Необузданные Желания (ЛП)

И ухмыляется.
Боль в щеках означает, что я тоже улыбаюсь.
Деклан оглядывается.
— Скажи мне, о чем ты думаешь, детка.
— Я думаю, что мы - пара сумасшедших.
Это заставляет его усмехнуться.
— Ага. Но мое безумие совпадает с твоим. Вот почему это работает.
Я опускаю взгляд на бриллиантовый браслет, который он надел мне на запястье перед отъездом. Браслет блестит, улавливая убывающий свет и разбрасывая по окнам сноп разноцветных искр.
На мгновение я ослеплена. Затем искры рассеиваются, и я поднимаю взгляд к горизонту. Он простирается через весь город до сапфирового залива. Атлантика - это волнистая темно-синяя лента далеко за ее пределами.
Жаль, что Нат не здесь и не видит всей этой красоты.
Я с острой, внезапной болью понимаю, как мне не хватает лучшей подруги. Боль, которая усиливается, когда вспоминаю, что сейчас она живет в Нью-Йорке. Больше не будет девичников в клубе «Даунриггерс» на озере, где можно хихикать за коктейлями и уплетать энчилады с креветками. Не будет никаких спонтанных походов по магазинам, забегов за кофе или вечеров в кино.
Ничего этого не будет, потому что она влюблена в Кейджа.
Раньше это не было бы проблемой, но Кейдж и Деклан - смертельные враги. А это значит, что если я останусь с Декланом…
Нас с Нат больше не будет.
Из ниоткуда это обрушивается на меня с силой, подобной разрушительному огромному камню. Словно кувалда врезается мне в грудь. Я едва могу сделать вдох.
Если действительно собираюсь быть с Декланом, это будет не просто «проблема», с которой нам всем придется разобраться. Ни Кейдж, ни Деклан не позволят нам, девочкам, тусоваться как обычно. Моей дружбе с Нат придет конец.
На самом деле, я, возможно, никогда больше ее не увижу.
Невозможно. Я не позволю этому случиться. Она тоже не допустит, чтобы это случилось. Мы что-нибудь придумаем.
Я смотрю на Деклана, такого спокойного и уверенного в себе, когда он управляет вертолетом, и вспоминаю его странную улыбку, когда тележурналист рассказывал о теле, найденном на свалке. Я помню татуировку «месть» у него на груди. Я помню восторг в его глазах, когда он спросил меня, кому принадлежу, и я ответила: «Тебе». Восторг и триумф.
Как будто он победил.
Потому что так оно и было.
Этот человек, который называет себя монстром, похитил меня и заявил на меня права. Он отнес меня в свою постель. Спас меня от конкурирующей банды, защищал, пока я была в больнице, дал мне выбор между «да» и «нет», дал мне вещи, о которых даже и не задумывалась раньше. Я и не подозревала, что мне так нужны простые вещи.
Дал мне обещание, что сделает все, о чем попрошу.
Я сказала ему, что единственное, чего хотела, - это чтобы он не причинял вреда Ставросу, но теперь думаю, что к этому списку можно будет добавить еще кое-что.
Начиная с обещания, что он никогда не пойдет за Кейджем. И я должна заставить Нат заставить Кейджа пообещать то же самое. В разгар войны.
Интересно, знал ли Деклан все это, когда говорил, что будет грязно?
  
30
 
СЛОАН
 
— Ну, что думаешь?
Я стою посреди главной спальни, которая больше, чем вся моя квартира, и смотрю через окна от пола до потолка на холмистые песчаные дюны и неспокойное море за ними. На улице темно, но яркая луна заливает пляж призрачным светом и отражается от воды. Волны разбиваются о берег с повторяющимися приглушенными ударами.
Я тихо говорю:
— Думаю, это самый красивый дом, который когда-либо видела.
Деклан бесшумно подходит сзади и обнимает сильными руками. Целует меня в шею сбоку, щекоча кожу бородой, и хрипло произносит:
— Я рад, что тебе нравится дом.
Смеюсь еле слышно.
— Он немного маловат. И кто мог бы заснуть под аккомпанемент шума океана? Это так не расслабляет.
Деклан хихикает.
— Все, что тебе нужно, уже здесь. Одежда. Туалетные принадлежности. Корм для кроликов. Если тебе еще что-нибудь понадобится, просто скажи мне.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Каждая минута, которую провожу с этим мужчиной, бросает вызов душевному равновесию.
 
— Спасибо. Я... потрясена.
Деклан откидывает мою голову назад и завладевает губами, жадно целуя, его рука словно тиски. Когда дрожу, он целует крепче. Я со вздохом прижимаюсь к нему, и он обхватывает рукой мое горло.
— Я собираюсь отдать тебе все, детка. Все, что есть во всем мире. — Его голос сексуальный и грубый. Деклан разворачивает меня и хватает за задницу, притягивая к груди. Затем снова целует на этот раз с большим намерением. Когда он ведет меня спиной к кровати, эрекция упирается мне в бедро.
Я прерываю поцелуй, смеясь.
— Мы занимались сексом всего два часа назад.
— Я собираюсь связать тебя и заставить кончить мне на лицо. Ты жалуешься?
— Твое лицо? Ты же знаешь, что у меня внутри тампон.
— Он не помешает моему языку.
Взволнованная потребностью в его голосе, я говорю:
— Это очень грязно, сэр. И очень сексуально.
— Мне нравится твой вкус. Маленькая ватная пробка не помешает мне прижаться к тебе ртом.
Мы останавливаемся на краю кровати. Деклан снимает куртку, которая на мне надета, и отбрасывает в сторону. Моя рубашка следует за ней. Он снимает с меня остальную одежду и усаживает в сидячее положение на чудесном белом шелковом одеяле.
В отличие от его холостяцкой берлоги, дом полностью выдержан в оттенках белого и искристого шампанского с оттенками морской волны и румян в оформлении и принадлежностях. Все светильники и отделка выполнены из тонкого полированного золота. Это очень пляжный дом, к тому же очень женственный.
Возможно, Марте Стюарт срочно понадобилась дополнительная дюжина миллионов или два.
Деклан крепко берет меня за подбородок. Глядя на него снизу-вверх с бешено бьющимся сердцем, я облизываю губы, соски напрягаются. Жар пульсирует у меня между ног.
Деклан не произносит ни слова, расстегивая ремень свободной рукой, продевая его в шлевки, пока не оказывается там, где стоит, а ремень болтается у него на боку.
— Скажи это еще раз.
Его голос изменился. Я узнаю его доминирующий тон. Знаю, чего он хочет.
— Сэр.
— Попроси меня отшлепать тебя.
— Пожалуйста, отшлепайте меня, сэр.
— У тебя саднит из-за того, что я поранил тебе руку?
— Да, сэр. Это не имеет значения. Я хочу большего.
— И ты получишь еще больше, детка. Ты получишь столько, сколько сможешь вынести.
Его глаза такие нуждающиеся и темные, такие пугающе красивые. Пульс переходит от скачущего к болезненно учащенному. Деклан наклоняется и страстно целует меня, его пальцы запутываются в моих волосах.
Затем он опрокидывает меня на спину, положив большую руку мне на грудь, становится коленями на пол между моих ног и раздвигает меня большими пальцами.
Его кожаный ремень лежит на моем обнаженном бедре и животе - прекраснейшее из предупреждений.
Деклан прижимается ртом к клитору и нежно посасывает. Его рот горячий, влажный и чудесный.
Когда издаю стон, он отстраняется и хлопает меня по внутренней стороне бедра. Удовольствие пробегает рябью по киске. Клитор пульсирует.
Закрыв глаза, я шепчу:
— Пожалуйста, сэр. Пожалуйста.
— Ты хочешь еще?
— Больше всего на свете. Больше тебя.
— Мне нужно, чтобы ты вела себя хорошо, детка. Мне нужно, чтобы ты вела себя тихо.
— Я так и поступлю. Обещаю.
Деклан снова хлопает меня по бедру, заставляя дернуться. Я говорю, затаив дыхание:
— Обещаю, сэр.
Он проводит рукой по красному пятну на моей коже. Рисунок его дыхания изменился. Оно такое же рваное, как и мое.
— Я не думаю, что ты это сделаешь, ангел. Я думаю, тебе нужно слегка помочь.
Я слышу шорох ткани, и довольно скоро руки Деклана оказываются у моего лица. Он обматывает галстук вокруг моей челюсти и завязывает его, затыкая рот.
Я хнычу, извиваясь на кровати. Он наклоняется к моему уху.