Солдат Рон (СИ)

Мощное давление сменялось комплексами целебных заклинаний, чтобы не сдох, а затем всё повторялось вновь.
Сейчас Рон желал испытать что-то смертельно опасное.
- Эй ты, ῆλταр! – позвал он увлеченно затачивающего скальпель ассистента “великого” доктора Зальца. – Хочешь на ушко шепну секрет кое-какой?
Ассистент повернул к нему голову, что-то взвесил в голове и подошел со скальпелем в руках.
- И что же ты расскажешь мне? – приблизился к нему ассистент. – Учти, отрежу тебе причиндалы, в случае чего.
- Знаешь где пару месяцев назад был? – тихо спросил Рон. – В Шварцвальде. Там в медвежьей берлоге заночевал.
- И? – не понял ассистент.
- Мамашу твою, жирную медведицу трахнул! Ах-ах-ха-ха!!! – громко рассмеялся ему прямо в ухо Рон.
Ассистент хотел было проткнуть его скальпелем, но вдруг злорадно улыбнулся, отступив на шаг.
- За маму ответишь. – пригрозил он. – Я тебя резать не буду, убью ещё ненароком, цыпленок. Есть кое-что получше!
Он зашел за штатив, к которому был прикреплен Рон. Вернулся с набором странных инструментов.
- Доктор велел начинать с чего полегче, но думаю я справлюсь с твоими ногтями. – вставив безымянный палец левой руки Рона, он нажал на две скобы.
- А-а-а-а-а! Сука! – заорал Рон.
- Не ожидал? – усмехнулся садистски ассистент. – У тебя ещё девятнадцать ноготков, дружок. А завтра с утра снова станет двадцать, доктор лично наложит заклинание исцеления. Ты готов к следующему пальцу?
“Это всего лишь ногти!” – попытался мысленно утешить себя Рон.
 Комментарий к Щиты разума Всем привет, дамы и господа!
Пишите отзывы, оставляйте оценки произведения, желания, жалобы, предложения, пожелания... вы знаете слова.
Если кто-то хочет поддержать меня сугубо из гуманных побуждений, может отправлять поддержку на Яндекс.Деньги: 410018485445521
====== Недобрая легенда ======
- Как ты попадаешь в тот мир, мальчик? – добрый голос вырвал Рона из полубессознательного состояния.
- Что? – пришел он в себя.
- Как ты попадаешь в тот мир, мальчик? – повторил добрый голос.
- Кто вы? – глаза по-прежнему не видели, единственным способом идентификации был голос... и слова. Нужно вытянуть неизвестного на развернутый диалог.
- Все вопросы потом. – отрезал голос. – Расскажи мне, каким образом ты попадаешь в тот мир.
- Я не знаю о чём вы! – тактика тупого солдата срабатывает в самых неожиданных случаях.
- Ложь. – вступил в беседу скрипучий голос.
- Не пытайся лгать. – попросил добрый голос. – Барокамера далеко не самый главный наш инструмент для развязывания языков.
- Скажите конкретно, что вы хотите услышать? – если они определяют ложь, то придется отказаться от тупого солдата и перейти к хитрому капралу.
- С вероятностью 75%, допрашиваемый пытается увести беседу в непродуктивное русло. – доложил скрипучий голос.
- Ты не будешь спать. – поделился Добряк, как назвал про себя Рон человека с добрым голосом. – Раз в двенадцать часов мы будем вырывать твои ногти. Твои зубы будут медленно спиливаться напильником каждые сутки. В твои кости будут вкручены шурупы с подачей тока. И всё это время в камере будет играть музыка, самая худшая, какую только мы смогли найти. Ты готов к этому?
- Кто ты? – спросил Рон.
Если всё будет настолько плохо, то есть шанс, что его перекинет в иной мир.
- Прекрасно. – Добряк благодушно рассмеялся. – Ты крепкий мальчик, это мне нравится.
Его собеседники ушли. В камере заиграла музыка. Классика, Бетховен, “К Элизе”. И этим они собираются его пытать?
Через полчаса прослушивания прекрасной музыки, в камеру кто-то вошел. Тело Рона сменило положение с вертикального на горизонтальное.
- Начнём с простенького. – пальцев коснулся холодный металл.
В течение часа Рону вырывали ногти под красивую классическую музыку.
Боль была неописуемой, но её всё же можно пережить, так как Рон знал, что исцелить можно всё что угодно, кроме, пожалуй, смерти. Это осознание давало сил пережить пытку. К тому же, ассистент доктора Зальца уже продемонстрировал свою низкую квалификацию в отрывании ногтей, поэтому впечатление от повторной пытки были уже не такими яркими.
  
- Легилименс! – “внезапно” ударил Добряк.
Рон ждал этого последние десять минут, поэтому был готов. В очередной раз атака прошла безуспешно.
После приема пищи, примерно через три часа, в помещение снова кто-то вошел.
Следующую пытку перенести было гораздо сложнее. Рон убеждал себя изо всех сил, что она конечна и рано или поздно прекратится. Уже второй час играл Шуберт, “Зимний путь. Одиночество”.
Зубов нет, они спилены до дёсен. Ротовую полость дёргало болью от любого движения, даже при дыхании носом.
- Ужин! – сообщил ему вошедший жизнерадостный Разносчик, как окрестил его Рон. – Сегодня кукурузные лепешки с горячим чаем! Правда лепешки засохли, а чай реально кипяток! Удачи!
- Пофол №$%&@... – Разносчик освободил Рону руки, чтобы он мог самостоятельно “насладиться” ужином.
- И пойду! – рассмеялся Разносчик.
Приём пищи вышел как бы не мучительнее, чем сама пытка. Глаза ему развязали ещё во время выдирания ногтей, так как пытка переносится тяжелее, если ты видишь, что именно тебе отрезают/отрывают.
Глупость или гуманность? Если покрошить каменной твердости кукурузную лепешку в горячий чай, она становится чрезвычайно мягкой и пригодной для употребления. Одновременно это охлаждает кипяток, что тоже плюс. Есть хотелось безумно.
Тем не менее, ужин у него прошел очень болезненно. Воспалённые дёсны вспухли, препятствуя прохождению пищи, поэтому приходилось прикладывать определенные усилия. Ещё они жутко болели при каждом прикосновении, а некоторые кусочки лепешки попадали в раны. Не оглушительно, но больно.
- Сегодня день “Моей борьбы”, дружок. – пришел обладатель скрипучего голоса. Рон называл его про себя Скрипом. – Часть первая, глава “Причины германской катастрофы”...
Три проклятых часа Рон слушал монотонную лекцию по писанине этого больного ублюдка, которым мог стать Дольф. Главное, Скрип пояснял и трактовал каждый неоднозначный момент в главе. Одно радовало – набившая оскомину классическая музыка приглушается на время лекции.
- Как ты попадаешь в другой мир? Легилименс! – внезапно атаковал Скрип.
Снова удар приняла выстроенная из болезненных воспоминаний защита. Но в отличие от Снейпа, местных психопатов совсем не пугают ужасающие Рона каждую ночь картины. Другое дело, что Рон сам зацикливается на них, что не позволяет врагу проникнуть к ценным воспоминаниям.
- Мерзкий сопляк! – яростно ударил Рона в грудь Скрип. – Когда же ты сломаешься?!
Всего четвертый день, а нацист уже начинает закипать. Слабак.
- Фридрих, включай самую жестокую! – зло ухмыльнулся Скрип. На его сухом морщинистом лице ухмылка выглядела чужеродно. А вот лысина со старческими пятнами блестела.
Заиграла какая-то отрывистая музыка, словно пластинка была испорчена. Неприятной интонации голос запел что-то бессмысленное. Про какие-то падающие звезды и затмевающую солнце луну.
- Группа U2, альбом “Ахтунг бэби”, песня “Муха”. – довольно поведал Рону Скрип. – Ты сам виноват в этом, британец. А ведь могло бы быть и по-хорошему... Шурупы с электричеством покажутся тебе сладким избавлением...
Выбирать между шурупами в кости и прослушиванием песни? Песня, однозначно!
 Сутки спустя 
- Человек будет ползать! По истинному лицу любви! Словно муха по стене! Это вовсе не секрет! – орал обезумевший от усталости Рон, подпевая этому садисту из колонок. – Ни для кого не секрет, что совесть порой бывает только во вред!
 Трое суток спустя 
- За что?! Мерлин, за что?! – орал Рон, пытаясь вырваться из креплений. – Что я вам сделал, ублюдки?! За что?! А-а-а-а-а-а!!! Вы настоящие нацисты!! Нацисты... Мерлин... Нет...
Сил больше не осталось, громко орущие дьявольскую музыку динамики были больше не в силах привести Рона в сознание. Он отключился.