Начало траектории (СИ)

Параллельно реформировалась структура бизнеса в Украине. Частные предприятия, оформленные на доверенных лиц, уже не выглядели кустарной схемой. Они становились частью зрелой системы. Была зарегистрирована управляющая компания. Назначен директор. Расширен штат бухгалтеров. Импорт из Китая и Индии шёл непрерывным потоком: от техники до компонентов.
Открылись перевалочные базы — в Мукачево и Черновцах. Доход только от украинского бизнеса к маю достигал 400 тысяч долларов в месяц. При этом Август принципиально не выводил оттуда прибыль — все средства он направлял в реинвестирование: развитие инфраструктурных узлов, модернизацию логистических цепочек, строительство складов и закупку транспорта. Он начал активное вхождение в аграрный сектор — закупка перерабатывающих мощностей, земли в Черкасской и Полтавской области, формирование вертикально интегрированной цепочки от поля до поставки.
  
Также он осторожно входил в газовый сектор: создавал прокси-структуры, через которые можно было бы в будущем участвовать в контрактах на транспортировку и распределение газа в восточной части Украины и Молдовы. Его долгосрочная цель была амбициозна — контролировать логистику и поставки от Парижа до Пекина. Украина при этом становилась краеугольным камнем всей архитектуры: не просто как рынок, а как сердце транзитного пути между Европой и Азией. С каждым вложением он приближался к превращению страны в экономический узел, управляемый им из тени.
На встрече с «ядром» Август впервые озвучил им цифры их сбережений:
— Лёша: сто восемьдесят тысяч долларов в активах, — Вика: сто сорок пять, — Андрей: сто тридцать, — Мозоль — чуть больше ста двадцати.
Он внимательно посмотрел на каждого:
— Хотите забрать? Или продолжим играть в долгую?
— Даже не обсуждается, — отозвался Лёша. — Но хотелось бы понять, как всё будет дальше. Мы уже не просто дети в подвале.
— А ещё — родители, — добавила Вика с тёплой улыбкой. — У них жизнь изменилась. Мы больше не живём от зарплаты до зарплаты. Мама с папой полностью отремонтировали квартиру, купили пусть и подержанную, но свою машину. Сейчас они всерьёз обсуждают открытие мини-пекарни. Спрашивают у меня совета, как с инвестором. Папа даже хочет поговорить с дядей Витей — узнать, какие документы нужны, как лучше оформить, не налететь на налоги.
— Передай, пусть приходят, — кивнул Август. — Мы найдём им достойное место в структуре. Зарплата — выше, чем средняя по городу. Главное — лояльность и готовность развиваться.
— У меня мама заплакала, когда я сказал, что у нас есть деньги на её операцию, — негромко сказал Андрей. — Она не спрашивала, откуда. Просто обняла и сказала, что я вырос. А потом ещё неделю гладила мои рубашки, будто я министр какой-то.
— Мои родители думали, что я что-то украл, — усмехнулся Лёша. — Серьёзно. Потом мы сели с дядей Витей, всё разложили. Он их убедил, и теперь они говорят, что им не по себе, что сын в бизнесе, а они без дела. Говорят, хотят быть полезными.
— Пусть будут, — сказал Август. — Через неделю мы запускаем новый логистический блок. Там нужны надёжные руки и головы. Оформим официально. Это будет их шанс расти рядом с вами.
Мозоль шагнул вперёд, держась чуть увереннее, чем раньше:
— Я, может, не такой умный, как вы все, но я научился договариваться. Без крика. Без угроз. Я теперь слушаю. Читаю. Учусь. У нас был конфликт с поставщиками в Жмеринке, я решил всё за полчаса — так, что они теперь нас уважают. Это ты, Август, во мне что-то включил. Я не хочу возвращаться назад.
Он замолчал на мгновение, потом добавил чуть тише:
— Мой наставник, Валентин Петрович, говорит: «Сила — не в кулаке. Сила — в умении быть нужным». Он не просто показал мне, как работает структура, он научил меня видеть, где риски, где возможности. Он говорил, что не все из тех, кто носит погоны — враги. Иногда они просто инструменты. Главное — как и для чего ты их используешь.
Август кивнул:
— Это очень точное наблюдение. Мы не воюем с системами. Мы учимся с ними сосуществовать. И если ты научился видеть силу там, где другие видят угрозу — ты уже на шаг впереди.
Он вытащил папку с логотипом будущей школы. На ней — герб, название, и девиз на латыни.
— Вы переезжаете в Швейцарию летом. Institut Le Rosey. Самая элитная бординговая школа Европы. Специализация — бизнес, технологии, финансы, дипломатия. Там вы станете теми, кем должны быть. А до того — языки. Английский, немецкий, французский, испанский, китайский. Репетиторы уже подбираются. Занятия — каждый день.
В комнате повисло напряжённое молчание.
— Мы справимся, — наконец сказал Лёша. — Мы справимся, правда, ребята?
— Да, — хором отозвались остальные.
— Я даже не знаю, как это будет, — прошептала Вика. — Но я хочу. Я хочу стать сильной.
— И станешь, — ответил Август.
Он посмотрел на них, и впервые позволил себе внутренне расслабиться. Они были не просто его проектом. Они были его семьёй. Его ядром. Его будущим.
Он знал: ни у одного миллиардера мира нет такой команды. Дети, прошедшие путь с нуля. Дети, которые испытали недостаток, страх, сомнения — и выбрали путь дисциплины и роста. Он лепил из них не просто бизнесменов. Он лепил звёзд. Людей, которые станут опорой его начинаний в будущем мире. И он сам был для них проводником, наставником, кузнецом их силы. В этой комнате сидела элита будущего, пока ещё не осознававшая, насколько высоко они поднимутся.
Он не сомневался — каждый из них, при должном обучении, со временем сможет управлять собственным инвестиционным фондом, транснациональной корпорацией или даже государственными процессами. Он создавал школу — не учебное заведение, а школу мышления, школу власти. И начиналась она здесь, в обычной комнате на востоке Европы, с подростками, которые уже знали цену слову «ответственность».
Август посмотрел на ребят и кивнул, словно подводя черту.
— А теперь ещё один момент. Нам нужно обсудить ваших родителей. Я бы хотел, чтобы каждый из вас поговорил с ними — не формально, а по-настоящему. О том, чтобы они перешли в нашу структуру. Мы не просто предложим работу — мы предложим участие в развитии чего-то по-настоящему большого.
Ребята замерли, переглянувшись.
— Условия — простые, — продолжил он. — Зарплата — по 2500 долларов на человека. Пять тысяч на семью. Официально. С налогами, соцпакетом, со всеми гарантиями. Это не ключевые позиции. Не руководство. Но это важные места, где они смогут быть полезны, расти. И при этом — не выгорать. У них останется время для отдыха, для себя. Мы не забираем у них жизнь — мы даём её новую форму.
— А чем конкретно они будут заниматься? — спросила Вика.
— Логистика, снабжение, складские операции, контроль поставок, клиентский сервис. Мы подберём под каждого. Я не хочу, чтобы они чувствовали себя просто на зарплате. Я хочу, чтобы они чувствовали, что они полезны.
— Моя мама будет плакать, — прошептал Андрей. — Счастливо.
— Пусть плачет, — улыбнулся Август. — Это будет слёзы гордости. А ещё… я подумал. Летом, перед вашим отъездом, мы соберём всех. Ваших родителей, дядю Витю, моих родных. И полетим в Турцию. Лучшие отели. Самый тёплый берег. Всё за мой счёт. Чтобы просто быть вместе. Потому что потом — редкие встречи, учёба, проекты, перелёты. Мы должны запомнить момент. Вместе.
— Это будет правильно, — тихо сказал Лёша.
— Как прощальный подарок семье, — добавила Вика.
Август кивнул. Он чувствовал: теперь — всё стало по-настоящему. Взросло.
  
Глава 32
 
Перед бурей
   
После бурных весенних месяцев и невероятных результатов, достигнутых в ходе краха доткомов, Август, наконец, позволил себе замедлиться — но только внешне. Внутри он уже строил следующую волну. Летние месяцы 2001 года стали поворотным моментом — не из-за одного события, а из-за спокойной, глубинной перестройки. Структура, которую он выстраивал полтора года, наконец обрела форму зрелого организма. Клуб превратился в неофициальный экономический мозговой центр. Его участники — владельцы бизнеса, инвесторы, консультанты и тихие лоббисты из разных уголков СНГ и Восточной Европы — начали всё чаще координироваться между собой. Не по указке Августа, а на основе привычки к общей логике и взаимной выгоде.