Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ)

— Знаешь, я долго думала. Перебирала варианты. Но не нашла ни одного подходящего. Мы даже не можем уйти из поселка. Вчера люди Курта застрелили стаю обезумевших волков. Они забрели на сотню метров выше, чем обычно, а токсин ещё не выветрился. Уходить сейчас самоубийство.
— Думаешь, мое решение тоже не выход?
— Я не знаю, — вздохнула Софи, подойдя к красному платью и посмотрев на него сверху. Она так и ходила в широких футболках и джинсах, с короткой прической и обуви на толстой подошве. Так она чувствовала себя уверенней, — Не мне говорить, что твой выбор верный. Но и неверный тоже.
— Спасибо, что хотя бы не осуждаешь меня.
— Я никогда тебя не осуждала. Тем более сейчас.
На кухню вошла Аллель. Она была непривычно тихой. Девушка уже несколько дней не выходила из дома, чем удивила всех. Ей хотя бы хватило совести вести себя прилично. На ней висел дизайнерский свитер.
— Софи, пусть она уйдет, — обратилась я не к Аллель. Не могла её видеть.
— Анна, прости меня. Нужно поговорить.
— Мы уже все с тобой обсудили.
— Дай ей сказать, — попросила за Аллель Софи, — Она виновата. Но всё-таки не ответственна за солдат.
Эх, Софи, вечно ты пытаешься всех примирить. Куда же делся твой задиристый характер? Ушел весь на перепалки с Теоном?
— Надеюсь, это что-то очень важное, — холодно отчеканила я.
Девушка стояла в проёме, но после моих слов робко прошла к столу, сев на стул прямо напротив меня. Положила руки на стол.
— Я… я была не права. Знаю, что все думают обо мне плохо… но я не виновата в том, что произошло.
— Да неужели?
— Я больна, Анна.
— Что?
— Это случилось ещё до катастрофы. У меня был гормональный сбой, когда я вошла в пубертат. В четырнадцать. Я тогда наломала много дров. Но прошла лечение и вроде как всё устаканилось… но… в пятнадцать я попала в аварию. Серьезную. У меня было повреждение мозга и нервов. Когда я восстановилась, все снова вернулось, — Аллель опустила голову.
Я смотрела на нее невидящим взглядом. Она никогда не рассказывала об этом. Надо же…
— Ты пробовала подобрать другую терапию? — нахмурилась я.
— Не успела. Ты же знаешь, что случилось. Я осталась со своей проблемой один на один. Я постоянно хочу… ну… ты понимаешь… Прости меня.
Я закрыла лицо руками. Как все сложно. Все так навалилось… в одно мгновение…
— Нужно было попытаться воздерживаться, — холодно сказала я.
— Ну… я не пробовала, — пожала плечами Аллель, — Просто зачем? Если от этого никому не плохо…
Я нахмурилась, и Аллель замолкла, поняв, что говорит теперь лишнего. Презентовать свою болезнь она точно не смогла, как надо. Но я не спешила делать выводы. Может, действительно все серьезно.
— Почему ты не сказала нам?
— А что бы это изменило? Все и так думают, что я шлюха… но ведь на самом деле так и есть. Не важно, из-за чего это случилось. Моя болезнь… я не хотела, чтобы меня ещё и жалели. Пусть лучше думают, что я делаю это ради платьев и вкусной еды.
— А разве нет?
— Ну… просто так получилось. Совпало…
У меня не было времени сейчас разбираться, делала она это из корысти, или из-за того, чтобы замаскировать свою болезнь. Зная девчонку, она, скорее всего, старалась получить максимальную выгоду от этой ужасной ситуации. Или решила прикрыться болезнью, чтобы смягчить нашу злость в отношении нее.
— Зачем ты не сказала, Аллель? Квартейл бы помог. У них медицина.
— Сейчас уже поздно что-то менять, — ответила она мне.
Я глубоко вздохнула. Может быть, действительно из-за болезни у нее такой неуёмный «аппетит». Слишком большой для простой гулящей девки. Это выглядело нездорово… Ладно, разберемся с этим позже. Мои мысли сейчас совсем в другом месте… я не хотела касаться ими Курта, хватит и того, что сегодня я увижу его близко… очень близко. Я вздрогнула, когда представила, что мне придется прикасаться к этому мужчине.
— Мы решим этот вопрос, Аллель. Но не сейчас. Позже, хорошо?
— Хочешь, я пойду вместо тебя? — вдруг спросила она.
Я нахмурилась.
— Нет. Я не пущу тебя туда. Никого из вас.
 
— Курт ещё ни разу со мной… ну… не был, — сказала Аллель, — Просто… мне проще, чем тебе.
Она снова за свое?
— Если он ни разу не спал с тобой, значит, не захотел, — перебила ее Софи, — За столько времени — это не просто так. Идти туда тебе просто нет смысла.
— А Анне разве есть? Они же совсем не ладят.
Действительно, мы же совсем не ладим. С чего я решила, что у нас все случится?
В груди ёкнуло: а что, если… он не захочет меня? Вдруг подняли голову старые комплексы. Меня нельзя хотеть, нельзя любить… Марель мучал меня часами в костюме робота-стюардессы, заставляя говорить стандартные фразы-шаблоны для полета. Тогда его вялый член твердел немного и он снова старался, пока не выходил из себя. Это было всего два, или три раза. Но в остальных случаях у него просто не поднимался…
Или совсем немного, и за десять минут грубых движений он успевал сделать так, что внутри просто адски болело. А тут я почему-то решила, что смогу соблазнить человека, с которым у нас такие плохие отношения… Я же ему совсем не нравлюсь!
Но у него так давно не было женщины — подсказывала мне надежда… а страх, что меня нельзя хотеть — все портил. Я туго сглотнула слюну, вдруг почувствовав неуверенность в себе. Что, если Курт не возбудится при виде меня? А если и возбудится, то быстро охладеет? Он даже не захотел Аллель, а она-то уж знает толк в сексе. Я же знала все по теории, практики у меня почти не было. То, что было с Марелем, практикой уж точно называть было нельзя… Выгонит, точно выгонит!
— Аллель, ты уже достаточно наломала дров, не усугубляй ситуацию, — одернула ее Софи, — Анна приняла решение. А какой сейчас у нас выход?
— Никакого, — вздохнула я. Не время окунаться в свои комплексы. Я взяла себя в руки. Если Курт не захочет меня, значит, пройдусь до его дома и напою этого злого мужлана валерианой. А потом уйду с позором, накрашенная и при параде. Надеюсь, у него хватит благородства не распространяться о том, что случилось, — Я приняла решение. Что будет — то будет. Но назад оглядываться смысла нет.
— Но я… — хотела было возразить Аллель, но я ее перебила:
— Никто из вас не будет с ним спать. И ни с кем из этих солдафонов. Хватит и того, что это сделаю я. А теперь оставьте меня, я хочу побыть одна.
Аллель ничего не ответила, послушно встав и направилась к выходу, София за ней.
— Аллель, — крикнула я ее, — Я знаю, у тебя есть косметика. Одолжи на вечер. И вино, мне нужно набраться смелости.
Через час я сидела уже накрашенная, в красном бесстыжем платье, и немного пьяная. Вино согревало теплотой нутро. Надеюсь, я не расплескаю чай, пока дойду до Курта.
Вокруг стояла оглушительная тишина. Под ее молчание я накинула на себя плащ, чтобы никто не глазел на меня пока я иду, взяла чашку и вышла. Прошла до дому Курта маршрутом, где редко ходят. Меня видел только Борис, который не обратил особого внимания на девушку в свободном плаще до пят.
И вот, я у его двери. Внутри горит свет, значит, Курт не спит. Да и рано ещё, солнце только начало клониться к закату. Потом будут сумерки, и только потом опустится ночь. Пройдет не менее двух часов, а то и трёх. Я глубоко вздохнула, положив ладонь на ручку двери.
«Он тебя не захочет, — мотыльком забился страх в моей груди, — У него не встанет. Курт не продержится и пары минут, даже если тебе повезет».
— Двух минут будет вполне достаточно, — шепотом сказала я себе в нос, — Главное, чтобы он смог закончить.
Уверенно опустив ручку, я толкнула дверь вперёд.
  
Глава 17. Курт. Чай с валерианой
 
Передо мной лежала кипа личных дел. Ровно девять, по числу новеньких в поселении. Рядом лежали контурные карты, которые я так и не успел перекроить. Квартейл умеет закрутить под завязку. Я устало потер лоб. Не сплю почти третьи сутки. По часу в день. Впрочем, все как всегда. Бессонница посещала меня набегами, как саранча на огород. Выжигала мозги. На моем месте любой другой уже бы превратился в овощ, но генсолдаты имели большой запас прочности. Но меня беспокоило то, что этот запас прочности становился все меньше. Нужна разрядка… на заднем дворе меня ждал топор и целая не рубленая поленница. Когда физически выкладываешься, мозг просто отключается на несколько часов. Так мне удается немного отдохнуть… Но если так пойдет дело, мне придется отдать бразды правления Дилану. По крайней мере, на какое-то время.