Магия большого города. Журналистка (СИ)

— Не поверишь, у меня тоже… — пробормотал еле слышно мистер Хармс. Мне показалось, он хотел потрогать одну из карточек, но в последний момент передумал, будто бы тоже чуял исходящую от них мертвенную ауру.
— Ну вот, дело пошло! — радостно заявил мистер Хэмнетт, стоило нам покинуть кабинет. — Теперь этим любителем мизансцен займутся профессионалы. Давно пора! Знал бы, что тут магия замешана, сразу бы к Найту пошел. Почти два года потеряно! Ну ничего, теперь-то этого недоделанного фаната поймают!
— А если не поймают? — я прикусила губу в волнении.
Не сомневаюсь, что к поиску мага, способному переносить в пространстве целый дом так, что никто ничего не замечает, отнесутся со всей серьезностью. Другой вопрос, найдут ли?
За что можно зацепиться в этих снимках? За пейзаж? Таких садов под столицей разбросано несметное количество, а если подальше отъехать, то и подавно. Кресло, ковры? Что-то мне подсказывало, что не будут в полиции, пусть и в специальном отделе противомагической безопасности, шерстить и проверять все десять тысяч плетеных качалок по очереди. Или будут, и я их недооцениваю?
— От Найта еще никто не уходил! — зловеще и торжественно произнес мистер Хэмнетт. — Рано или поздно вычислит он этого фотографа. Подождем. Нам оно не к спеху, верно? Имей в виду, придут еще снимки — отложи, отвезу сюда.
Выдав эту инструкцию, журналист двинулся по коридору к выходу, беззаботно насвистывая. Я же застыла, переваривая его последнюю фразу.
Если будут еще снимки.
Если будут еще мертвые девушки.
Мистер Хармс же не в курсе, что они мертвы! А значит, вполне может отложить дело на дальнюю полку, как не особо важное. Пусть мы с Самантой пришли к выводу, что фотографировать вполне мог и не убийца, а просто работающий с телами мертвых специалист, червячок сомнения меня все же изнутри подтачивал. Вдруг мы ошиблись, и то все же маньяк? И сейчас он ищет новую жертву?
А то и уже нашел!
  
Глава 14
 
Сейчас, когда дело передали профессионалам, самым логичным было бы расслабиться и наконец-то отпустить ситуацию. Но вот проблема — я не верила в то, что маньяка будут искать.
Будут рыть землю в поисках блуждающего дома, это да. Однако, раз уж его не обнаружили за эти два года, никто не зацепился взглядом за лишний номер на улице — или где там это жилище появлялось — то кто сказал, что сейчас им это удастся? У них есть только снимки обшарпанного окна, шестерых девушек и кресла, одного из десяти тысяч. Они не видели стены, увешанной сотнями улыбающихся лиц, не знают о шрамах, что скрываются под рукавами фотографа-маньяка, понятия не имеют о том, что те девушки мертвы… вот как они будут искать бедняжек, снятых вполоборота так, что и не опознать их толком?
— Кстати! — Мистер Хэмнетт остановился так резко, что я чуть не налетела на него. Еле успела вовремя затормозить. — А где та карточка, что ты утащила из мусорки? Ее бы тоже неплохо было отдать Найту.
— Тут такое дело… — замялась я, неудержимо краснея. Ну вот как объяснить журналисту, что снимок сгорел во время ритуала, не упоминая ритуал? — В общем, я его случайно подожгла. Его больше нет.
— Не говори мне, что ты все еще пользуешься газовыми лампами! — закатил глаза мистер Хэмнетт и сокрушенно покачал головой. — Отвыкай уже от своих деревенских привычек. Газ, конечно, дешевле, но и зарплата у тебя теперь приличная. Можешь себе позволить и брикеты, и центральную энергосеть.
Я пристыжено кивнула, виновато опуская глаза. Отчего-то раньше поддразнивающее прозвище «деревенщина» меня не волновало, разве что слегка раздражало, сейчас же на глаза аж слезы навернулись. Получается, мистер Хэмнетт по-прежнему считает меня неуклюжей провинциалкой без манер, зато с отсталыми, убогими привычками. «Экономия — не порок», — хотелось крикнуть ему в лицо, но я сдержалась. Отчасти потому, что он оставался моим начальником, а босса нужно уважать, отчасти — потому что доказать ему я все равно ничего не смогу. Он вырос в столице, в обеспеченной семье, и не представляет себе, какой катастрофой могут стать прохудившиеся среди зимы теплые сапоги. Особенно, когда тебе семь, а растешь ты быстрее, чем мать успевает получать премию. В таких условиях каждый сент, потраченный на удобное и безопасное, но вдвойне дорогое брикетное топливо для печи, автоматически лишал или меня одежды, или нас обеих еды. И отучиться подсчитывать выгоду за несколько дней только потому, что в моем контракте написана красивая цифра, я точно не смогу.
 
На мгновение я даже забыла, что газовая лампа, якобы поджегшая карточку, выдумана мной для правдоподобности, настолько ярко обожгла меня обида. Впрочем, я быстро опомнилась и поспешила вслед за журналистом к выходу.
Оставаться в сумрачном холодном участке я не испытывала ни малейшего желания. Флер ужаса перед охотниками за магами чуть развеялся, мне уже не хотелось развернуться и бежать отсюда сломя голову. Те же полицейские, вынужденные ловить вместо воров и убийц — одаренных. Каким методом они определяют наличие магии, я так и не узнала, зато меня не проверяли, уже хорошо.
Или незаметно проверили и ничего не обнаружили. Что еще лучше.
Но на крыльцо я все равно почти выбежала и вдохнула свежий предгрозовой воздух полной грудью, будто слаще ничего раньше не нюхала.
Авто мистера Хэмнетта уверенно катилось по опустевшим улицам. Редкие прохожие, видя надвигающиеся тучи, спешили убраться под крышу. Машины тоже не рисковали выезжать во время грозы — поговаривали, что работающий двигатель мог притянуть молнию, да так, что после находили лишь пепел да металлический остов. Журналист же уверенно и небрежно держал руль, не пытаясь прибавить скорости, и совершенного не волновался по поводу черноты, все гуще нависающей над городом.
— Думаете, его найдут? — наконец решилась я озвучить свои сомнения, когда шпиль издательства замаячил над крышами жилых высоток.
— Думаю, да, — без тени сомнения подтвердил мистер Хэмнетт. — От Найта еще ни один преступник не уходил.
Мне вспомнился внимательный, излишне пристальный взгляд ловца магов, и как он вроде бы собрался что-то спросить у меня, но передумал. Или же сказать что-то обо мне мистеру Хэмнетту? В любом случае, надеюсь, он быстро забудет невзрачную помощницу журналиста. Не хотелось бы попасть в сферу его пристального внимания. Отчего-то верилось, что от него еще ни один одаренный не ушел…
В редакции мистер Хэмнетт внезапно вспомнил, что мы еще не обедали, и потащил меня в столовую чуть ли не силой.
К моему сожалению, мисс Брук за нашим столиком не было — то ли она еще не пришла, то ли уже успела перекусить. Зато в самом центре зала, гордо, как настоящая звезда, сидела Глория с двумя такими же белокурыми и завитыми подружками. Увидев меня, она одобрительно подмигнула и выставила вверх большой палец.
Я недоумевала, к чему это она, пока не поставила полный поднос на стол и не опустила невзначай взгляд на собственную грудь. После чего поспешно запахнула пиджак и снова застегнула его на все пуговицы. В машине было жарковато, я и сама не заметила, как расслабилась, забыв о непристойной блузке.
Подоспевший к столику мистер Хэмнетт с сожалением покосился на скрывшееся под плотной тканью кружево, но, к чести его, промолчал.
— Можно, я еще зайду к мисс Брук? Поздороваюсь, и кое-что у нее уточню? — робко поинтересовалась я, когда большая часть тарелок опустела. Стресс был виноват или же погода, но их содержимое я смела чуть ли не быстрее молодого здорового мужчины напротив.
— Конечно можно, — пожал плечами мистер Хэмнетт. — Только имей в виду, у меня заметки накопились. Надо бы перепечатать.
— Я мухой! — радостно заявила я, вскакивая.
Нет ничего хуже безделья. Мысли разные в голову лезут, в основном панического свойства, воображение разгуливается. Куда лучше сосредоточиться на деле. Когда важна каждая буква, и нельзя ошибиться, иначе придется переделывать целый лист убористым шрифтом, размышлять некогда.