Доктор Крюк (СИ)

Условия вокруг — примитивные. Мягко говоря. Антисанитария полнейшая. На современном круизном лайнере, где я провел последние дни, все было стерильно, чисто, продумано до мелочей. А здесь? Средневековье какое-то.
Я ложусь на топчан. Жестко, неудобно, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Я закрываю глаза и почти сразу проваливаюсь в беспокойный сон.
Меня будят грубые толчки.
  
— Эй, док! — рычит надо мной одноглазый пират, тот самый, который привел меня на корабль. — Подъем! Капитан требует тебя.
Я с трудом разлепляю глаза. Тело ноет, но меньше, чем вчера. Голова тоже почти не болит.
— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь сесть.
— Один из наших поранился, — отвечает одноглазый. — Сильно. Капитан велел тебе заняться им.
Раненый. Значит моя первая проверка. Мой шанс доказать свою полезность.
Меня ведут в другое помещение, похожее на лазарет. Впрочем, «лазарет» — это слишком громко сказано. Просто большая каюта, где на полу, на грязных матрасах, лежат несколько человек.
В центре каюты, на грубо сколоченном столе, лежит молодой парень. Пират. Он без сознания. Из раны на его бедре хлещет кровь.
— Что с ним? — спрашиваю я, подходя к столу.
— Напоролся на гвоздь, — отвечает один из пиратов, стоящих рядом. — Здоровенный такой гвоздь.
Гвоздь? Шутка? От гвоздя нет таких ран. Ну ладно. Как скажете. Но если бы это был гвоздь, то было бы наверное еще хуже. Сепсис, гангрена. Нужен антисептик. Да, конечно. Но какой антисептик? Здесь, на пиратском корабле аниматоров?
Я начинаю действовать. Быстро, четко, уверенно. Я — врач. Я знаю, что делать.
— Мне нужна чистая вода! — приказываю я. — Кипяток! Ткань! Чистая ткань! И… ром!
Пираты суетятся, выполняя мои приказы.
Я осматриваю рану. Глубокая, рваная. И грязная.
Необходимо удалить инородные тела и обработать рану антисептиком.
Ром. Высокое содержание спирта.
Я делаю все, что могу. Промываю рану ромом, удаляю осколки дерева и грязь. И откуда там щепа?
Операция, если это можно так назвать, длится долго. Я выбиваюсь из сил. Но справляюсь.
Я зашиваю рану, насколько это возможно в таких условиях. Накладываю повязку.
— Все, — говорю я, вытирая пот со лба. — Ему нужен покой. И чистая постель.
Пираты смотрят на меня с каким-то уважением что ли. А некоторые и с удивлением.
— Ты спас его, док? — говорит одноглазый. — Он был на волосок от смерти.
Я киваю. Я спас жизнь. Я доказал свою полезность. Вежа? Что-нибудь полагается за такое?
«Поздравляю, носитель. Вы успешно выполнили задание капитана. Вам начислено 500 очков влияния».
Пятьсот очков! Это много!
«Вы можете использовать эти очки для продолжения процесса регенерации».
Да. Я знаю.
«Вежа, продолжай регенерацию».
«Принято».
«Баланс: 800 'ов».
Я чувствую легкое покалывание во всем теле. Приятное покалывание.
А пираты начинают относиться ко мне по-другому. С уважением. Они больше не смотрят на меня, как на пленника. Они видят во мне спасителя. Ну наконец-то,безумцы вспоминают, что блага цивилизации в виде грамотного врача — это шанс не сдохнуть от малейшей царапины.
И это дает мне надежду на то, что я смогу выжить в этом странном, жестоком обществе шизанутых аниматоров.
Весь оставшийся день меня не трогали. А я приходил в себя после всего произошедшего.
Утро. Сквозь крошечный иллюминатор пробивается тусклый свет. Я просыпаюсь и сразу же чувствую перемены.
Не кардинальные, нет. Но ощутимые. Боли в суставах, которые мучили меня годами, стали тише. Не исчезли совсем, но словно приглушенные. Я сгибаю и разгибаю пальцы, поворачиваю голову. Да, определенно, стало легче.
Я встаю с топчана. Тело словно налилось новой силой. Не юношеской, конечно, но ощутимо большей, чем вчера.
Я подхожу к иллюминатору. Вдыхаю свежи морской воздух. Я трогаю свое лицо.
Перемены.
Кожа. Она стала другой. Более упругой, что ли. Морщины не исчезли, но разгладились. Немного. Едва заметно. Но я чувствую это.
Омоложение? Оно работает! Вежа не обманула.
Меня переполняет вдохновение. Я снова могу стать молодым! Сильным! Здоровым!
Но это лишь начало. Я понимаю это. Процесс будет долгим. Очень долгим. Двести очков в день. Это капля в море.
«Напоминаю вам, что процесс регенерации требует постоянного поступления очков влияния. Если оплата будет прекращена, процесс остановится, и начнется обратный отсчет».
«Списано 200 'ов». Баланс: 600 «ов».
Голос Вежи возвращает меня с небес на землю. Да, я помню.
Но как я могу заработать больше очков? Пятьдесят, семьдесят в день — это ничтожно мало. Мне нужно придумать что-то другое. Что-то более эффективное.
Ну не специально же калечить матросов? Что-то в этом есть, конечно, но кажется я не дошел до такой крайности.
Я снова думаю о вчерашнем. Об операции. О спасении пирата. Пятьсот очков — это много. Но я не могу каждый день спасать жизни. Это нереально.
Нужно найти другой способ. Способ пассивного капания этих «ов».
Я оглядываю свою убогую каюту.
Взаимодействие с другими носителями. Вежа говорила об этом. Но кто эти носители? Где их искать? На этом пиратском корабле?
Создание новых способов взаимодействия с реальностью. Что это значит? Я не понимаю.
Задания. Вежа говорила о заданиях. Но какие задания? Кто их дает? Только ли капитан?
Я сажусь на топчан. Нужно подумать. Сосредоточиться.
Я — врач. Я привык решать сложные задачи. Я привык находить выход из безвыходных ситуаций.
И сейчас я тоже найду выход. Но с чего начать?
Я смотрю на свои руки. Это руки врача, которые спасали жизни.
Может быть в этом и есть ответ? Может быть моя профессия, мои знания и есть ключ к моему спасению, к моему омоложению?
Нужно подумать об этом. Серьезно подумать.
Вежа молчит, лишь где-то на периферии сознания мерцает напоминание о тающих очках влияния — как песок, утекающий сквозь пальцы.
Мысли мечутся. Надо завоевать доверие местных. Звучит почти издевательски. Я — чужак, старик, выброшенный на берег после кораблекрушения, бормочущий себе под нос невнятные слова. Да еще и врач. В глазах этих просоленных аниматоров-головорезов я, наверное, выгляжу, как безобидный, но слегка тронувшийся умом городской лекарь, которого и на абордаж-то брать стыдно. Ну они сами тоже с кукхой в голове.
И все же я должен попытаться. Даже если это заведомо провальная затея. В конце концов, что я теряю? Хуже, чем сейчас, уже не будет. А вдруг, если я смогу убедить их в своей полезности, смогу хоть немного изменить их отношение ко мне.
Моя профессия — вот единственное, что у меня есть. И, кажется, я знаю, как это использовать. Антисанитария. Эта зияющая дыра в их броне. Это рассадник болезней, который рано или поздно потопит этот корабль, вместе со всеми, кто на нем находится.
Идея кажется безумной. Предложить этим актерам-пиратам соблюдать гигиену? Да они меня на смех поднимут! Но это мой единственный шанс доказать, что я не просто балласт. Что я могу быть полезен.
И, кто знает, может быть, в глубине души эти люди тоже хотят жить.
С этой зыбкой надеждой, смешанной с горьким привкусом неизбежного провала, я и отправляюсь к капитану.
Каюта капитана — это отдельный мир хаоса и относительного порядка. Здесь пахнет не только сыростью и гнилью, как в моей конуре, но и крепким табаком, ромом и порохом.
Бартоломью «Черный Клык» Роджерс, собственной персоной, восседает за массивным столом, заваленным картами, счетами, недоеденными объедками и бутафорским черепом какого-то несчастного. Судя по размеру, череп явно не человеческий. Наверное.