли меня сомневаться, я принималась в панике искать другое решение, но никак его не находила.
- Так будет правильно, - сказала я себе, в конце концов.
Только Гриша радостно скакал по комнатам и спрашивал, что из одежды ему с собой взять. А я боялась мыслей о том, что брать, по сути, надо всё. Чтобы быть готовыми ко всему. Как объяснить десятилетнему ребенку, что в свой рюкзак он должен сложить не только шлепанцы и футболки, но и все дорогие ему вещи, потому что, есть большой шанс, что он их больше никогда не увидит? Свой дом не увидит, своих друзей?.. Что это не поездка в отпуск, а очередное бегство.
Вечером, укладывая сына спать, я сидела у его кровати, смотрела на Гришу, гладила его по волосам, и старательно демонстрировала радость по поводу их с Таей отъезда. Гриша тараторил о том, чем он будет заниматься в поездке, купаться и гулять, а я сыну улыбалась. Затем поцеловала его в лоб.
- Ты у меня умница, - сказала я ему, не удержалась и добавила: - Так похож на папу.
Гриша тараторить перестал, замолчал и уставился на меня. Потом вдруг спросил:
- Мама, а мой папа, правда, умер?
Я в первый момент в удивлении замолкла. Потом решила поинтересоваться:
- Почему ты задаешь такой вопрос?
Гришка плечами пожал, а смотрел не на меня, а куда-то в сторону.
- Да так…
- Что «да так»? – не утерпела я. Потрясла сына за руку. – Гриша, говори, как есть. Откуда такие вопросы?
Он вздохнул напоказ.
- Просто ребята сказали, что мамы иногда так говорят. А на самом деле папы просто не хотят приезжать, помогать… Вот я и спрашиваю.
Я выдохнула. Погладила сына по руке.
- Наверное, в чём-то твои друзья правы. Такое и, правда, бывает. И некоторые мамы придумывают причины и обстоятельства… чтобы детям было не так больно и обидно. Но, знаешь, это не наш с тобой случай. Между прочим, к огромному сожалению. Если бы твой папа был жив… даже если бы мы с ним расстались, то он никогда бы от тебя не отказался. Он очень бы тебя любил, и никогда бы без своего участия не оставил. Но его нет. Я тебе уже говорила, что твой папа… погиб в аварии незадолго до твоего рождения. Увы, но так бывает. Это жутко несправедливо, но сделать никто ничего не может. Нам надо лишь смириться, и помнить о нём. У тебя же есть его фотография?
Гриша кивнул.
- Вот, смотри на неё и помни о нём. – Я снова сына погладила. – Ты очень на него похож. Чем старше становишься, тем больше это заметно. Я смотрю на тебя и радуюсь.
Гриша перевернулся на бок, подложил под щёку ладонь. Глаза закрыл. Вдруг сказал:
- Я тоже смотрю на тебя и радуюсь.
- Чему? – в удивлении переспросила я.
- Тому, что ты у меня красивая, - заявил сын совершенно серьёзным тоном. – Ты об этом знаешь? Ты самая красивая из мам. Что я видел.
Я рассмеялась. Взъерошила его волосы. Наклонилась к нему и поцеловала в щёку.
- Спи, ловелас.
Я вышла из комнаты сына, аккуратно прикрыла за собой дверь. В большой комнате рядом с кухней увидела Таю. Та сидела на диване, смотрела телевизор, если, на самом деле, смотрела. Думаю, её мысли были далеко от происходящего на экране. Я подошла ближе и сказала ей:
 
- Я купила билеты на электричку. В семь утра выезжаем. – Вздохнула, признаюсь, что расстроено. – Возьми документы. Все возьми, мама.
Тая только понуро кивнула, ничего мне в ответ не сказала.
Я долго не могла уснуть. Лежала в темноте своей спальни, слушала тишину. Тишина была в доме, тишина была за окном. Тая тоже ушла спать, телевизор в гостиной замолк, и стало совсем тихо. А я лежала и перебирала в уме все возможные варианты развития событий. Но что бы ни происходило, начаться должно было с отъезда самых моих близких людей. Я посажу их на поезд, через несколько часов Тая пришлет мне смс, что они выехали в сторону Сочи, и тогда я вздохну с облегчением. И что-то начну делать, как-то буду действовать… Но как?
Темнота и тишина меня всё-таки усыпили. Глаза сами собой закрылись, я потерялась в своих мыслях, мне даже сон какой-то снился. Яркий, веселый, кажется, я видела во сне море. А потом я вдруг открыла глаза, и снова уставилась в эту темноту, на какое-то мгновение совершенно потерявшись. Похлопала глазами, вздохнула, потом решила перевернуться на бок. Пошевелилась, но одеяло почему-то не поддавалось. Я дёрнула его, и вдруг меня накрыл панический ужас оттого, что я осознала – на краю постели кто-то сидит. Я дёрнулась, попыталась отодвинуться, даже темный силуэт в темноте рассмотрела. И думала, что умру от этого самого ужаса, у меня даже крик в горле застрял, пока темный силуэт не проговорил знакомым мне голосом:
- Просыпайся, любимая. Нам надо ехать.
- Как ты меня нашёл? – громким, хриплым шепотом спросила я. Наконец, смогла скинуть с себя одеяло, в которое была завернута, как в кокон, и не отказала себе в удовольствии пихнуть Филатова в бок ногой. Особого вреда не нанесла, а он ещё и поймал меня за эту ногу. Перехватил сильными пальцами мою лодыжку.
- Ты что же, на самом деле, была уверена, что это трудно? Найти тебя?..
Я ногой дернула, заставляя его разжать пальцы, и гневным шепотом проговорила:
- Убирайся вон отсюда! Слышал? Вон! И прихвостня своего забери!
- Я здесь один, - вроде как успокоил он меня. – Михалыч ждет в машине.
- Мне всё равно. Уходи. Я никуда с тобой не поеду.
- А что ты будешь делать? Спрячешься здесь, и будешь ждать, пока кто-нибудь нехороший выйдет на этот адрес? Сима, надо уезжать. Я тебе это сразу сказал.
- Мне всё равно, что ты сказал!..
- Ты просто упрямишься.
- Убирайся вон из моего дома.
Филатов вздохнул, повернулся ко мне, даже наклонился, уперевшись руками в матрас по бокам от меня. Я чувствовала его дыхание на своём лице. Будто в ловушке оказалась.
- Пройдёт совсем немного времени, - проговорил он тем временем, - и тебя найдут здесь. А затем потянут за ниточку, и весь твой клубочек, солнышко, распадется. Установят, для кого куплен этот дом, кто здесь жил все эти годы. И что ты будешь делать тогда? Отправить их за границу ты не сможешь. – Многозначительное «их» заставило меня замереть, перестать сопротивляться. – Я правильно понимаю, что у мальчишки фамилия от ещё одного фиктивного мужа? – Я молчала, а Иван вдруг поднял руку и погладил меня по щеке, потом по плечу. – Ты большая выдумщица и молодец. Ты столько лет хранила свои тайны. Но всё когда-нибудь заканчивается. И нужно принимать правильные решения в нужный момент. Дам тебе подсказку: момент настал.
 
- Сима, ты с кем-то разговариваешь? – услышала я встревоженный голос Таи от двери. Она вошла, сначала задала вопрос, а потом в комнате вспыхнул свет. И в первую секунду мы все зажмурились, а потом кто-то ахнул, кто-то скрипнул зубами, кто-то же спокойно улыбнулся.