Семь жизней

Не могу. Не могу. Не могу. Вчерашний план был изначально провальным, пора бы это признать. Не могу я ни с кем дружить. Недостойна я ничьей дружбы. Не могу. Не могу.
Ричард. Он точно не оставит меня в покое. Он выпотрошит всю мою душу, вывернет наизнанку, пока не получит честного ответа. Не могу. Нет.
Салли влетела в свою комнату, дрожащими руками закрывая дверь. Блузка неприятно липла к телу, отчего девушка поспешно стянула ее, роняя на пол. Шум в ушах не прекращался. Басистый смех продолжал звучать в голове. Салли наспех умыла лицо ледяной водой. Руки тряслись. Ноги подкашивались. Пальцами она вцепилась в раковину, пытаясь выровнять дыхание. Лишь после этого смех затих.
Наспех сменив рубашку, Салли пошла на урок. До кабинета оставался один поворот, как кто-то высокий и крепкий врезался в нее.
– Вот черт! – прорычала девушка, после столкновения с ним.
– Бог с вами, просто Ричард, – улыбнулся мужчина. – Вас зовут Салли, верно?
Отлично, теперь он знает мое имя.
– Я опаздываю на занятия, прошу меня извинить, – отчеканила девушка, вскинув брови. Лицо ее стало холодными и непроницаемым.
– Хотел сказать, что, если вдруг вы захотите выговориться, мои двери всегда открыты.
Салли едва не закатила глаза. Она хмуро взглянула на мужчину и обошла его.
Молодец, Салли, нашла себе новые проблемы. Теперь ведь точно не отстанет. Сеанс у психолога – какая замечательная идея! Будет ковырять мои болячки, рыться в голове, в поисках моих детских травм. Решай свои проблемы, Ричард, а мои оставь в покое. И да, мне плевать, что это твоя работа. В твой кабинет я зайду лишь тогда, когда потребуется по программе, но не по своей воле.
В конференц-зале Салли старалась игнорировать обращенные к ней взгляды. Она молча прошла к своему столу и села. Тихие перешептывания коснулись слуха. Девушка шумно втянула воздух, умоляя себя не реагировать.
Как только прозвенел звонок, в аудиторию зашел куратор. Его брови были нахмурены, а губы плотно сжаты. В руках он держал привычную черную папку с надписью «Лордон».
– Доброе утро! Как вам всем известно, на втором курсе, мы подбираем вам специальность. В Лордоне достаточно большой выбор направлений, и руководство приняло решение немного изменить подход к обучению. В этой папке находится анкета, которую вы должны заполнить. Вопросы достаточно простые, поэтому трудностей у вас не возникнет. С заполненной анкетой вы записываетесь к нашему новому психологу для подбора оптимальной профессии. Думаю, для многих из вас это будет полезный опыт.
Куратор извлек анкеты из папки и раздал каждому ученику. Салли глазами пробежалась по вопросам и пришла в ужас. Она переводила взгляд то на анкету, то на куратора, в надежде услышать, что все это розыгрыш и ничего заполнять не нужно.
– Простите, могу я задать вопрос? – не отрывая взгляда от анкеты, подняла руку Мила.
– Да, конечно.
– На последней странице нарисован круг, что с ним делать?
– Это круг жизни. В третьем блоке указаны спектры, которые вам нужно подписать и закрасить.
– Спасибо, – протянула Мила.
Начинаю закипать. Вопросы в анкете удивительным образом подействовали на меня, как красная тряпка на быка. Не понимаю, чего хочу больше: разнести весь класс или горько рыдать. Легко ли вы находите общий язык с незнакомыми людьми? Спасибо, отличный вопрос. Мои слезы оценили. Молодец, Салли, разрыдаться перед всем классом. Пускай еще пару дней будут о тебе судачить.
Салли неспешно взяла ручку. Задумчиво прокрутила в пальцах. Постепенно напротив каждого вопроса появлялся односложный ответ. И если обычно Салли старательно выводила каждую букву, то на в этот раз писала размашисто и коряво. Ответив на последний вопрос, рука замерла. Вся уверенность улетучилась на круге. И если пункты: духовность, здоровье, деньги, семья и отдых дались легко, то с остальными возникли проблемы. Салли не закрасила самореализацию и окружение. Ей почему-то не захотелось лгать самой себе. Девушка дождалась, пока остальные ученики допишут анкеты и начнут сдавать, и только после этого направилась к куратору сама.
 
Когда все ученики вернулись на места, куратор начал урок. Салли искренне пыталась слушать мужчину, но голова была занята другим. Всплывшие воспоминания накрыли и вернули на несколько лет назад. В то время, когда у нее был настоящий друг. Когда басистый смех не имел над ней власть.
Стоило закрыть глаза, как вспыхнул до боли родной образ: тонкие губы, пухлые щечки с едва заметным румянцем, чуть вздернутый нос с горбинкой, покрытый веснушками, карие глаза и густая челка. И снова этот взгляд исподлобья направлен на нее. Чуть лукавый, насмешливый.
Я повелась на этот взгляд. Мне захотелось поближе узнать обладательницу очаровательных карих глаз, которые на протяжение нескольких минут внимательно наблюдали за мной. Стараюсь не смотреть так откровенно, но любопытство берет верх. Чувствую, что могу подружиться с этой девочкой и, по всей видимости, она чувствует то же самое. Уже не помню, сколько длились эти гляделки, но именно после них, я получила первое сообщение от нее. «Привет, как дела?» – так банально, но в тот момент оно вызвало во мне массу эмоций.
– На сегодня все, – куратор хлопнул учебником, от чего Салли вздрогнула.
Она убрала тетради в сумку и направилась прямиком на улицу. Хотелось почувствовать дуновение холодного ветра, который мигом унесет этот образ из головы.
Ветер мягко играл с волосами, а после спускался ниже, отчего кожа покрывалась мурашками. Легкая прохлада и вправду помогла мыслям вернуться в прежнее русло. Салли заметила свободные качели. Девушка устремилась к ним. Теплый плед спас от холода, заодно и прикрыл ноги. Салли вскинула голову, рассматривая парящих птиц, что кружили над всей территорией Лордона. От них веяло легкостью, свободой. Не менее завораживающе выглядели горы. Их макушки едва виднелись из-под нагрянувших туч. Салли столько раз любовалась этими горами, но все же не могла поверить, что все они настоящие, не нарисованные талантливым художником.
Я попыталась сбежать от проблем, но загнала себя в тупик. Никакие мили не спасают от воспоминаний. Думала будет легче, проще, но оказалось еще сложнее. Я каждый день проверяю ее социальные сети, каждый день рассматриваю новые фотографии в поисках деталей. Где она гуляет? С кем? Это какой-то нездоровый интерес. Но мне так хочется быть причастной к ее жизни.
Холодает. Я продрогла. Хватит сидеть и ждать чуда. Лучше пойду и приму ванную. Полежу в теплой воде, укутаюсь пеной, а после намажусь маслами. Душа моя не согреется, только тело. Но лучше так, чем мерзнуть в одиночестве.
Не помню, как дошла до комнаты. Не помню, как набрала ванну. Помню лишь ее лицо. Оно не выходит из моей головы. Снова тянусь к телефону и снова отбрасываю на кровать.
Надоело думать каждую секунду о ней. Столько лет прошло, а я до сих пор пытаюсь понять, почему наша связь оборвалась. Тяжело принять, когда человек просто прекращает общение. День за днем я морально уничтожаю себя, чтобы понять: в чем моя вина? А вины вовсе и нет. И сейчас, лежа в ванной, я понимаю, что дальше пути нет. Нет той дороги, по которой я готова идти. В моем тоннеле не зажигается свет. В моем тоннеле нет выхода.
  
Салли
 
Время неумолимо бежало, как бы мне ни хотелось его остановить. Я чувствовала предстоящую боль, отчего ночами не могла спать. Выстраивала в своей голове разговор с Ричардом, но каждый раз психовала, переворачиваясь на другой бок. Это не могло продолжаться бесконечно. Чувствую, как мои нервные клетки поднимают белый флаг. Да что уж врать, я и сама готова его поднять.
Все дни сливались в один: по инерции сижу на занятиях, делаю вид, будто внимательно слушаю кураторов, а после возвращаюсь в свою комнату и думаю, думаю, думаю. Мне важно продумать все до мелочей, начиная от приветствия, заканчивая хлопаньем двери. Да, я уверена, что не смогу полностью выдержать разговор. Будучи эмоционально нестабильным человеком, мне трудно принимать суровую реальность. Что он может мне сказать? Назовет высокомерной особой, которая считает, что ей все вокруг должны? Согласится с тем, что у меня не может быть друзей?