Солдат Рон (СИ)

- Хм... – Дамблдор крепко задумался, после такого ответа. – Хорошо, капрал, можете возвращаться домой. Но, от учёбы вас никто не освобождал, поэтому отдыхать вы будете две недели. Экзамены за второй курс будете сдавать на общих основаниях, поэтому хорошенько подготовьтесь за оставшееся время, я знаю ваш потенциал, вы справитесь.
Теперь очередь задумываться перешла к Рону. До июня осталось очень мало времени, неполный месяц, поэтому нужно будет интенсивно готовиться к экзаменам. Он справится. Если его не забросит обратно в тот ад, но даже сама мысль об этом жутко пугала. Как можно заставить себя не думать?
“Гермиона Грейнджер. Она поможет мне подготовиться” – перевел ход мыслей Рон. – “Она точно уже подготовилась ко всему, а значит имеет немного свободного времени.”
 Нора 
Рон стоял посреди комнаты и крутил в руках “новенькую” палочку. Отец выкопал её где-то в гараже, кажется она принадлежала прапрадеду.
- Люмос! – свет зажегся уверенно. – Нокс!
- Сынок, я тут наготовила пирожков к чаю, спускайся! – позвала Рона мама.
Рон проверил клетку с Коростой, которая почему-то пристально глядела на него всё это время, а затем сбежал по лестнице вниз, примчался в столовую и уселся за стол.
- Ронни, мне есть, что сказать тебе по твоей проблеме. – отец уже сидел за столом, перед ним была кипа бумаг. – Я всё это время пытался проникнуть в дом Билиуса, но удалось мне это всего два раза, но зато каких! Я утянул оттуда рабочий дневник, в который Билиус заносил результаты испытаний. Интересно?
- Конечно, пап! – воскликнул Рон. – Ещё бы нет!
- Тогда слушай. – Артур откашлялся. – Оказывается, есть такая вещь, которую Билиус назвал “врастанием”. Это явление описано им весьма пространно, видимо он сам не до конца понимал, что это такое, но говорю как есть. Помнится, в первый раз в тебя стреляли и ранили в руку? Но в нашем мире у тебя место ранения лишь зудело, так? С каждым, как это называл Билиус, “пропаданием”, твоя “реальность” в том мире растёт, что сказывается на нашем мире. В первые дни ты мог быть смертельно ранен, но здесь всё было бы в порядке. Теперь же, ты полностью “реализовался” там, что проявилось в исчезновении твоего тела в нашем мире. Синхронизация произошла, поэтому разницы между тобой “там” и тобой “здесь” больше нет. Билиус испытал всю полноту “реализации” в Америке, в своём доме, исчез на три года, а ты провёл там около девяти месяцев. Тебе не говорили, что ты три долгих месяца лежал в больничном крыле, не приходя в сознание? Почти год прошел, в июне ты “провалился”, или “пропал”, а полноценно вернулся лишь сейчас, в мае. Три месяца в коме за возвращение считать не стоит, я думаю.
- Ага, ты так говоришь “в коме”, будто я только и делаю, что впадаю в неё. – усмехнулся Рон, а потом задумался. – Хотя да, я только и делаю, что в кому впадаю.
- Больше нет, к добру это или к худу. – усмехнулся в ответ Артур. – Теперь ты пропадаешь полностью. Кстати, можешь не искать системы в продолжительности отсутствия здесь или там. Билиус не первый из наших, кто пытался систематизировать данные и собрать статистику. Поколения предков пытались выявить алгоритм или хотя бы зависимости, но ничего не нашли. Ты можешь провести там год, но вернуться через час, а можешь провести там несколько минут, но вернуться на следующий день. Притом, чем “реальнее” ты там, тем больше разброс. Но иногда бывает, время проходит почти один к одному. Никогда не угадаешь. Не пытайся искать закономерности, их просто нет. Всё это уже проходили наши предки, если верить записям Билиуса, который был основательным мужиком и подошел к решению своей проблемы педантично. Жаль, что он ни на шаг не приблизился к решению...
- Какой же там кошмар... Мне нужно больше заклинаний, пап... – Рон содрогнулся от мысли о возвращении. – И нужно разобраться с головой, я кажется схожу с ума. Ещё там я видел наяву давно мёртвого человека. Мы же не пойдем в Мунго?
- Нет, там ретрограды и самодуры правят бал. – ответил на это Артур. – Мы поступим умнее. Мы найдем лучшего магловского психиатра или лучше психотерапевта, сынок... Пусть он не сможет залезть к тебе в голову(2), но мне кажется ему это и не нужно будет...
  
 Кабинет Дамблдора 
- Уизли... Уизли... Уизли... Уизли... – в течение нескольких минут бормотал директор, раскачиваясь в кресле и раздумывая. – Это придётся переиграть, эту ветвь отрезать, эти четыре вероятности теряют достоверность, придётся отказаться от варианта “Р”, и перейти к варианту “Н”. Да, вариант “Н” будет введён в игру в следующем году...
 Комментарий к Сгоревший во взрыве 1 – Заклёпкометристы, БЦЖ уже была, причём в 1900-е годы, а доработали в 20-е.
2 – Артур вообще не разбирается в психиатрах или психотерапевтах, питая в себе наивные детские иллюзии.
Как многие и догадывались... Хогвартс, сцка!
====== Шрамы ======
 8 мая 1993 года. Хогвартс 
- Рон, слышал новости? – Артур вернулся домой.
- А? – Рон читал газету в столовой.
- Дамблдора убрали с поста директора. – сообщил отец.
- В курсе. – кивнул сын. – Это из-за того, что мою однокурсницу парализовало, как и одну девочку из Когтеврана. А ещё Совет Попечителей решил, что я достаточно отдыхал, поэтому должен вернуться в Хогвартс десятого мая.
- А я этого не знал... – Артур недоуменно уставился на сына. – Откуда...
- Свежая газета, а также письмо от Совета Попечителей. – ответил Рон, уставившись на отца в ответ.
Артур содрогнулся от его взгляда. Перенесённое сыном имело отпечаток не только внутри, но и снаружи, особенно в глазах. Непоправимый ущерб, который они попытались сгладить у магловского психотерапевта, к которому честно записались на приём и должны были посещать раз в неделю. После первого сеанса Рон сказал: “Мне не нужен взрослый друг, который войдет в моё детское положение. Вы наняли не того.”
Что делать, Артур не знал. Сын сильно изменился, его душа больше не была душой ребёнка, Артур сравнил бы её с разбитой деталью магловского стального оружия, холодной, равнодушной, но иногда весьма опасной. Вспомнить хотя бы первый день, когда Рон услышал скрип половицы и увешал всю свою комнату защитными щитами, способными выдержать практически любое заклинание, кроме Непростительных. Сын стал сильнее в магическом плане. Артур нехотя признавался себе, что он не ровня собственному сыну в области боевой магии. Таких мощных щитов Артур не сможет создавать уже никогда, банально не хватит внутренней организации и контроля. А вот что расколотая на части душа сына сохранила, так это хладнокровную решительность, организованность и контроль. Даже более того, сохранила и преумножила. Опасное сочетание – мощные заклинания и болезнь разума, когда испытываешь кризис доверия одновременно со страхом потерять близких. Что психотерапевт сумел установить за один сеанс, это источники проблем его сына. Всех, кого Рон знал в том мире, жестоко убили на войне, эти ментальные травмы перемежались с травмами физическими, что усугубляло его состояние, что привело к сублимации страхов, заключающейся в педантичном выполнении своих солдатских обязанностей, склонности к дисциплине, нетерпимости к нерасторопности, а также неустанному оттачиванию мастерства игры в шахматы. Артур не без гордости отметил качественно новый уровень игры, который Рон проявил при первой же партии. Артур сам далеко не дурак сыграть, как-никак член шахматного клуба, но сын разделывал его каждый раз, причём с видимым преимуществом. Абсолютно точное, многоходовое планирование, молниеносная адаптация планов к действиям противника, беспощадность к оппоненту. Раньше такого за Роном не наблюдалось, а может они просто очень давно не играли. Вопрос с подходящим доктором для сына сейчас решался Артуром. Все психотерапевты относятся к Рону как к ребенку, вот главная проблема. А в голове он уже давно не ребенок. Он убивал людей, горел в огне, промерзал, стоя по колено в воде, в которой иногда плавали конечности и сгустки крови. Но, как сказал один из почти подошедших психотерапевтов: “то, что едва ли перенесёт взрослый, ребёнок может забыть на следующий день.” Отсюда ещё один факт о сыне: Рон ничего не забывает. Близкая к абсолютной память, сфокусированность на учёбе, причём не только практической, что было бы ожидаемо, но и теоретической – его мозг фиксировал почти всю информацию, и не только фиксировал, но и проводил анализ. Помимо очевидного преимущества, это имело и неочевидный недостаток. Рон однажды поделился с ним, в один из тихих вечеров, что в деталях помнит каждый кошмар. В тот день он ещё спросил про новый учебник по Артефакторике, очень сложную вещь, которую даже Перси вряд ли освоит. Пришлось пообещать, поэтому в ближайшие дни ему нужно будет съездить в книжный.