Белое озеро: Охота на лис (СИ)

После обеда Лиза помогла Анне убрать со стола. А потом Лиза в отведенном ей одном из гостевых номеров легла на кровать… И проснулась только через пару часов.
Вечер в доме Акинфеевых вышел тоже очень приятный. Анатолий с гордостью провел ей экскурсию по своей усадьбе. Гостей в ней уже не было.
— У нас же весь поселок с этого живет, кто так, кто эдак, — Акинфа закурил. — И жилье сдают все, у кого есть хоть немного земли и руки не из жопы растут. В сезон хорошие деньги приносит. У Лисовских, — Акинфа дернул головой куда-то в сторону, — и участок земли большой, и дом добротный. Тоже могли бы отстроиться чуток и сдавать. Но, видишь… — Акинфей вздохнул. — Некому у них этим заниматься. За этим же всем догляд нужен, а у них Лис весь день на озере, а Янар только-только подрос. Да и не мужское это дело. А Алтынай… — он бросил косой взгляд на Лизу. — Знаешь же про мать Лиса?
— Знаю, — коротко отозвалась Лиза. — А где их дом?
— Отступи чуток назад и влево. Видишь, крыша темно-красная, восемь скатов?
— Вижу.
— Их.
— Идите чай пить! — звонко окликнула их с крыльца Анна.
После чая вниманием Лизы завладела Нюра. Лизе показывали альбомы с фотографиям, в том числе, и с распечатанными цифровыми.
— Я люблю, когда все в альбомах, — смеялась Анна.
А еще Анна рассказывала. Лиза узнала, что, оказывается, сестра Акинфея — дипломированная медсестра, что несколько лет отработала в районном центре, в реанимации, но ушла — слишком уж работа тяжелая. То и дело в рассказах Анны мелькал Лис.
— Он заговорил в десять месяцев, представляешь? Что же такое хотел сказать, что так рано заговорил? Зато теперь слова лишнего из него не вытянешь.
А еще Лиза узнала, что несколько лет назад Лис купил матери какую-то невероятную коляску — просто космический корабль, и Алтынай теперь совсем ловко передвигается по дому, и даже готовит еду.
— А еще он ее на «вы» называет. Любит сильно, хоть и знает, что не родная она ему. А уж сколько Лис для нее сделал… Но все равно: мама — и на «вы». Чудно. Лис вообще чудной.
Часов примерно около девяти Анна засобиралась.
— Я отойду мину на тридцать-сорок, к Лисовским, — Нюра повесила на плечо объемистую сумку. — Ну… Там надо.
Лиза из окна провожала взглядом фигуру Анны. Рядом встал Акинфа.
— Нюрка давно уж по-соседски помогает Лисовским. И мыла Алтынай, и массаж делала, чтобы пролежней не было, и уколы всякие. Лис на нее чуть ли не молится.
Лиза не стала отвечать сразу. Она уже пришла к определенным выводам относительно Акинфея. Он постоянно манипулирует информацией. Насколько осознанно — это вопрос открытый. С такими людьми лучший способ общения — не входить на их территорию недомолвок и намеков. И говорить предельно прямо и открыто.
— Анатолий Геннадьевич, ты мне можешь посоветовать, с кем завтра я могу добраться?
Он растерянно моргнул.
— Слушай, а чего ты меня все по имени-отчеству называешь? Боишься?
— Наоборот. Уважаю. И потом, звучит же солидно и красиво — Анатолий Геннадьевич.
Лиза не без удовольствия наблюдала, как на лице Акинфея проступила растерянность.
— А… Ну это… Спасибо тогда. Я тебя завтра сам отвезу.
— Я тебе заплачу.
— Не надо. У меня на завтра заказ. Туристы. Правда, по малому кругу, но если мы маленько дальше заберем и тебя закинем — никто в обиде не будет, думаю.
— Хорошо. Спасибо.
И только вечером, уже в постели, Лизу, наконец, накрыло разочарованием. Почти отчаянием. Она весь сегодняшний день ждала, что вот-вот — и появится Лис. Он же знает, что Лиза здесь, брат наверняка сказал. Ждала, что он с Нюрой вернется.
Но Лис не пришел. Значит, Лиза и в самом деле совершила непоправимую ошибку.
Может быть, грядущая одинокая зима ее исправит?
  
Глава 8
 
Утро выдалось по-настоящему студеным и туманным. Лиза дивилась на людей, которые в это время года, в такую погоду решаются прокатиться по озеру.
Все Лизины припасы были погружены в крытый закуток в носовом отделении катера.
— Чуток клевать носом будем, — Акинфей курил на берегу.
 
— Это опасно?
— Было бы опасно, не поехали бы, — Акинфа затушил окурок, посмотрел на него со вздохом — ипошел к стоящему метрах в десяти мусорному контейнеру. А когда вернулся, сказал коротко: — Ладно, поехали.
Лиза расположилась вместе со своими мешками и ящиками там же, в грузовом отделении на носу. Летом здесь, наверное, жара, а сейчас ничего, даже комфортно. Правда, катер сильно качает на волне. Но наверх Лиза не стала выходить. Там туристы, там люди, которые заплатили Акинфе за то, чтобы он их катал по озеру. Он там сейчас что-то рассказывает — и, судя по обрывкам, которые долетали до Лизы, Акинфей — неплохой рассказчик. Лиза бы с удовольствием послушала местные истории и легенды, но осталась внизу. Ее место здесь.
Когда катер дошел до ее дома, Туман на берегу уже вертелся вдоль кромки воды и громко лаял. Пара мужчин из числа пассажиров предложили свою помощь в выгрузке ящиков и коробок. Лиза не успела отреагировать, как Акинфа сурово сказал: «Вам сюда нельзя, это заповедник». Он сам все сгрузил на берег.
— Наверх, Лизавета, сама, уже не обессудь. У меня люди, я и так задержался.
— Конечно, сама, — Лиза неловко замерла. Она вдруг осознала, что, возможно, Акинфей — последний человек, которого она видит. До апреля — больше никого. И Лиза вдруг неловко обняла Акинфея и замерла.
— Спасибо.
— Да чего ты, Лизок. Свои же люди, — он легко похлопал ее по спине. Лиза разжала руки. Ей очень хотелось почему-то сказать: «Берегите Лиса, Янара и Алтынай». Но она улыбнулась и принялась усердно махать таращившимся на них с катера туристам.
Лиза еще какое-то время смотрела на тающий в легкой дымке катер. Потрепала Тумана по холке, подхватила пакет с собачьим кормом и коротко скомандовала: «Домой».
В доме Лиза насыпала Туману корма, а потом прошла к столу, села, взяла дневник и написала: «Зимовка. День первый. Сегодня отошел последний катер».
— Зимовка, блядь, — пробормотала Лиза, которая очень не любила, когда ругаются матом. Она была уверена, что все можно сказать, не прибегая к обесцененной лексике. Оказывается, не все. — Полярник! Папанин-Аккольский, твою мать!
Впрочем, катера Лиза еще несколько раз видела. Но к берегу они уже не подходили. За исключение одного раза. В середине октября, когда воздух стал же совсем холодным, лаем залился Туман. А Лиза с колотящимся сердцем бросилась к берегу.
Это оказался Акинфей, и Лиза радовалась ему, как родному. Он выгружал какие-то припасы — хлеб, сладости, неожиданно мешок картошки, еще что-то. А потом со смущенным видом протянул Лизе серую, видавшую виды шапку. А оттуда на Лизу глянули два зеленых глаза. Туман сунул туда свой любопытный нос и от неожиданности чихнул. А котенок надулся весь как шар и отчаянно заверещал. Лиза вдруг почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
— Ты не бойся, он уже подрос, молоко хлебает, будь здоров. Там я мешок сухого молока приволок. Нюра мне весь мозг съела — вдруг решила, что тебе без кота никак невозможно зимовать. Я ей говорю — зачем Лизе кот, у нее Туман есть. Но ее не переупрямишь. А потом Янар этого котенка приволок — ну и все, пришлось ехать.
— Как у них дела? — выпалила Лиза.
— У Лисовских-то? Да все нормально. Лис только довые… довыделывался с ночными экскурсиями по озеру и свалился с бронхитом. Лежит, температурит, кашляет, Нюрка ему жопу дырявит антибиотиками. Сам хотел ехать, да куда ему. В общем, жратва от Лиса, конфетки от Нюрки, кот от Янара, а почтение и уважение — от меня.
Лиза крепко обняла Акинфея, пряча слезы. Замерла так, пока не завозилась и не запищала серая шапка. Лизы быстро оттерла глаза, поладила мягкую шерстку.
— Как зовут живность? Мальчик, девочка?
— У нас котов по масти называют. Этот Черныш, стало быть. А мальчик или девочка — потом разберешь.
К сожалению, гость не засиделся долго. Озеро было неспокойным, а дни все короче. Лиза смотрела вслед удаляющемуся катеру и теперь отчетливо понимала — в этот раз точно все. До весны.