Очарованная (ЛП)

Рекош и Телок повторили этот жест.
— Что тебе нужно от нас до тех пор? — спросил Телок.
Кетан рассказал им о предметах, которые он надеялся заполучить. Хотя некоторые из них наверняка показались им странными — особенно черный камень, кожа, ткань, костяные иглы и бурдюки с водой, — никто из его друзей не расспрашивал его. Они также не подвергли сомнению указания, как найти его уединенное логово, которые он дал им.
— Вы должны выносить эти предметы из Такарала понемногу, чтобы не вызвать подозрений, — сказал позже Кетан.
Рекош щелкнул клыками на жвалах.
— Тебе не нужно указывать на очевидное, Кетан.
— Я и не стану, если ты не будешь отвлекаться на свое любопытство.
— Не обращай внимания, — Рекош махнул рукой. — Мне просто было интересно узнать о природе твоего секрета. Кого ты все это время прятал? Может быть, тайная пара?
Кетан не был уверен, как ему удалось сохранить спокойствие в этот момент. Рекош догадался об этом с очевидной легкостью, но он никогда не смог бы угадать всей правды — что тайная пара Кетана была существом откуда-то со звезд.
— Ты достаточно скоро увидишь, Рекош, и это будет более шокирующим, чем любая из сплетен, которые ты когда-либо слышал в Такарале, — и более нереальным.
— Даже больше, чем слухи о том, что у королевы есть сводная сестра, запертая в ее покоях, которой она каждый день понемногу пускает кровь?
Кетан склонил голову набок.
— Что? Рекош, что за чушь ты несешь?
— Тьфу, — Уркот стукнул Кетана по заду кончиком толстой ноги. — Пожалуйста, Кетан, не заводи его. Мне придется слушать его болтовню, если он будет в таком состоянии.
Рекош, Кетан и Телок защебетали, но юмор слишком быстро угас. Запах шторма, хотя и все еще слабый, теперь был сильнее, чем всего несколько мгновений назад. Как бы ему ни хотелось задержаться и поговорить со своими друзьями о менее важных вещах — или вернуться к Айви, — предстояло сделать еще больше.
— Нам лучше идти, — сказал Кетан, — но прежде я должен попросить вас еще об одной вещи.
— Что угодно, Кетан, — сказал Уркот.
— Все, что тебе нужно, — предложил Телок.
Рекош мягким и грациозным жестом предложил Кетану продолжать.
— Перед тем, как я уйду в свое логово, я оставлю еще одно сообщение в подземелье. Если вы не найдете его к тому времени, когда будете готовы отправиться завтра… Я прошу вас, несмотря ни на что, отправиться в мое логово и беречь то, что вы там найдете, как будто это самая ценная вещь во всех джунглях.
Потому что, по мнению Кетана, Айви была самой ценной вещью в джунглях — самой ценной вещью среди всего сущего.
— Ах, это тайная пара, не так ли? — Рекош загудел. — Возможно, ранее неизвестный наследник родословной Такари?
Уркот похлопал Рекоша по ноге.
— Хватит, Рекош.
— Куда ты теперь направляешься, Кетан, если не прямиком в свое логово? — спросил Телок, прищурившись.
Кетан медленно и тяжело вздохнул, немного выпрямился и посмотрел на Такарал. Он сжал руки в кулаки.
— Я иду на аудиенцию к королеве.
На поляне воцарилась абсолютная тишина; казалось, даже источник затих.
— Формирователь, уничтожь меня, ты, проклятый дурак, — прорычал Уркот.
В то же время Телок прижал руку к лицу.
— Клянусь глазами Восьмерых…
На этих словах разговор казался завершенным. Кетан защебетал, хотя ему было не до веселья. Взгляды его друзей были невыносимо тяжелыми, но он знал, что может на них положиться. Он знал, что, что бы ни случилось, по крайней мере, Айви будет в безопасности.
В конце концов, это было все, что имело значение.
ГЛАВА 6
Кетан был завернут в два савана, когда крался по коридору — один из черного шелка, чтобы скрыть свои отчетливые фиолетовые отметины, а другой — из спокойствия и сосредоточенности охотника, чтобы расслабить руки и обострить чувства. Из-под капюшона он вгляделся в конец извилистого прохода.
Статуи бывших королев Такарала в натуральную величину стояли по обе стороны коридора, каждая в отдельной нише. Светящиеся кристаллы в основании каждой статуи освещали зал. На стенах и потолке висели пышные, струящиеся полотна шелка, большая часть которого была украшена замысловатой вышивкой и окрашена в любимый фиолетовый цвет королевы.
 
Фиолетовый, из-за которого она начала войну.
Старая ярость потрескивала под поверхностным спокойствием Кетана, но он отказывался выпускать ее наружу. Он не позволит ей помешать ему достичь своей цели.
После этого поворота коридор выпрямился, и циновки на полу — сотканные из переплетенного шелка ровно восьми разных цветов — вели прямо в комнату в конце.
Огромные каменные двери зала были открыты. Драгоценные камни и золото, инкрустированные на их резных гранях, поблескивали в свете ближайших кристаллов. Непрошеные воспоминания пронеслись в голове Кетана, поток, который он не мог остановить, и от которого не мог отвлечься.
Его руки сжались в кулаки, все еще держа саван. Немногие обычные вриксы когда-либо ходили сюда, в святилище королевы, из которого по-настоящему она управляла городом. Зал с большими дверями был лишь одним из многих в этих коридорах, но это был тот, который он хорошо помнил — Зал Совета, где много лет назад Кетан стоял, пока Зурваши, ее советники и ее Верховные планировали каждый шаг в ее войне с Калдараком.
Впервые он вошел в эту комнату как нетерпеливый молодой охотник, неопытный, но уже доказавший свое мастерство в борьбе с терновыми черепами. В последний раз он вышел из нее покрытым шрамами воином, раздавленным тем, что потерял, которого удерживали только сила его горечи и накал ярости.
Сегодня он снова войдет в эту комнату в качестве супруга Айви, полный решимости разрушить тени, которые так долго нависали над ним и внутри него, сиянием своей радости от того, что она принадлежит ему.
Пара Клыков охраняла вход. Они стояли в жестких, дисциплинированных позах, держа в правых руках длинные боевые копья. Зал Совета позади них был освещен мерцающим сине-зеленым светом горящего хвойного сока. Свечение отбрасывало на две фигуры внутри помещения, обе женские, неестественный свет, затемняя их черты и делая их похожими на тени, оказавшиеся между царством живых и царством духов.
Эти фигуры разговаривали, но ткань и плетение нитей в просторном зале приглушали эхо, которое было так распространено по всему Такаралу, и Кетан не мог разобрать, о чем говорили эти двое. Однако ему не нужно было ясно слышать или видеть, чтобы узнать более крупную из двух фигур.
Зурваши.
Он чувствовал королеву так же отчетливо, как если бы был связан с ней шелковой веревкой вокруг своей шеи; его тянуло к ней.
Кетан прищурился и едва сдержал рычание. Если Восьмерка привела его к Айви, пожелала, чтобы он взял ее в качестве своей пары, связал себя с ней навсегда, они также связали его судьбу с королевой. Первая из этих нитей была надеждой, радостью, добротой, страстью и желанием. Вторая — отчаяние, печаль, жестокость, ярость и ненависть. Его связь с Зурваши была единственной нитью в его жизни, которую он стремился разорвать.
Пригибаясь, он продвинулся вперед ровно настолько, чтобы нырнуть в нишу за ближайшей статуей, следуя безмолвному, но настойчивому указанию своих инстинктов. Проникнуть так глубоко в Такарал было нелегкой задачей; туннели ощетинились таким количеством Клыков, какого он не видел со времен войны, и он мельком видел несколько Когтей, рыскающих по городу.
Но предложение Рекоша — черный саван, сутулая поза и неестественная походка — оказалось столь же эффективным, сколь и простым для перемещения по общим пространствам Такарала.
Но настоящее испытание лежало как раз впереди, и Кетан преодолеет его.
Поправляя саван, чтобы прикрыться поплотнее, Кетан ждал, отмечая время по ровному биению своего сердца. Патрулирующие Клыки, которые прошли мимо него несколько мгновений назад, скоро доберутся до другого конца коридора…