Они стучат дважды (СИ)

Ловить людей в их рабочем кабинете уже превращалось для Александры в плохую привычку. Сначала Асмодей, а теперь вот и Ростислав попался в расставленную Звягинцевой ловушку. Точнее, навестить бывшего начальника предложил Джеймс, пребывавший после визита в подвал в весьма приподнятом настроении. Нельзя было сказать, что и настроение Александры не улучшилось, но все же она предпочла, чтобы с ней не пытались флиртовать в мокрых и заплесневелых подвалах.
Ростислав, кажется, не заметил развалившегося на гостевом диванчике Джеймса, а тот в свою очередь спрятался за одним из глянцевых женских журналов о вязании. Забавно, все мужчины в окружении Александры питали слабость к рукоделию.
— Вот как? — Ростислав откинулся на спинку мягкого кресла и закинул ноги на стол. — С чего это тебя стала беспокоить их судьба? Мне казалось, ты никогда не питала особой любви к братьям нашим меньшим. И уже тем более никогда не интересовалась, зачем мы их отлавливаем. Ты была, как бы это помягче сказать, — он помедлил, — идеальным работником. Никогда не задавала вопросы и делала свое дело. Лучший сотрудник месяца. Образцово-показательный экзорцист последних десяти лет. Ни одного отпуска, ни одного выговора. Никогда не болеешь и всегда готова выйти на работу, даже в праздники. Меньше вопросов — больше работы. Ведь это именно так и работает, — осклабился Ростислав. — И кто же рассказал тебе об этой… стене?
— Он.
Александра слегка наклонилась, кивком указав за спину, где Джеймс, судя по шуршанию страниц, бездумно перелистывал журнал.
За несколько секунд выражение лица Ростислава сменилось с самодовольного на глубоко испуганное. Его глаза расширились, зрачки нервно подёргивались в обрамлении зелёной окантовки, а челюсть с силой сжалась вместе с обхватившими кожаный подлокотник пальцами. Ростислав дышал медленно и тяжело, не моргая глядя за спину Александры.
— Как… интересно.
Не знай Александра Ростислава достаточно хорошо, она бы подумала, что у него просто случился инсульт. Дементьев бездумно раскрывал рот, сумев выдохнуть только несколько раз «Как интересно». Его правый глаз нервно подёргивался, а по губам то и дело скользил кончик языка, смачивая сморщившуюся розоватую кожу. Диван скрипнул, и через несколько негромких кошачьих шагов Джеймс оказался около стола. Он бросил на него один из журналов и шутливо отсалютовал Александре.
— Не буду вам мешать, — он мягко хохотнул, но его смех разнёсся по кабинету майским громом. — Кажется, я произвожу на людей не самое приятное впечатление. Еще увидимся.
Дверь захлопнулась за Джеймсом быстрее, чем Александра успела понять, что теперь она в кабинете с Ростиславом осталась одна. Нет, она привыкла к индивидуальным допросам со стороны координаторов — странная привычка пахла формалином и бабушкиной кашей, а плакат женщины с заклеенным ртом на стене за креслом Ростислава посылал странные намёки на прошлое организации. Майор Александра Звягинцева. Было даже иногда смешно видеть в шкафу старую форму и вспоминать, что ты еще и офицер.
Александра негромко хмыкнула и закинула ногу на ногу.
— Что? — бровь Звягинцевой вопросительно выгнулась.
— Что что? — делая непонимающий вид переспросил Ростислав.
— Почему ты так смотрел на него? Тебя что-то в нем беспокоит? Если да, — Александра подалась вперёд, — то я предпочту узнать об этом сейчас, а не когда к моему горлу приставят нож и попытаются убить. Как в тот раз.
— Ну, вышло небольшое недоразумение. С кем не бывает.
Недоразумение, по мнению Ростислава, едва не стоило Александре жизни. Впрочем, она никогда не замечала за координаторами особой заботы о своих подчинённых. Задание и результат — единственное, что скрывалось за бездушными строчками отчётов, посылаемых сначала в главное здание, а затем и в головной европейский офис. Александра даже не была уверена, что хоть кто-то читает их отчёты, потому как не знала никого в организации, кроме Ростислава. Каждый разговор о вышестоящем руководстве пресекался. В архивах информации было ровно столько, чтобы удовлетворить любопытство школьника и зародить в нему чувство гордости за величие «Лихобор». А карьерный рост отсутствовал.
 
Единственным повышением, грозившим Александре, были похороны.
Ростислав закряхтел в кресле, вырвав Звягинцеву из воспоминаний о работе.
— Нет, — уже намного серьёзней отозвался Дементьев, — он не причинит тебе никакого вреда.
— Откуда такая уверенность?
— Просто знаю. Мы… немного знакомы.
— Зна… — Александра подавилась воздухом, схватившись за грудь. — Что? То есть ты знаешь этого человека, но ни слова не сказал нам? Прекрасно, Ростислав.
— А зачем вам о нем знать? Твоя жизнь как-то изменилась бы, узнай ты о существовании людей, подобных ему? Нет? Вот и ответ на твой вопрос. — Ростислав хлопнул ладонью по столу и ткнул Александре указательным пальцем в лицо. — Меньше знаешь, крепче спишь, Александра. Я несу за вас ответственность и весь груз знаний. И поверь, тебе бы не понравилось общаться с теми, с кем мне приходится иметь дело каждый день. И этот твой новый друг не самый худший из них.
Александра вжалась в резную спинку стула, болезненно впивающуюся своими шипами в позвонки. Кончик языка покалывало. Хотелось задать всего один вопрос, интересующий Звягинцеву больше всего, но надежда получить на него ответ стремилась к нулю. Негромко промычав под нос, Александра привстала на стуле, неестественно выпрямляя спину, и посмотрела на Дементьева.
— Его точно зовут Джеймс?
— Джеймс? — Ростислав скривился, кажется, немного задумавшись над вопросом Александры, а затем замотал головой и вскинул руки. — Без понятия. Мне он вообще не представлялся. Прихожу в первый день работы в этот кабинет, а там он. Сидит на моем месте, закинул ноги на стол и попивает виски. Да, это было слишком неожиданно. А потом начал мне вещать про вот эту вот стену, наше предназначение и смысл всей нашей работы. Разговор был, знаешь ли, не самый интересный. И добавил, что если буду плохо работать — он скормит меня Стене.
Скормит стене. Видимо так же, как Ростислав скормил ей тех несчастных, среди которых Александра видела своего старого знакомого. Скормит стене звучало, как издевательство над здравым смыслом. Кривая кирпичная стена не могла быть живой, она не могла говорить с Александрой и тянуть к себе.
— А мы знаем, что там? — собственный голос казался Александре чужим и приглушенным, словно раздавался из-за той самой холодной преграды. — За этой… этим барьеров?
— Нет. Все, кто приближался к ней ближе этой линии или, не дай бог, дотрагивался до неё, исчезали. — Ростислав помрачнел, сцепив пальцы перед собой на столе в замок. — Мы потеряли нескольких людей только на прошлой неделе. Она как будто притягивает к себе. И мы никак не может ее остановить. Сейчас вроде бы стало немного лучше. Трещины затянулись. Но мы не знаем насколько долго. Прорвать может в любой момент. Один из уцелевших сказал, что слышал голоса. Они говорили ему дотронуться, потому что так надо. Мы успели его остановить.
Ростислав выглядел уставшим. Его пальцы нервно тёрли друг друга, пока он напряженно сжимал ладони.
— Вся эта работа — всего лишь бессмысленный способ скрыть от людей существование бреши. Что за ней? Одному богу только известно. Но мы, координаторы, вынуждены держать остальных в неведении. Знания — источник страха. А страх приводит к неповиновению. Расскажи я кому-то еще о существовании стены — и все рухнет.
— Ты так в этом уверен? — скептично цокнула языком Александра.
— Мне так сказали. Я солдат и не задаю вопросы, — хмуро отозвался Ростислав.
— И давно мы превратились в организованную группировку? Хорошо хоть, еще не преступную.
— Ну знаешь ли. — Дементьев закатил глаза, откинувшись на спинку кресла и пропустив несколько прядей между пальцев. — Иногда мы нарушаем законы нескольких государств одновременно. Но у нас работа такая, — вздохнул Ростислав. — И да, «Лихоборы» всегда были оторваны от остального общества. Ни войти, ни выйти. Никогда об этом не задумывалась?