Просто работа (СИ)
— Все, заткнулись все. Чапай думать будет…
Села по-турецки, ноги под себя подтянула. Спину ровно, панаму на нос сдвинула. Постаралась от возможных внешних раздражителей отгородиться. Не совсем получилось, но жабы-переростки затихли. Зато ветерок приятный, солью пахнет. Мелкие волны плещут о лоснящийся черный бок кита. Глаза закрыла, пытаюсь не заснуть. Так — полудрема, когда на все пофиг, но ты еще не храпишь назло окружающим.
Остров. На каком бы острове я хотела отдохнуть? Так, чтобы в самом деле — любые проблемы за бортом. Широкая полоса белоснежного песка. Травка-муравка. И пальмы. Точно, много пальм! Целая роща. Чтобы листья широкие, гроздья кокосов над головой, в отдалении чайки мелочь на отмели высматривают. А еще — кусты. Высокие, мне по макушку. На кустах — ягоды. Большие. Не с мой кулак, но все равно — просто огромные. Я и даже ощущаю, какие они вкусные, с легкой кислинкой. Чтобы лопались во рту и сок глотаешь, утоляя жажду. И ветерок…
Открыла глаза. Посмотрела прямо перед собой и, заорав от неожиданности, кувыркнулась со спины.
Потому что там, где только что бесконечная вода до горизонта — возвышался остров. С холмом с правой стороны и крохотным водопадом, зелеными зарослями и пальмовым лесом.
Простите меня, жаболюди, я не хотела. Оно само…
Сначала я долго материлась и, только облегчив душу, разрешила вытащить обратно на «плавсредство». Там стащила мокрую одежду, выжала, разложила позади рюкзака. Панаму отряхнула, опять нахлобучила. Продемонстрировала кулак помощнику вождя, для старшего бугра лупоглазого приложила палец к губам. Заткнулись все. Я еще не закончила. Меня вставило конкретно, я должна попробовать еще разок. Чтобы отловить текущую крышу и признать, что все это не мираж. Это просто Конфа чудит.
Значит, пристроились на место, глазки зажмурили, попробовали расслабиться. Слева кто-то бубнить пытается, долетает отчетливый звук оплеухи. Теперь кулак демонстрирую вождю. Не открывая глаз. Вроде затихли.
Что еще может не хватать ластоногим? Ради чего они к Городу приплывают? Скорее всего — прут за танни. Жрать хочется, вот и мигрируют вслед за косяками. Может, сюда Змея присобачить? Жабы станут ловить рыбу, рыба будет обгладывать хвост гигантской твари, а Змей станет хомячить зеленых аборигенов. Замкнутый круг, но не все будут довольны.
Поэтому урежем осетра, как говорится. И просто добавим рыбы. Чтобы не приходилось ходить в походы на другой край моря. Что там для богатых косяков нужно? Криль какой-нибудь и планктон? К черту. Я в этом ничего не понимаю. Кроме того, у меня же есть палочка-выручалочка. Если в правильном месте, да с хорошей мотивацей скажу «хочу», то дальше там получится нужная картинка. И то, каким образом задник палками подпирают — не мои проблемы.
Рыба. Много рыбы. Вкусной, большой, гуляющей вокруг острова. Не — островов! Я же не видела, а там за холмиком обязательно еще несколько, поменьше. Тоже с песочком, зеленью, пальмами и прочими радостями жизни. А между ними — отмели. И рыба. Чтобы до пуза. Чтобы и себе хватило, и на продажу…
Тронула рукой лицо, открыв глаза. Мда. Не рассчитала. Кровь носом пошла. И хреново мне что-то. Не совсем, чтобы сдохнуть. Но ощущения, будто я три дня подряд рыбачила, а теперь откат словила. Похоже — нелегкое это дело, Конфу на плюшки прожимать. Хорошо еще, что я бодрая и вредная, просто так не сломаешь.
С этой мыслью медленно завалилась на бок и отрубилась…
* * *
Солнце только-только покатилось вниз, а меня уже устроили с максимальным комфортом. Мало того — я тут из себя изображала персону благородных кровей. Между двух пальм убрали мусор. Из сухих водорослей соорудили что-то вроде лежака. Три мордоворота из пальмовых листьев связали опахала и теперь стояли за спиной, гоняя теплый воздух туда-обратно. Вождь сидел рядом. Почти каждые пять минут прибегала то одна зверюга, то другая. Я даже не ожидала, насколько у них так ловко получается. Уже и небольшие костерки запалили, обложив огромными ракушками. И кокосов надрали, слили с них молоко, из мякоти что-то вроде теста слепили. Обжарили — получились лепешки. Пресные, но если соком сверху полить, то очень даже. И рыба разнообразная. Пока жареная, похлебку только-только поставили. Зато много всего. И я вместе с вождем ем. Жру на перегонки — настолько дикий голод ощущаю. И то, и это, и еще следующий кусочек подайте. По голой груди течет жир, вся угваздалась в соке и чавкаю не переставая. Штук двадцать лупоглазых перед нами полукругом — наверное, типа советников. Довольны до невозможности. Рады, что ходок дарами не брезгает и кушает, как положено. За маму, папу и Ыгу. Он, кстати, с дистанции почти сошел. На лопух вскрытого краба пристроил, отщипывает по чуть-чуть и из тыквенной бутылки запивает. Я потихоньку тоже сбавляю обороты. Нелегкое это дело — острова из воздуха создавать. Зато еще одну необычную грань Конфы для себя открыла. И от спиртного отказалась — не хватает мне, чтобы нарезалась до поросячьего визга, тосты орала и потом заснула. Утром встанешь — а кругом чудовища из пьяных ночных кошмаров остатки морского народа доедают. Потому — только вода. У вас там ручеек, водопад и пресный нектар богов. Вот его и несите.
За время полдника мимо меня наверняка все племя прошло. Каждый поглазеть хотел на чудо дивное. И стар, и млад. Мамаши отпрыскам что-то тихо выговаривали. Скорее всего: «смотри, бестолочь, как боги кушают, поэтому такие сильные».
Все. Теперь можно купаться, от соли ополаскиваться и обратно домой проситься. До берега еще доехать надо. Или доплыть? Не, вроде как у правильных пацанов только дерьмо плавает. А мы — ходим. И ездим. И вообще, сейчас лопну. Последний кусок точно был лишним.
Обратно меня доставили ближе к вечеру. Тот же кит, те же сопровождающие. Только еще корзину вручили. И когда сплести успели? Рукастые ребята, эти жабы. Не отнимешь. В корзинке два кокоса, завернутые в лопухи рыбины и в кулечке ягоды. Не переспелые, чтобы не лопнули в дороге. Ладно, суну в «кармашек», потом или продам где, или сама съем.
В лагуне стали прощаться. Вождь пару раз бухнул себя по груди, проорал что-то торжественное и оскалился довольно. Я на секунду задумалась, затем сунула руку в магическую кладовую. Когда жадному Якову Седьмому подарки отбирала, вроде как топорик присмотрела. Хороший такой — два лезвия полукругом, сверху острая пика, высотой вся конструкция почти с меня будет. Мастер божился, что любые доспехи прошибет. Думаю, если Ыга как следует размахнется — точно. Любой доспех. На любом идиоте, кто вздумает с ним рубиться.
— Держи. На память.
В масть попала. Морда зубастая еще пять минут благодарила, трясла обновкой и обещала богам вставить всем и каждому, потом провернуть несколько раз. Под конец я решила чуть-чуть воинственный пыл поубавить.
— Смотри сюда. Вот я палочкой рисую… Ты. Твои парни. Рыба. Много рыбы. А это — корабль. Ты им — рыбу. Они тебе… Ножи, корзины, чего-то полезное… Извини, художник из меня не очень… И вот Город. Ты тоже туда на ките с рыбой. И тут меняешься.
Сообразил. Погугал довольно. Затем довольно узнаваемо когтем набросал пушку, потом в левую ладонь зачерпнул нарисованную рыбу, в правую — горомыхалку. Типа — во, поменяю. Пожала в ответ плечами. Без понятия. Может и в самом деле как-то договорятся. Главное, чтобы глотки друг другу не драли.
Вроде все. И лишь когда вся кодла уже была готова пошлепать обратно к киту, вспомнила:
— Ыга! Подожди! Сюда, сюда смотри… Вот, крест. Видишь? Не знаешь, где человек, для которого его нарисовали? Ну, девушка такая. Смотри, идет, бедрами туда-сюда, в накидке… Понял?
Все же мне везет. Дико везет. Потому что Пожиратель совсем как человек почесал затылок, затем набросал подобие рисунка, хрюкнул и двинул за остальными в воду. Я же смотрела на квадратик дома, холмик и кресты поверх. Мертвый город и кладбище. Биом, о котором стараются даже не вспоминать. Проклятое место.