Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ)

После родов мы стойко держались предписаний врача, воздерживаясь от близости несколько месяцев. Но после того, как ограничения были сняты, просто обезумели. Курту очень нравилось, что после родов заходить в меня стало легко и он мог не осторожничать. Не удивительно, что после такого я почти сразу забеременела снова. Брайан, Майкл и Дориан были почти одного возраста, и Курт спрашивал с них одинаково, несмотря на то, что Дориан на год был младше братьев.
— Ох… сегодня опять Курт. Мальчишкам спуску не будет, — посетовала София, держась за огромный живот. Она была уже на восьмом месяце и все время пыхтела. Это была ее третья беременность за десять лет. При каждом рождении ребенка Теон шутил, что каждый точно его, потому что «вон, посмотрите, какой лысый. Весь в папку». У него было чувство юмора ещё хуже, чем у Курта. Хорошо, что у мужа не такое. Хотя, Софии почему-то нравилось. Я никогда ее не понимала в этом отношении, — Опять загоняет ребят, в прошлый раз я обрабатывала им ссадины на коленях. Берт упал и поранился.
— Зато спят хорошо. Ночью тихо. Тишь да благодать, — с облегчением подала голос Дария.
Она тоже была беременна, как и София. Но, в отличие от нее, в очередной раз. Они с Сергеем вообще не могли остановиться. Это был ее пятый ребенок, и Квартейл сам настоял, чтобы после родов она воспользовалась негормональной контрацепцией. Социализация солдат должна проводиться при здоровой матери. Дария согласилась, потому что не сомневалась, что Сергей сделает ей и шестого.
Плац находился рядом с детской площадкой. Солдаты посчитали, что пример должен подаваться с самого детства, подрастающее поколение мальчишек приобщалось к армейским порядкам с младенчества. Мамочки каждое утро наблюдали, как их дети превращались в солдат. Не скажу, что всем это нравилось.
На моих руках задремала Мия — двухлетняя рыжая девочка. После пятого ребенка я тоже решила остановиться и воспользоваться контрацепцией. Голова раскалывалась от детской неугомонности. Дети генсолдат очень выносливы и энергичны. Да, они никогда не болели, но и справляться с ними было ужасно сложно. Не знаю, как бы я смогла без Курта. Для таких нужна была железная рука — в них чувствовалось столько энергии и силы, что некоторые могли проявить жестокость. Дети всегда жестоки, а если ощущают свое превосходство…
— Дарел, выше ноги! — сделал замечание Курт семилетнему сыну Дилана и Арианы, — У тебя они что, деревянные?! В такт, в такт!
Когда Дилан начал проявлять внимание Ариане, она отнеслась к этому прохладно. Ариана вообще всегда была спокойная и рассудительная девушка. Бедный мужчина ходил как в воду опущенный — так она его зацепила. Когда к нам приезжала вторая контрольная с их развязным женщинами, Курт сказал, что Дилан не ходил ни к одной. Да и с Адель так и не встречался ни разу. Когда я поговорила об этом с Арианой, она спокойно выслушала, деловито сцепив на столе пальцы и молча кивнула, ничего не сказав.
Через месяц Ариана была уже беременна от Дилана.
— Дилан с выдержкой, не стал поддаваться удовольствию, когда его сердце занято. Значит, верный. Значит, надежный. Не подведёт и не предаст, — так же спокойно говорила Ариана в одном из разговоров со мной, — Кстати, и в постели очень хорош. Хотя мне не с чем сравнивать, но мне он нравится. Определенно, да.
Меня забавлял ее официальный тон, я же видела, как её глаза блестят от счастья.
Через полгода после моих родов мы нашли пропавшую группу из Перианта, которая жила в полуразрушенной хижине какого-то лесника. Двадцать человек ютились в одной комнате, когда их нашла группа Курта. Остались в живых только иммунные. Пожилая пара, подросток тринадцати лет и семнадцать девушек. В Перианте сбором ягод мужчины не занимались, девушкам повезло, что они ушли из поселения. Так что через десять лет в нашем поселке остались почти одни пары.
Тем, кому пара не досталась, не особо переживали, потому что Аллель так и не остепенилась. Даже несмотря на то, что прошла лечение, и весьма успешно.
— Ну Анна, сама посуди, — говорила она, когда я пыталась отчитывать ее за развязный образ жизни. В очередной раз, — Я привыкла. Мне хорошо так. Да, после лечения мое либидо теперь не на таком высоком уровне, но ведь мне и не надо. У всех почти есть пара, — на этом моменте она разочарованно вздыхала, — Эх, теперь уж и не вернёшь былые времена. Мне и так приходится долго воздерживаться. Пять любовников вообще ни о чем.
 
Я устала махать на нее рукой, в итоге оставив в покое. Вот только ожидания Квартейла она так и не оправдала — Аллель оказалась бесплодна. А вот иммунитет у наших детей оказался на достаточно высоком уровне. Они очень хорошо подходили для уничтожения гипергрибниц.
— Учёные читают много книжек, но все равно остаются идиотами, — вот что по этому поводу сказал Курт.
Мила вышла замуж на Дэна. Ни для кого это не стало неожиданностью, учитывая, сколько времени они проводили вместе.
На совершеннолетие Дэн подарил Миле костюм женщины-кошки, который добыл в очередном рейде. Она напялила его и пошла взбираться на все, что возвышалось над землей выше метра.
— Дэн, сюда, быстро! — прокричал в тот день Теон, пытаясь сдержать неистовый смех.
— Что такое? — с подозрением спросил Дэн.
— Мила долбанулась с торца дома, иди забирай свою бедовую.
Дэнис поднял с земли охающую Милу, которая повредила лодыжку и понес в лазарет. Она забралась к нему на спину, крича, что теперь он ее пони.
Дэнис вызвался сам ухаживать за Милой, никого к ней не подпустил. Никто и не удивился, Мила и так, бывало, жила у него по неделе. Убиралась, готовила, и они целыми днями играли в приставку.
Видимо, Дэн так тщательно проводил процедуры и добросовестно делал массаж Миле на связки ног, что спустя неделю она так и не вернулась домой. Потом ходила загадочная и все время улыбалась. Мы делали вид, что ничего не замечаем.
Но однажды Мила пришла заплаканная на день рождения дочери Беатрис. Бетти выгнала Альберта из комнаты, потому что это «женские дела». Как оказалось, Мила плакала вовсе не оттого, что с кем-то поссорилась. А оттого, что Дэн ей теперь не друг, потому что она его любит.
— Но теперь я тоже старая, да ещё и беременная, так что могу дружить и с вами, — улыбнулась восемнадцатилетняя Мила.
Мы только покачал головами.
— Ну и Мила, — вздыхала, — Я знала, что этим закончится. Хорошо, что это случилось не в четырнадцать, а хотя бы в восемнадцать.
— Ден очень долго держался, — Курт, оказывается не рассказывал мне некоторые вещи, которые я бы обязательно разболтала девчонкам, — Я думал, его яйца лопнут ещё несколько лет назад. У парня железная выдержка, он запал на Милу ещё когда у нее начали расти сиськи.
Потом Курт ворчал, что в его команде дисциплину могли нарушить только бабы — Мила оставалась бунтаркой, в ней засела обида, что Дэн не пустил ее посмотреть на берритриакт, когда ей было четырнадцать. Поэтому сейчас склоняла мужа на утехи в самых странных местах, и Дэн тщательно скрывал это от Курта. Курт делал вид, что не видит. Я все время вздыхала, когда слышала о их очередных причудах. Эти двое старались «не быть скучными», как выражалась Мила. К слову, ближе к тридцати эти двое так и не бросили свои игрушки. Даже несмотря на то, что у них уже родилось трое дочерей.
Мы сидели на детской площадке, пытаясь уследить за своими детьми. Мия закапризничала, и я не заметила, утешая ее, как четырехлетний Роб, наш с Куртом четвертый сын, сбежал с площадки на плац.
— Кэтти, подержи пожалуйста, — Кэтти приняла у меня Мию, и я кинулась на плац.
К этому времени Роб уже пытался маршировать, подражая братьям, но маленькие ножки запутались, сынок упал и громко заплакал. Я кинулась к нему.
Курт сразу оказался рядом, смерив нас двоих строгим взглядом:
— Отойди, женщина. Мужик должен справиться сам. Или ты хочешь до старости ему сопли потирать?
— Курт, ему четыре! Какая старость, какие сопли? Ему же больно!
— Больно — пройдет. Не голову же разбил. Встань, солдат, — обратился Курт к Робу.