Попаданка для Наместника Смерти (СИ)
— А посылки будут? — опасливо спросила я, прикидывая свою грузоподъемность.
— Будут! Еще как будут! Посылок будет много! Иди ты! Да пошел ты! Брысь отсюда! — вздохнул бедолага. — Не всем охота читать письма с того света, бередить старые раны. Но если смерть решила, что это важно. Значит, это важно! Только смотри! Если ты умрешь окончательно тут, то потеряешь свой шанс там. И никогда не вернешься в тот мир. Никогда.
Он открыл котомку, словно желая мне что-то показать, как вдруг поднялся вихрь из писем. И письма стали залетать в сумку.
— Потом берешь письмо, — продолжал бедолага, вытаскивая письмо. Оно засветилось в руках и полетело в сторону двери. — Письмо само приведет тебя к адресату! Все! Я побежал! Иначе письмо потеряется!
Дверь прозвенела и закрылась.
Я стала рассматривать униформу. На ней были следи когтей во всю спину, жеваный рукав и дырки, словно от пуль на штанинах. Фуражка была разрублена на две части.
Все это было аккуратно зашито и заштопано. Но ни капельки не утешало.
— Тридцать дней! Сто писем! — повторила я себе, надевая котомку через плечо.
Колокольчик двери нежно прозвонил. Дверь скрипнула, а я услышала тихие шаги. Обернувшись, я увидела того самого наглого типа, который расшвыривал письма ногами. Сейчас он выглядел вовсе не наглым и интересным. А скорее, жалким и побитым. Он молча поднял с пола растоптанную фуражку, отряхнул ее об себя и приладил на голову. Крадучись, он направился к сброшенной сумке и повесил ее на плечо.
— Извините, пожалуйста, — шепотом закивали мне, поглядывая на лестницу. — Неловко получилось! Немного преждевременная радость! Так что давайте знакомится, если что-то нужно, я…
— Спасибо, не надо, — ответила я, видя, как побитая мышка перетряхивает сумку.
Я открыла сумку, затаив дыхание. Вихрь писем поднялся и закрутил меня. Письма, словно ласточки, влетали в сумку, пока я пыталась сосчитать их, но сбилась на пятом или шестом. Они ловко юркнули и притаились, пока вокруг меня шел дождь из писем.
— Сто писем? Да не вопрос! — подбадривала я себя. — Нет, ну не тысяча же! Итак, первое письмо у нас… Ой!
Я решила достать письмо наугад. Моя рука нырнула в сумку. Долго вороша письма, я достала мятый желтый конверт.
— Маркизу? — удивленно прочитала я красивый ровный почерк. — Но адреса нет… Интересно, а где живет маркиз? Наверняка в каком-нибудь старинном поместье! Только где мне его искать!
Не успела я договорить, как вдруг письмо задрожало. Я испугано выпустила его. Письмо взмыло вверх, заставив отшатнуться. Оно вспыхнуло пламенем и … полетело! Само! Юркнув в дверную щель, оно исчезло за дверью.
Глава вторая. Бульон из почтальона
Глава вторая. Бульон из почтальона
— Так, а я чего стою? — опомнилась я, бросаясь к двери. Распахнув ее, я повертела головой. Письмо! У меня улетело письмо!
В конце улицы я увидала огонек. Он пронесся над головами прохожих, собираясь исчезнуть за поворотом.
Я со всех ног, спотыкаясь, бросилась бежать за письмом!
— Извините, простите, мне срочно! — на ходу распихивала я случайных прохожих. — Я не виновата! Это письмо! Нога — не курс рубля! Вырастет как-нибудь!
На моей несчастной совести была испачканная юбка, оторванный плащ и десяток истоптанных ботинок. Про удары локтями, я вообще молчу.
«Загрызу!», — зарычала совесть, оскалившись.
Потом, потом! Все потом!
Задыхаясь, я свернула вслед за письмом. Оно уже исчезало в другом конце улицы, напоследок ярко вспыхнув.
Я отрывала сумку от чьего-то платья. Зацепилась ремешками. На меня с возмущением смотрела чопорная дама. Темно-синее строгое платье и взгляд школьной учительницы, заставил меня покраснеть еще сильнее!
— Простите, у меня там письмо, — лепетала я, глядя на сражение сумки с платьем. — Мне нужно быстро!
— Вы что творите?! — возмущалась женщина. — Бегать по улицам неприлично! Вы ведете себя неподобающим образом! И одеты, кстати, тоже!
В неравной битве победа осталась за сумкой. С треском ткань юбки надорвалась, а я едва не потеряла равновесие, прижав драгоценную сумку с драгоценными письмами к себе.
— Как ты посмела!!! — слышался визгливый женский голос. Кажется, на меня еще и замахнулись зонтиком. — Мне еще замуж выходить!
Я мельком глянула, видя под чопорным платьем алое кружевное белье, далекое от идеалов воздержания.
— Мне кажется, так получится намного быстрее! — крикнула я набегу.
Письмо! Кажется, я его потеряла! Нет, стойте! Вот же оно! Мне через площадь!
На площади было столько людей, что яблоку упасть было некуда. Кто-то прогуливался, кто-то просто стоял и разговаривал. Я подпрыгнула повыше, чтобы увидеть это проклятое письмо, витающее над головами.
— Включаем режим бабушки! — скомандовала я себе, вспоминая, как однажды вступила в неравную и заведомо проигрышную борьбу с одной бабушкой — божий одуванчик за права иметь в будущем детей, самооценку и хотя бы одну здоровую ногу.
Письмо, словно огненный шар неслось над площадью. Кажется, никто даже не обращал на него никакого внимания.
— Одну минутку! — снова подпрыгнула я, высматривая письмо.
Кажется, я сбила с кого-то шляпу, когда прыгала на месте. Письмо летит вон туда!
— Па-а-аберегись! — предупредила я все, но в основном свою совесть. — А-а-а-астарожна!
«Моя ты девочка!», — заулыбалась совесть, когда я буравчиком врезалась в человеческую массу. Мне казалось, что под конец толпы, я лишусь зубов, девственности, сумки с письмами и человеческого облика.
— Уххх! — вывалилась я, поправляя шляпу.
Письмо вело меня по пустынным улицам. Судя по всему вон к тому огромному роскошному поместью. Несколько раз я споткнулась на бегу о брусчатку, боясь потерять из виду письмо.
Возле мрачноватых ворот письмо остановилось и замерло.
— Ох, ух, ах, — причитала я, проводя руками по оторванным пуговицам.
Поймав одной рукой письмо, я взяла его, осматривая поместье сквозь щели в прутьях.
— Видимо, сюда? — спросила я, открывая ворота.
Скрипучие ворота с вензелями сообщили двум ближайшим улицам, что кто-то пришел. Сад был пустынным, заросшим и выглядел весьма зловеще и загадочно. Нет, конечно, не как в фильмах ужасов, но все же.
— Маркиз, — напомнила я себе, вспоминая этикет.
Что-то внутри заволновалось. Я впервые в жизни увижу настоящего маркиза!
Про маркизов я знала многое. В основном из сериала «Тайные знаки любви маркиза и сиротки», который шесть лет подряд смотрела моя бабушка. Это был один из тех сериалов про кобелирующих личностей, упорно не замечавших бедную честную девушку под боком. Под конец мне казалось, что ему проще соблазнить режиссера и оператора, чем милую сиротку с простодушным лицом продавщицы из соседнего магазина.
На бабушкиной книжной полке пылились любовные романы. Как сейчас помню. Один про опытного мужика «Я знаю, где твои губы, красавица». Второй, видимо, про стоматолога, «Запах твоего дыхания». Там было много чего интересного. Например, «Съешь меня глазами», дилогия «Роковая страсть» и «Роковая старость»…
Я что-то слегка заволновалась, поглядывая на письмо.
Ой, а вдруг он красавец? Ну прямо как на обложке романа? Видимо, каждой девушке хочется получить своего маркиза, графа или герцога.
Не то, чтобы я питала какие-то иллюзии. Но осторожность в этом деле не помешала бы!
— Может, он уже старенький, — одернула себя я, когда фантазия уносила меня в сторону обложки с полуобнаженной парой на фоне точно такого же сада.
Я шла по дорожке, стараясь отогнать от себя воспоминания про «нежные руки, рвущиеся из штанов», про «про пламя страсти, опаляющее волоски на его могучих руках», про «трепетную пещерку, которая широко распахнулась, чтобы впустить в себя огонь необузданной мужской страсти», и все такое…
Старинная дверь выглядела внушительно. Свет нигде не горел. Хотя, может, еще и рано?
Письмо вырвалось и полетело в сторону двери.